Наталия Левитина - Любовница отменяется, или Тренчкот
– Да! Эта дура гувернантка накормила Аню какой-то гадостью. И мы загремели в больницу. Я столько раз тебе звонила! Но ты не отвечала.
– Что с Анечкой? – Страх за ребенка парализовал меня.
– Сначала нам сказали, это стафилококк. Потом – сальмонелла. В конце концов сошлись на химическом отравлении. Тоже мне, специалисты! Юля, это был ад. Я не надеялась выжить. Чего только не пообещала богу. Анюта превратилась в марсианку с голубым лицом. А я – в бледную тень.
– Ириша! – простонала я. – Прости!
– Но вот нас наконец выпустили. И я сразу же позвонила тебе.
– Милая! А как сейчас Аня?
– Уже веселится. Сейчас ездит верхом на одном парне – он страшно по ней соскучился.
– На Льве?
– Да. У них сафари.
– Ир, прости… А я все это время дулась на тебя.
– Ну, глупая ты! Приезжай прямо сейчас. Мы с Аней истосковались по тебе. В больнице она миллион раз спросила, когда придет Юля. Но это же инфекционное отделение. Визиты запрещены. Мы лежали в боксе в полуподвале. Телефон работал через раз. И еще ты, курица, внесла меня в черный список!
– Да, курица, глупая курица, – согласилась я, умирая от счастья и благодарности: они тосковали! И Анюта меня не забыла!
– Давай приезжай, – повторила Ирина. – Клянусь, у железных ворот, понастроенных буржуями, стоять не придется. Откроем. Вот, Лев тебя тоже приглашает.
– Спасибо. Но сейчас не могу. Дожидаюсь следователя из прокуратуры.
– Да? Вот еще. Юль, зачем тебе следователь?
– У меня новости не лучше, – призналась я.
– Что-то случилось?
– Очень долго объяснять.
– Юля! Быстро колись.
– Хорошо. Представляешь в тот день, когда я…
Рассказ о приключениях последних месяцев занял всего десять минут – я постаралась быть лаконичной.
Ирина ошарашенно молчала.
– Возможно, прямо сейчас и арестуют, – патетично сообщила я. – Удав Нелюбин сомкнет кольцо на моей шее. А ты не знаешь некую Ольгу из студии «Топ-топ-модель»? Она купила четвертый плащ.
– Господи, – прошептала Ирина. – Ты сейчас около прокуратуры? Стой там, не двигайся. Я скоро приеду.
Милая подружка!
Решила поддержать меня.
А я-то злилась на нее!
– Ир, да ладно… Ты Анютой занимайся. Восстанавливай ребенка. А я как-нибудь сама разберусь.
– Пожалуйста, дождись меня! Не шевелись. Мы немедленно должны встретиться. Я приеду через двадцать минут!
Если мысль о встрече с Нелюбиным наполняла тревогой, то Иришу я ждала с нетерпением. Воссоединение с подругой стало прощальным подарком перед отправкой в тюрьму…
Курсируя туда и обратно около крыльца прокуратуры, я курила и мечтала быстрее увидеть Иру. Мне надо столько ей всего рассказать! Я ошибалась в отношении Никиты, обвиняя его в немыслимых грехах. И Ириша тоже пострадала от буйства моего воображения. Какими только чертами характера я не наделяла подругу! Считала ее зажравшейся, высокомерной богачкой. Но Ирина не изменилась. Она осталась прежней!
– Юля! – услышала я позади себя и оглянулась.
И онемела.
По тротуару к крыльцу прокуратуры бежала я сама… В ярком тренче, черном парике и очках в стиле Жаклин Кеннеди… Именно в этом виде я и укокошила Аслана Кумраева. По крайней мере, так думает следователь Нелюбин…
– Ну, вот и я, – сказала Ирина. – Теперь мы можем идти к твоему следователю. И все ему объясним. Тренч у Аллы купила я. Но эта Аллочка – такая дура! Даже имени моего не запомнила. Юля, что с тобой?
Я не шевелилась, не моргала, не удивляла мир своей потрясающей мудростью. Просто тупо смотрела на Иру.
– Ты шокирована. Понятно. Прости, получается, я стала причиной всей этой нервотрепки. Ты страдала из-за меня.
– Но почему? Но как? Что с твоими волосами? – я заторможенно прикоснулась к черной пряди. Извилины скрежетали и норовили лопнуть от натуги. Не разнесут ли они к черту мой бедный череп?
– Ты помнишь, я собиралась изменить прическу? Ну, вот, решилась. Постриглась и покрасилась, еще до больницы.
– Ты собиралась стать блондинкой.
– В последний момент передумала. Сейчас слишком много блондинок.
– Ир, постой… Так, значит, это ты была на стройке? И ты столкнула Кумраева в яму?!
– Никуда я его не толкала! Надо больно, – фыркнула Ирина. – А вот гранату с выдернутой чекой с огромным удовольствием заставила б его проглотить!
Ну надо же как последовательно!
– Почему?
– Почему? Он превратил мою жизнь в ад!
– Ириша, о чем ты? Какой ад? Лев Таиров устроил тебе рай на земле.
– Да. Но Кумраев вторгся в наш рай в грязных сапожищах!
– Ты виделась с ним лишь однажды!
– Вовсе нет.
– Нет?
– Я ничего тебе не рассказывала. Не хотела грузить проблемами. Помнишь вечер, когда я отправилась домой к Аслану? Лучше бы сразу застрелилась. Ты предупреждала не связываться с этим типом. Но я не послушалась. И зря.
– Да, предупреждала.
– А потом я переехала к Леве, мы стали готовиться к свадьбе. Сколько лет я прожила в нищете, без мужчины, и тут такой подарок – Левушка, сильный и надежный, дом, машины, бриллианты… Я попала в сказку. Но тут возник Кумраев и начал меня преследовать. Звонил и напоминал о чудесной ночи, проведенной нами. Требовал многократного повторения.
– Ну, наглец. И урод! – задохнулась я от возмущения.
– До сих пор с содроганием вспоминаю тот зверский секс.
– Да, знаю.
Ирина сморщилась и передернула плечами.
– Естественно, я внятно объяснила Аслану ситуацию. Я – невеста Льва Таирова и ценю его чувства ко мне и отношение к моей дочке. По-хорошему, следовало бы послать Кумраева на три буквы. Но я пока не научилась свободно оперировать подобной лексикой.
– Запишемся на тренинг. Когда я вернусь из колонии.
Ирина махнула рукой, словно пытаясь отогнать образ тюремной камеры, витающий над нами.
– Но даже будучи свободной, я никогда не стала б встречаться с Кумраевым. Ужасов той ночи мне хватило с лихвой. А то, как он повел себя дальше… Просто нет слов! Такое свинство! Я умоляла оставить меня в покое, не трогать, не приставать. Но Кумраев, чувствуя силу, забавлялся, играл. Сколько пошлых гадостей я услышала от него…
– Да, это его фирменный стиль – издеваться над жертвой.
– В конце концов он позвонил и безапелляционно приказал приехать. Мол, долго будешь еще выделываться, красотка? Приезжай. Поговорим, расставим все точки над «i» в наших отношениях… А мы как раз были в больнице. Я объяснила Кумраеву – у меня ребенок под капельницей… Бесполезно! Ему приспичило. Сказал приехать прямо на стройку, или он тут же звонит Таирову и рассказывает о наших отношениях. Ну, не урод ли?
– Но Ира! А при чем здесь Таиров? Уж перед ним-то ты не виновата. У тебя приключился секс с Кумраевым еще до появления Льва в твоей биографии. Да, ты работала в конторе у Таирова, он был твоим начальником. Но о его любви ты даже не догадывалась! И клятву верности не давала.
– О, Юля… Нет, Лев не должен этого знать.
– Я не поняла, мы вернулись в XIX век? Вокруг – тургеневские девушки и доблестные рыцари? Проснись, подруга! Ты телевизор смотришь? Народ выбирает садо-мазо, гомосексуальность и педофилию!
– Народ не выбирает. Ему это навязывают. Вместе с шампунем от перхоти и бульонными кубиками… Нет, Юля, поклянись, ты никогда не проговоришься о моей измене.
– Получается, ты изменила Льву авансом? Поразительно!
– Ну как же ты не понимаешь, Юля? Ты была знакома с Кумраевым! Но и Лев хорошо его знал! Они часто пересекались по бизнесу… И Лев справедливо считал Кумраева мразью. Если он узнает, что я спала с Кумраевым, наши отношения испортятся! Сейчас я для Льва богиня. Но богиня, отдавшаяся Кумраеву, вымазана грязью… Восхищение сменится брезгливостью. Достойного соперника мужчина, наверное, может простить. Но Аслан настолько отвратителен… Не знаю… Нет, Лев не исследует мое прошлое с лупой в руке – согласись, все-таки глупо требовать невинности от женщины, уже родившей ребенка… Но вряд ли он сумеет простить.
– Откуда ты знаешь?
– Предполагаю. А проверять – не хочу.
– Тогда грош цена его любви.
– Пусть. Я хочу жить в доме Таирова, хочу просыпаться рядом с ним. Хочу отца для Ани. Хочу, в конце-то концов, его миллионов. Я уже привыкла быть богатой!
– Ладно. Как скажешь. Я обо всем забыла. У тебя с Кумраевым ничего не было. И что дальше? Ты поехала на стройку?
– Я поручила Аню медсестре, пообещала ей золотые горы. А сама помчалась на стройку, проклиная Кумраева. Испортила туфли, конечно же. Кумраев сначала клялся в неземной любви, потом начал унижать, лапать. Представь мое состояние: бросила ребенка, все мысли – там, в больнице. И вместо того, чтобы караулить Анечку, я стою и выслушиваю гадости от Кумраева! И когда он вцепился в мой бюст, не выдержала. Оттолкнула его от себя и помчалась в больницу. А на следующий день в новостях узнала о смерти Кумраева!
– Этот подлец напоролся на железный штырь!
