Сюзанна Бэк - Искупление
Лазарет переполнился на второй день эпидемии, и большинству заключенных осталось заботиться о себе своими силами, многим пришлось лежать в своих собственных испражнениях, поскольку лихорадка сделала их слишком слабыми, чтобы шевелиться. Охрана постоянно подавала прошения о помощи, но все они были проигнорированы начальником, который, похоже, всерьез верил, что болезнь была карой божьей за все наши грехи.
Я была среди счастливчиков. У меня была высокая, темноволосая и совершенно потрясающая медсестра, которая выполняла мою малейшую просьбу. К сожалению, мои потребности в то время были не такими, как обычно, но я была не из тех, кто смотрит дареному коню в зубы, и позволяла Айс ухаживать за мной с такой нежностью, что "мой черный день" не собирался заканчиваться.
Айс держала меня в чистоте, сухости и тепле, когда истекающие потом часы ночной лихорадки оборачивались в сотрясающий до костей озноб с восходом солнца. Она сидела со мной и поддерживала меня, когда спазмы кашля разрывали легкие. Прикосновения ее сильных пальцев к моей коже были так нежны, когда она массажировала мой живот, содрогавшийся от неожиданных и мощных спазмов.
Даже в самых глубинах лихорадки я знала, что она рядом, и находила силы и утешение в ее присутствии. Я была закутана в одеяло любви и заботы, и только звуки ее голоса, напевавшего старинную колыбельную, могли погрузить меня в сон без сновидений.
Моя лихорадка спала через неделю, оставив меня слабой и беспомощной, как новорожденную. Я проснулась и обнаружила, что моя голова покоится на бедре Айс, а ее пальцы гладят мои спутанные потные волосы в гипнотическом потрясающе приятном ритме. По коже бежали мурашки от ее нежных прикосновений.
Я открыла сглаза и тут же зажмурилась от яркого света. Секундой позже ее рука покинула мои волосы и бросила тень на мои веки. Ее улыбка была милой и нежной:
-Эй, незнакомка! Как самочувствие?
-А как боксерская груша, висящая во дворе, должна чувствовать себя после нескольких раундов с тобой?-попыталась прохрипеть я, невзирая на боль в горле и пересохшие губы.
-Настолько здорово, а?
Я только зарычала.
-Как думаешь, сможешь сесть, если я тебе помогу?
-А я должна,
-Ты сильно обезвожена. Нужно попить воды.
-Не думаю, что она удержится внутри. Мой живот чувствует себя так, будто его привязали к лошади и изрядно потаскали за ней.
Айс двинулась за моей спиной, нежно поднимая меня так, что моя голова очутилась на уровне ее груди. Устроив меня поудобнее, она взяла пластиковую чашку с водой и поднесла к моим губам:
-Давай! Ну хоть глоток.
Скривившись, я сделала маленький глоток. Вода была прохладной по сравнению с моими разгоряченными губами и пересохшим горлом, и я легко ее проглотила. Мой живот вел себя тихо, и я осторожно сделала еще глоток, потом еще один, и так проглотила полчашки.
Забрав чашку и поставив ее на тумбочку, Айс промокнула мне губы мягкой тканью и откинула волосы с моего лба, затем обняла меня покрепче и положила подбородок мне на макушку.
-Пока все нормально?
-Да,-ответила я, погружаясь в чувство ее рук, обнимающих меня. Повертев головой, я заметила что постель рядом с моей, обычно занимаемая моей сокамерницей, была пуста.
-Где Эдди?
-У нее была сильная астма. Грипп сильно повлиял на нее, а они не обеспечили ей нормального лечения. Она не осилила.
-Что?-я подобралась.-Она умерла?
-Боюсь, что так.
Если бы в моем организме оставалась хоть какая-нибудь жидкость, я бы плакала. Я не очень хорошо знала Эдди, но она казалась милой тихой образованной женщиной, которая, как большинство из нас, хотела отсидеть свой срок мирно. Поскольку она жила со мной, ей удалось избежать почти всего, что обычно творилось с новенькими, и я была за нее рада. А сейчас она мертва. Молодая женщина, ушедшая в расцвете лет, из-за гриппа. Я вздохнула, затем подумала об остальных друзьях, особенно о пожилой библиотекарше.
-Как Корина?-спросила я, с ужасом ожидая ответа.
Айс хмыкнула над моим плечом:
-Эта старая боевая секира? А что ей сделается? Повалялась дня два и встала как ни в чем не бывало. У нее здоровье как у быка.
Я засмеялась и без сил прислонилась к Айс.
-Примерно так же можно сказать и об остальных, кого я знаю. Ты болела?
Я почувствовала, как она передернула плечами.
-Не-а. Пара дней. Ничего серьезного.
Позже я узнала, что она была жутко больна в течение четырех дней и все равно спускалась вниз, чтобы позаботиться обо мне, несмотря на свое состояние.
Мои веки налились тяжестью, и я навалилась на подругу, но как ребенок в ожидании Рождества пыталась не уснуть.
-Спи,-прошептала она, прижимая меня к себе.-Твоему телу нужен отдых.
-Я и так слишком много проспала,-воспротивилась я.-Я хочу еще немного пободрствовать. Пожалуйста?
Она хихикнула:
-Я тебе не мать.
-Иногда мне хочется, чтобы ты была,-пробормотала я прежде чем поддаться требованию тела и снова провалиться в сон.
***Проснувшись в следующий раз, я обнаружила, что лежу на боку, лицом к Айс, которая сидела на соседней кровати, читая. Я попыталась сесть, но быстро оставила эту мысль, поскольку мое несчастное тело выразило громкий протест. Айс быстро подняла голову и отложила книгу, затем опустилась на колени рядом с моей постелью:
-Доброе утро. Хорошо спала?
-Неплохо. Вздремнула украдкой.
Она рассмеялась:
-Ничего себе, украдкой, Ангел. Ты дрыхнешь со вчерашнего полудня.
Мои глаза распахнулись:
-Вчерашнего полудня?
-Угу. Говорила же тебе, твоему телу необходим отдых.
-И ты была права. Снова,-пробормотала я.
-Как ты себя чувствуешь?
Я проверила свои ощущения, обнаружив, что Айс была действительно права.
-Намного лучше, чем вчера.
-Отлично. И выглядишь ты получше. Даже щеки немного порозовели,-сказала она, вдобавок погладив меня по упомянутым частям тела к моему огромному удовольствию.-У тебя самая нежная кожа.
Разумеется, я покраснела, что Айс тут же заметила, ухмыльнувшись и подняв бровь. Что заставило меня покраснеть еще сильнее.
-Пить хочешь?
-Ага. Мой язык словно наждачная бумага.
Сев на постель, она нежно приподняла меня, и мы повторили весь вчерашний процесс поения. В этот раз мне удалось выпить целую чашку без возмущенных протестов желудка. Похоже, мое выздоровление шло полным ходом.
Айс сочувственно кивнула:
-Позже мы попробуем бульон и чай, приготовленный Кориной.
-Хорошо.
Как ни противно это признавать, но я была обессилена даже попыткой сесть самостоятельно. Но в этот раз я была решительно настроена не спать и наслаждаться своей компанией.
-Как насчет рассказать мне историю?
Ее голос был полон сомнений:
-Я не знаю историй, Ангел. По крайней мере, хороших.
Я была больна, но не настолько, чтобы не заметить предоставлявшейся возможности.
-Тогда расскажи нехорошую. Может быть, о том времени, когда ты была предоставлена сама себе?
Она застыла:
-Ну, эти истории совсем нехорошие, Ангел.
-Я знаю, Айс. Но мне хочется узнать о тебе побольше. А как я сделаю это, если ты со мной не поделишься?
-Некоторые вещи лучше предоставить своему воображению.
Я лежала тихо-тихо, понимая ее позицию, и не собираясь давить на нее. Моя прямолинейность и так принесла нам множество проблем.
-Это действительно так много значит для тебя, а?
-Да. Действительно. Но недостаточно много, чтобы расстраивать тебя, Айс. И никогда не станет достаточно много.
Когда она снова заговорила, ее голос был столь нежен, что я подумала: у меня галлюцинации.
-Когда мои родители умерли, единственный кто у меня остался-моя бабушка. Мне тогда было двенадцать, и у нее не было достаточно энергии, чтобы воспитывать девочку такого возраста. Она сильно болела. Я слышала, как адвокаты разговаривали с ней во время похорон. Они собирались взять меня под опеку государства и отдать в сиротский приют.
-О, Айс...
-Да. Я не много понимала в этом возрасте, но что я знала точно, так это, что не позволю забрать меня в приют.
-И что ты сделала?
-Сбежала. Я подождала, пока все занялись своими делами, и сбежала. Помещение, в котором проводили гражданскую панихиду, было неподалеку от моего дома, а родители дали мне ключ, когда мне исполнилось пять, поэтому я направилась туда. Я проникла внутрь, собрала кой-какую одежду, слложила все в сумку, взяла немного денег на расходы из маминого тайника, схватила Бумера и ушла.
-И куда ты направилась?-я пошевелилась, чтобы принять более удобное положение. Мои руки, шея и плечи болели от лихорадки и дней вынужденного лежания.
Я ощутила невесомость, когда сильные руки приподняли меня, потом вновь примостили на место, так что спина оперлась на грудь Айс. Ночнушка натянулась на груди, а теплые руки, опустившиеся на мои многострадальные плечи, начали просто восхитительный массаж.
