Данил Корецкий - Рок-н-ролл под Кремлем. Книга 4. Еще один шпион
Леший отвел рычащую трубку от уха, подождал, когда голос угомонится, и продолжил:
– Рапорт перепиши. И готовь, говорю, место для новой звездочки на погонах, я так думаю. Не шучу. И вот майор Евсеев, мой непосредственный начальник, он тоже не шутит. Точно. Это все под его ответственность, ты правильно понял. И под мою тоже. Если все выгорит, старшой, будешь ты еще старше. Да. И с тебя тогда стакан, конечно. Ну ладно, пусть два стакана. Все, я не могу пока говорить. Давай, будь здоров.
Он нажал отбой и убрал трубку в карман. За время разговора они с Евсеевым успели спуститься на первый этаж и подрулить к кофе-автоматам в вестибюле.
– Ну, что там? – бросил Евсеев. – Чего он скандалит?
– А-а. Ерунда, – сказал Леший. – У него теперь по рапорту на двух задержанных больше, чем в действительности. А переделывать не хочет – лень больше двух листов переписывать. Надо будет написать представление о поощрении. Симонов его фамилия.
Насчет Эльзы с Ингой Леший не соврал, их выжали досуха и в самом деле отпустили с глаз долой под его поручительство. Но и вся остальная гоп-компания, весь этот зверинец, такими стараниями добытый и упакованный на Малой Грузинской, до РУВД не доехал. А давал он сейчас показания в цокольном этаже на Лубянке, в «клубе веселых и находчивых», как раз под тем самым местом, где стояли Леший и Евсеев. Так что все старания старлея Симонова обернулись пшиком. Хотя об этом он еще не знал.
– Напишем...
Евсеев набрал код чая с лимоном, Леший – кофе американо.
– И особо отразить его старания, наблюдательность, интуицию, шестое чувство, благодаря чему и был предотвращен крупнейший теракт в истории России, – Леший осторожно достал из окошка выдачи стаканчик с дымящимся кофе, подул и пригубил.
– Никто ничего еще не предотвращал, – Евсеев посмотрел на него. – Мы даже ничего точно не знаем. Даже не уверены, что что-то надо будет предотвращать.
– Я-то уверен, – Леший снова нервно оскалился и повторил: – Я-то еще как уверен...
Зазвонил телефон, на этот раз у Евсеева.
– Майор Евсеев, – сказал он в трубку. – Докладывайте, я слушаю.
Помолчал.
– Пусть ищут дальше. Где, где! В Караганде!.. В нашем распоряжении тринадцать человек, которые могут что-то знать... Надо с ними плотно работать. До связи.
– Это насчет Бруно? – спросил Леший.
– Вычислили его адрес на Кузнецком мосту, но никого дома нет, – Евсеев убрал телефон. – В квартире нашли кое-что из одежды, специфическая такая одежда – эстрадный костюм с люрексом, тридцать шестой тридцать – восьмой размер. Надо будет показать лилипуткам твоим, может, опознают.
– Его это костюм, точно. Инга говорила о каком-то костюме с блестками, – сказал Леший. – Что-нибудь еще было?
– Пока ничего. Оперативники опрашивают соседей. Может, выведут на другой адрес, не знаю.
– Ушел он вместе с Амиром, ушел... Черт!
Леший обжегся кофе, со злостью швырнул стаканчик в урну.
– Нутром чувствую! – прорычал он. – В «минусе» они. Вот будто по печени у меня мурашки какие-то ползают, точно говорю...
– И что предлагаешь? – спокойно поинтересовался Евсеев. – Объявить по городу желтый сигнал террористической угрозы?
– А толку? Ну? Опять монтеров и сантехников дергать из канализации, как морковку? Да ты вспомни только, как всем городом Мигунова с Керченцем ловили! И ничего! Только случайность! Невероятное совпадение!
– Ты подвернулся вовремя. Вот и все совпадение, – сказал Евсеев.
– Точно, – Леший облизнул пересохшие губы. – И сейчас тоже совпадение. Все совпало, лучше некуда. Амир этот... У-у-х, скотина!
Он рассеянно похлопал себя по карманам, будто сигареты искал, потом резко вскинул голову.
– Если это в самом деле тот Амир, то дело плохо... Это зверь, а не человек, он один стоит взвода отпетых отморозков! И вообще... Если он пришел сюда, в мой город, то это запредельная наглость! Я должен его выследить и убить!
– Ничего себе, у тебя настрой! – удивился Евсеев. – Ты его лично знаешь или слышал?
Лицо Лешего превратилось в камень.
– Это мой кровный враг! Из-за него я под землю залез, чтобы от прошлого спрятаться...
Закончить фразу он не успел – у майора опять зазвонил телефон. Что-то там ему сообщили такое, отчего Евсеев сперва лишился голоса, потом посмотрел на часы, сказал громко: «Сколько? Не может быть!», – а потом вдруг рассмеялся и отошел в дальний конец вестибюля, чтобы поговорить наедине. Похоже, звонила жена. Жену свою Евсеев любил. По мнению Лешего, так даже как-то слишком любил. В мире, где обитают чудовища, подобные Амиру Железному, лучше не иметь крепких привязанностей, лучше быть одному. Как волку-одиночке. Волку нечего терять.
Леший еще постоял. Посмотрел на Евсеева, болтающего по телефону с женой. Махнул ему рукой. Когда майор поднял на него глаза, сперва постучал себя по груди, потом показал большим пальцем в пол: буду внизу.
И ушел.
Евсеев понял так, что он направился в цокольный этаж.
* * *
С Сашкой Оголевым из соседнего подъезда они решили поступать в воздушно-десантное училище. Подали документы, Леха Синцов поступил, а Оголев не прошел медкомиссию. Леха пошел провожать друга, пока ждали автобус, Синцов познакомился с симпатичной студенткой пединститута в ярко-рыжем, с черными полосками, тренировочном костюме. Костюм настолько здорово сидел на Лизе, что уже 30-го декабря новая молодая семья (у невесты едва наметился животик) зарегистрировала законный брак. Все удивлялись: зачем? А учеба? А жилье? А деньги? А пятое-десятое? Ничего, как-нибудь выкрутимся. По большому счету им обоим было плевать. Сняли квартиру, по выходным курсант Синцов прибегал туда в увольнение. На двадцатый день после свадьбы спокойная и ничем не выдающаяся беременность неожиданно закончилась выкидышем, по мнению врачей, спровоцированным обычным противогриппозным препаратом.
Ничего, как-нибудь проживем дальше. Жили фактически порознь – на четвертом курсе Леху обещали перевести на проживание вне казармы. Потом Лиза институт бросила, а тут у Лехи умерла мать, и Лиза переехала в ее московскую квартиру: все равно живут порознь, зато за жилплощадь платить не надо.
За месяц до выпускного вечера Лиза прислала письмо, где изложила свою новую точку зрения на их совместную жизнь, а также приложила ключ от квартиры. Она сошлась с молодым то ли криминалом, то ли бизнесменом, который гонял по Москве на четырехлитровой «ауди» А8, версия «лонг», цвет, естественно, черный. Насколько все это у них было серьезно, Леха Синцов так и не узнал. Поздним августовским вечером года черная «ауди» представительского класса с двумя пассажирами на борту вылетела на встречку на Ярославском шоссе и протаранила рефрижератор «MAN». Водитель и пассажирка легковой машины погибли на месте.
А лейтенант Синцов, получив квалификацию командира взвода и востребованные специальности снайпер и сапер-подрывник, отправился по «горячим точкам», заработал орден Мужества и две медали, досрочно получил звание капитана и, наконец, оказался на чеченской войне, которая и перепахала его жизнь пополам. В те дни как раз случился неудачный захват Аргуна войсками Алауди Хамзатова, батальон Синцова оттеснил «духов» и вбил их по самую маковку в землю. В газетах и по ТВ прошли несколько интервью Синцова, который, в соответствии с повседневными инструкциями замполитов, объяснял, что воюет не для того, чтобы мстить, а для наведения конституционного порядка...
Он прошел дополнительную двухмесячную подготовку в секретном лагере под Ставрополем. Ножи, взрывчатка, глушители, ПТУРСы, спецоружие... Командиры говорили, что выйдут они оттуда другими людьми, настоящими головорезами. Так и получилось.
Прилетели они оттуда в Моздок. Там шум, гам, неразбериха: кто-то из госпиталя вернулся, свою часть разыскивает, кто-то по новому назначению прибыл, пытается сориентироваться – куда лучше определиться, «купцы» контрактников и офицеров сватают в свои части тут же на аэродроме – суетятся, клятвы какие-то дают, расписывают своих комполканов, как первых героев на последней войне. Треск стоит, крик. А потом вдруг затихло все разом. Тридцать парней в новеньком натовском камуфляже, с диковинным оружием: бесшумные «винторезы» за спиной, стреляющие НРСы[36] на поясе, бесшумные «макары» в диковинных кобурах, «Фаготы»[37]... Их обступили любопытные, спрашивают:
– Вы чьи, ребята?
– Отдельный взвод шестого мотострелкового полка, – отвечают.
– С таким оружием? Ну, ясно...
И действительно ясно: это какая-то специальная разведка пришла – посторонись. Сейчас начнут чистить, только перья полетят!
Спецвзвод был придан третьей роте, которой командовал Томилин, «Том», тогда еще капитан....
И пошла боевая работа.
Синцов со своим взводом прикрывал группу наведения под селом Рошни-Чу, где сидел дудаевский штаб. Минировал горные дороги, мосты, изготовил пару «сюрпризов» для высокопоставленных боевиков: одному оторвало руку, второму – голову.
