Чингиз Абдуллаев - И возьми мою боль
— снова спросил он.
— А что с ним делать? — разозлился Адалят. — Я не знаю, что с ним делать. Если его убьем, скажут, что мы начали войну.
— Он первый начал, — тихо уточнил Джафар.
— Это еще доказать нужно. Я позвоню Зардани, попрошу о помощи.
— А с Борисом?
— За него не волнуйся, — отмахнулся Адалят, — он уже не жилец на этом свете. Ты мне лучше человека найди, чтобы этого подполковника убрал. Цапова.
— Он друг Стольникова.
— Ну и что, — разозлился Махмудбеков, — пусть хоть его брат. Ты здесь совсем от нас отбился, больше о них думаешь. И друзья у тебя странные. Этот Стольников тебе ближе своих.
— Он смелый человек, Адалят, — возразил Джафар. — И сегодня утром себя под пули подставил, чтобы спасти дочь твоего брата.
— Это еще неизвестно, как там было, — желчно заметил Адалят, — может, и все по-другому было. Мы ничего не знаем.
— А Кязим?
— Что Кязим? Может, он и не предатель. Нужно Ираду найти, пусть она нам все расскажет. А верить инородцу, которым обвиняет нашего человека, я не могу.
— Кязим сбежал, его нигде нет.
— Может, его убили. А теперь нарочно на него напраслину возводят. Ты, Джафар, очень сентиментальным стал и очень доверчивым. Нельзя быть таким наивным.
— Я был на даче, когда напали люди Жеребякина, — поморщился Джафар, — у меня на теле еще следы их пуль, — показал! он на свою руку. — Я видел, как они напали, Адалят. Им кто-то рассказал о том, где находятся наши люди, как они охраняют дачу, где спрятано оружие. Они стреляли точно в нужные места. Все, кто там погибли, рассказать уже ничего не могут. В живых остались только мы четверо — ты, я, Кязим и Слава Стольников. И один из нас предатель, Адалят. Если это не мы с тобой, значит, или Слава, или Кязим. Слава сегодня был дважды ранен. Кто остается?
— Ты же не знаешь, кто его ранил?
— Он не знал про склады, — сказал Джафар, — про них знал только Кязим.
И твой покойный брат, мир его праху. И про телефон никто не знал. Ты дал мне вчера телефон твоего брата, а его у меня забрал Кязим. Все сходится, Адалят, это он предатель.
— Разберемся с ним, когда закончим с этими.
— Нет. Предатель хуже врага. Он как змея, которая жалит тебя со спины.
Кязиму нет места на этой земле. Из-за него погибло столько людей. Я сам найду его и сам убью.
— Где ты его теперь найдешь, — отмахнулся Адалят, — он, наверно, давно уже сбежал из Москвы. Знает ведь, что если не мы, то другие его обязательно найдут.
— Что ты думаешь делать?
— Сначала отомстить, — зло сказал Адалят, — я обязан убрать этого Бориса. А потом подумаю о Жеребякине. И уберу подполковника. Он мой кровник.
Вчера он мне оскорбление нанес, при людях, публично. Поэтому я обязан отомстить.
— А потом?
— Надо найти Ираду. Завтра прилетает наш родственник. Мы должны найти ее, Джафар.
— Ее фотографию уже показали по телевизору, — сообщил Джафар, — два раза показывали, я сам видел. И все патрульные по городу ходят с ее фотографиями. Куда она могла деться, я не знаю. Вот Слава Стольников, он бы мог…
— Опять, — поморщился Адалят, — уходи, Джафар, ты меня только нервируешь. Сколько можно говорить про этого бывшего милиционера. Был бы хорошим человеком, его бы из милиции не выгнали. Значит, и там он нечестный был.
— Эх, Адалят, — поднялся Джафар, — тяжело тебе будет. Ничего ты в этой жизни не понимаешь.
С этими словами он вышел из комнаты. А оставшийся в комнате один Адалят Махмудбеков вдруг схватил стакан и швырнул ему вслед. Стакан разбился, и осколки посыпались на ковер.
«Вот так сегодня и с Борисом будет», — подумал Адалят.
Глава 31
Сводка о происшествии в больнице легла на стол к министру в четыре часа дня. Ровно через полчаса ему позвонил секретарь Совета безопасности.
— Здравствуйте, — сухо сказал он, — у вас уже стали убивать людей прямо в больницах.
— Откуда вы знаете, — поморщился министр, — опять телевидение сообщило?
— При чем тут телевидение? Мне позвонил представитель Чечни в Москве.
Убили больного человека прямо в больнице. Это же полный беспредел!
— Он не больной, — ответил министр, — а раненый. Это известный бандит.
Я вам уже говорил.
— Какая разница — кто? Его убили, когда он находился в больнице. Или вы считаете, что это в порядке вещей? В таком случае у нас с вами разные взгляды на порядок.
— Что вы хотите? — довольно невежливо спросил министр — Мне нужно, чтобы вы обеспечивали порядок в городе и охрану всех его граждан, независимо от их национальности.
— Мы этим и занимаемся, — пробормотал министр.
— Если человека убивают в больнице, то это значит, что вы этим плохо занимаетесь, — наставительно сказал секретарь Совета безопасности.
Министр бросил трубку. Оперативная сводка лежала перед ним. Он внимательно изучал ее. Сегодня утром обстреляны две машины с боевиками подмосковной группировки Михаила Жеребякина. Он подчеркнул это сообщение.
Очевидно, взрыв в больнице был местью за эти нападения. Снова зазвонил телефон.
Министр поднял трубку. Неужели опять этот секретарь…
— Добрый день, — услышал он бодрый голос московского мэра.
— Здравствуйте, — сдержанно поздоровался министр. Он всегда симпатизировал этому энергичному и деятельному чиновнику. Но сегодня он был не в настроении и заранее чувствовал, по какому вопросу звонит мэр. И не ошибся.
— Вы знаете, что творится в городе? — спросил мэр.
— Вы имеете в виду случай в больнице?
— И не только там. Три дня назад нападение на дачу, сегодня целый ряд убийств, да еще это неслыханное преступление в больнице. А ведь рядом были палаты с детьми. Преступники могли выстрелить и по другим окнам. Я вызвал начальника московской милиции, он мне докладывает, что операцию проводит министерство. Какую такую операцию, если столько погибших?
— Мы стараемся не допускать подобного, — вздохнул министр, — но не все зависит от нас. Сегодня ночью арестовали одного крупного преступного авторитета, кстати, брата погибшего в больнице, и уже утром его отпустила прокуратура. Не все зависит только от нас, — повторил он.
— Меня беспокоит другое, — сказал мэр, — разные слухи идут по городу.
Как будто в Москве началась война между кавказскими и славянскими группировками. Вы же понимаете, что это такое. Тогда в городе вообще ходить будет невозможно. Мы, конечно, этого не допустим, постараемся сделать все, что можем. Но и ваши сотрудники не должны дремать.
— Согласен, — сказал министр, — мы как раз работаем в этом направлении.
— У нас скоро юбилей города. Съедутся гости со всего мира, — напомнил мэр, — если в Москве будут греметь взрывы и бандиты будут стрелять из гранатометов по окнам больниц, к нам никто не приедет. Это уже получится не юбилей, а черт-те что. Нам война в городе именно сейчас очень не нужна. Вы меня понимаете?
— Конечно, — устало ответил министр, — все понимаю.
— До свидания, — попрощался мэр. Он, очевидно, понимал, что сейчас проблем у министра хоть отбавляй.
И сразу зазвонил другой телефон. Прямой телефон премьера.
— Что у тебя происходит? — спросил премьер. — Опять ситуация вышла из-под контроля? Говорят, у тебя уже больницы взрывают.
— Неизвестные выстрелили в окно реанимационного отделения больницы, — честно признался министр, — из гранатомета. Целью покушения был лидер преступной группировки Исмаил Махмудбеков. В результате взрыва и пожара он погиб. Других погибших нет. Несколько человек легко ранено.
— Это вам просто повезло, — справедливо заметил премьер. — До каких пор в городе будет продолжаться этот бардак? Я тебя спрашиваю. И потом с этой девушкой. Ты обещал два дня назад. И до сих пор ее не нашли. У меня завтра переговоры с чеченской делегацией. Они приезжают сюда по вопросу транспортировки нефти. Ты понимаешь, как это для нас важно? И делегацию будет возглавлять как раз ее родственник. Брат ее матери. Как хочешь действуй, но девушку до завтра найди. Из-за какой-то пигалицы ты нам переговоры не срывай.
— Мы ее ищем. У всех участковых ее фотография.
— Значит, плохо ищете. Человек не иголка, просто так пропасть не может.
Может, ее убили?
— Не убили, мы точно знаем, — вставил министр, изменив общему для чиновников правилу не оправдываться и не перебивать начальство.
— Тогда тем более, — разозлился премьер. «При чем тут переговоры?» — хотел добавить министр, но вовремя сдержался.
— Мы работаем, — коротко доложил он.
— Плохо, плохо работаете, — жестко сказал премьер. — Ты Думаешь, мне легко было тебя в правительстве оставить. На меня так навалились, со всех сторон. Если бы президент не поддержал, ты бы сейчас на пенсии отдыхал. И газеты про тебя черт-те что пишут. И про твоих сотрудников тоже. Ты подумай. И чтоб до завтра девушку нашли, — тоном, не терпящим возражений сказал премьер и положил трубку.
Министр покачал головой. Что творится, с раздражением подумал он. У одних юбилей, другие насчет нефтяной трубы договариваться должны, а он обязан искать эту девушку по всей Москве. Как будто у милиции других дел нет. Он повернулся к селектору, вызвал секретаря.
