Елена Арсеньева - Магический перстень Веры Холодной
В самом деле, «дворники» больше не елозили по стеклу.
– Погодите, – сказал водитель. – Сейчас покумекаю, шё там.
И выскочил вон.
– Я все же не пойму, – капризно сказала Лора, – почему мы не можем вернуться на яхту! Кирилл же велел возвращаться!
– В такую шальную погоду нельзя доверяться волнам, – не без приятности пропел Жора. – Я не бабайкер, я не справлюсь с управлением, потонем, как пить дать, пока будем плыть. Тут я с Алёной Дмитриевной согласен на все сто. Ничего, переночуешь в своем номере, а утром, глядишь, дозвонимся до Кирилла. И все пойдет по-старому.
Лора только вздохнула: пожалуй, понимала, что по-старому уже ничего никогда не пойдет.
– А ты где ночевать будешь?
– Ну, мож, и для меня номер найдется, – ответил Жора, явно растроганный тем, что Лора о нем побеспокоилась. – А нет, я где-нибудь в коридорчике, на полу… мож, раскладушку поставят…
«А мож, на половичке у Лориной двери, как верный пес», – подумала Алёна, но промолчала.
Дверца открылась, вернулся насквозь мокрый водитель. Встряхнулся, как собака, – и пассажиры, которые тоже стали мокрыми, дружно взвизгнули.
– Товарищи, ша! – страдальчески сморщился таксист. – Ну ведь разве ж это повод для крика? Есть печаль потоскливей. «Дворники» напрочь сломались.
– А что же делать? – наивно спросила Алёна.
– Та шё? Без них поедем. Щас только оторву, шёб не мешались.
И он снова выскочил на улицу, в самом деле не снял, а сорвал «дворники», прыгнул обратно, снова встряхнулся…
– Если бы я знала, что мы так будем ехать, я б лучше купальник надела, – уныло сказала Лора.
– Да мы уже от вашего «Дерибаса» в двух шагах! – успокоил водитель. – Подумаешь, ерунда! Никакого риска!
Однако это ерундовое расстояние преодолевалось довольно долго. Что-нибудь разглядеть за окном можно было, только когда автомобиль притормаживал на светофорах, а при движении все сливалось в сплошную водяную муть, изредка испятнанную светом фар встречных машин.
Алёна позвонила Оксане, но та не отвечала. Спит, наверное. В пятом часу утра можно и гостиничной дежурной поспать чуток. Вообще хорошее время на дворе. Все спят, в том числе и злодеи, вот и благородным героиням пора наконец передохнуть.
Наконец остановились. В струях дождя, непрерывно бегущих по стеклам, с трудом угадывались очертания перекрестка Дерибасовская – Гаванная, гостиницы, стройки…
Пока выбирались из такси и раскрывали зонты, промокли окончательно. В подъезд «Дерибаса» ворвались, фыркая, отряхиваясь и шмыгая носами.
– Наконец-то сухо! – радостно прогудел Жора, и эхо его баса вознеслось вверх по лестничной клетке.
– Тише, все же спят! – ужаснулась Лора.
– Ой, Лорик, какая ж ты нежная, деликатная! – восхитился Жора. – Всегда обо всех заботишься… Повезло Алику! Жутко повезло!
– Не называй ты его Аликом! – привычно ответила Лора, но в голосе звучало непривычно мало досады.
Алёна тихонько усмехнулась.
Поднялись по лестнице. За столиком дежурной было пусто. Алёна подняла газетку – да, ключ от ее номера на месте.
– А у меня с собой. – Лора достала ключ от пятнадцатого номера из сумки. – Я на всякий случай взяла, чтобы никто в моих вещах не шарился.
Алёна пропустила намек мимо ушей.
– Ну что, спокойной ночи? – сказала она.
– Ага, – кивнул Жора. – Вы, диффчонки, идите да лягайте в свои коечки, а я от туточки, на стульчике, переночую. – И он показал на стул дежурной.
– Вот еще глупости! – сердито сказала Лора. – Ты весь мокрый, твои вещи надо сушить повесить. И под горячий душ надо, а то простудимся. Пошли в мой номер, я тебе на полу постелю. Там в шкафу есть запасные одеяла и подушки, как-нибудь обойдемся.
– Ох, Лорик! – прочувствованно вздохнул Жора и помахал Алёне: – Спокойной ночи, приятных снов! Ух ты! А это что такое?
Он вдруг нагнулся и вытащил из-под столика дежурной… шлепанец, украшенный стразами.
– Хтось посеял? Разве что позаимствовать да самому поносить? – Он еле сдерживался, чтобы не расхохотаться. – Вот жалко, шё только один! Да, Лорик?
– Фу, какая пошлость! – сказала Лора, не без отвращения разглядывая гламурную обувку. – Просто жуть!
Алёна молчала. Ее вдруг начало познабливать. Конечно, надо снять с себя мокрое, постоять под горячим душем, а иначе можно и заболеть… она вообще легко простужалась…
– Жора, а Кирилл когда звонил, случайно, не спрашивал, видели ли вы меня на милонге? – вдруг сказала она.
– Ну, – неопределенно сказал Жора. – Спрашивал. А шё?
– А интересно, почему это он спрашивал? – проговорила Лора, и голос ее снова зазвенел от ревности.
Алёна пожала плечами, а сама подумала, что Лоре хорошо бы разобраться, кого она все же ревнует из двух своих мужчин, а то останется, как Буриданов осел, у разбитого корыта. Хотя осел остался не у корыта, а у сена… Да не суть важно где, главное, что остался!
Тем временем Жора, хихикая, водрузил шлепанец на стол и пошел вслед за надувшейся Лорой в ее номер. С Алёной ревнивица даже не простилась.
Дверь закрылась, повернулся ключ в замке. Вскоре стало слышно, как зашумела в ванной вода. Горячая, манящая, успокаивающая вода…
Алёна осторожно, стараясь ступать как можно тише, спустилась по лестнице и остановилась у двери, ведущей на улицу.
Можно уйти. Поймать попутную машину или вызвать такси – и уехать к Танютке. Или куда угодно, например, в другую гостиницу! Переночевать там, ничего никому не говоря, а вернуться уже днем, когда придет другая дежурная… Она придет и найдет – кого? Или уже – что?.. Может быть, вообще будет поздно…
А сейчас?
Неизвестно. Но вдруг еще что-то можно сделать!
Если нужно – значит, можно.
Какие фразы иногда выскакивают из подсознания в тяжкие минуты жизни! «Если нужно, значит, можно!» Ну прямо афоризм. Вполне годится для девиза. И чем этот девиз хуже общеизвестного: «Цель оправдывает средства?» Да ничем. Точно так же может быть истолкован в обоих смыслах, и в положительном, и в отрицательном.
– Попытаемся в положительном, – проворчала Алёна, доставая телефон.
И снова задумалась…
Можно, конечно, элементарно вызвать милицию. Но тогда она ничего толком не узнает. А узнать не только хочется, но и нужно! И еще больше хочется и нужно все кое-кому высказать. Поэтому мы пойдем другим путем.
Алёна набрала номер Танютки, заготавливая самые извиняющиеся интонации, на которые она только была способна.
Впрочем, сильно стараться не пришлось. Танютка, даром что была разбужена в несусветный час, оказалась по-дневному сообразительной и всепонимающей. Правда, сначала она заартачилась, однако потом, выслушав доводы Алёны, согласилась поступить по ее указке.
Наконец наша героиня медленно, устало и неохотно потащилась вверх по лестнице. Вздохнула, проходя мимо стоящей на столе босоножки со стразами… потом взяла ее и дошла наконец до своего номера.
Достала ключ, поднесла к замочной скважине. Пожала плечами. Ничего не надо открывать. Если ключ лежал на столе, значит, дверь не заперта.
И она с силой толкнула ее, но войти не вошла, а только сказала, стараясь говорить как можно тише, чтобы не разбудить (не одной Лоре была свойственна деликатность, мы, чай, тоже не лыком шиты!) никого из соседей:
– Кирилл, я знаю, что вы здесь. И не только я это знаю. И самое позднее через полчаса приедет милиция. Но может и не приехать… все зависит от вас. Поэтому давайте поговорим спокойно. Хорошо?
* * *Если кому-то из людей досужих, то есть тех, у кого всегда есть время сунуть нос в чужие дела, и было любопытно, отчего это девица Наркевич, с которой венчался мировой судья Павел Кич, носит ту же фамилию, что и «король Молдаванки», то ответ всякому-каждому мог быть только такой: а они однофамильцы! Сама же девица происходит из очень добропорядочного, хотя и небогатого семейства. Почтенный батюшка ее, Фердинанд Яковлевич, служит начальником телеграфной станции Житомирского отделения в Кишиневе. Он являлся всего-навсего коллежским асессором, так что для Кича этот брак был, конечно, мезальянсом, однако невеста оказалась фантастически хороша. Такую можно и бесприданницей взять!
Впрочем, было отмечено, что женитьба Кичу явно принесла удачу. Он купил дом на Старофранковской улице, куда и привез невесту, и после медового месяца, проведенного не где-нибудь, а в Париже, где молодые останавливались в «Гранд-отеле» на бульваре Капуцинок, начал весьма преуспевать по службе. Совсем скоро Кич сделался председателем Одесского городского съезда мировых судей, а затем и членом наблюдательного совета Земского банка Херсонской губернии и председателем Одесского коммерческого суда. Эти должности были столь же почетными, сколь и хлебными.
– Хорошо приятельствовать с городским головой! – шептались пресловутые досужие люди, которым, понятно, дело есть до всего, что их не касается.
