Андрей Быстров - Дверь
- Ну, не совсем... Иру вам так и так придется освободить. Просто я хочу кое - что рассказать вам об этой рукописи, а заодно о Владимире Сергеевиче Зорине, который, правда, мне известен как Мартов.
- Можно мне выпить? - жалобно попросил Булавин.
- Сделайте одолжение. - Кремнев сам налил Булавину коньяка из стоявшей на столе бутылки. - Только немного, вы мне нужны с ясной головой... Итак, я буду говорить, а вы будете слушать и при необходимости вносить уточнения. Потом я задам ряд вопросов, и если буду удовлетворен ответами, то - как знать! - возможно, оставлю вас в живых. Все ясно?
- Да.
- Отлично...
Кремнев уселся напротив Булавина, в грудь которого по - прежнему смотрел ствол пистолета.
- Начнем с вашего эксперимента, - сказал он. - Внушение на расстоянии или как там... Словом, тот, с телепередачей.
- Вы и это знаете?!
- Я многое знаю. Вот показания Калиновой, - он вынул из кармана диктофон, - где она утверждает, что получила от Зорина десять тысяч долларов за фальсификацию результатов эксперимента. Включить?
- Я верю вам, - просипел Булавин, - верю в то, что она так говорит... Но она лжет. Телекомпанию, передачу, время - все выбирал я сам перед началом эксперимента.
- Разве? - Кремнев иронически улыбнулся. - Разве Зорин согласился на первое же ваше предложение?
- Нет... Он по разным причинам... Убедительным... Отверг несколько... А слова выбирал компьютер... Генератор псевдослучайных чисел...
- Ну вот. Теперь понимаете? Их не так - то много, телекомпаний и передач в прямом эфире в определенное время. Зорин просто ждал, пока вы назовете нужную... И компьютер он запрограммировал заранее на те три слова.
Кулаки Булавина сжимались, бледнели и снова разжимались.
- При необходимости, - добавил Кремнев, - можно присовокупить и показания вашей Сивиллы, Зои Арсеньевны Богушевской. Вас провели как мальчишку, Евгений Дмитриевич.
- Проклятье! Но... Зачем?
- Вот как раз и этому мы и переходим - зачем... Я видел ваш кабинет, экспонаты, книги. Вы, очевидно, мистически настроенная личность и всякая чертовщина вам не чужда, так? Не отвечайте, без того понятно, что я прав. А Зорин всячески подогревал вашу веру в сверхъестественную чепуху такими вот лже - экспериментами. Готовил почву для главной аферы - с книгой Иоганна Гетца.
- Какой аферы?
- Некоторые листы в этой книге подделаны, Евгений Дмитриевич, и очень искусно. Фальшивку разоблачили, вот доказательства... - Кремнев выложил перед Булавиным записи Игоря Зимина. - Полагаю, дело обстояло так. Сам ли Зорин или кто - то из его знакомых обнаружил где - то неизвестную рукопись Гетца - неважно. Но Зорин быстро сообразил, какие выгоды ему сулила эта находка. По его заказу были изготовлены поддельные листы, и он принес книгу вам. Однако вы не так уж легковерны, правда? Ваша вера в чертовщину нуждается в подтверждениях. Чья это была идея - отправить рукопись Стрельникову для экспертизы - ваша или Зорина?
- Моя.
- Ага. А Зорин с готовностью согласился, потому что знал - разоблачить подделку чрезвычайно трудно. Стрельников и не разоблачил её, это произошло позже, на основании новейших научных данных. Заключение Стрельникова давало Зорину карт - бланш. Отныне, как он думал, вы были у него в руках, безоговорочно доверяя каждому предсказанию Гетца. А чтобы сделать картину совершенной, одно из предсказаний он решил исполнить на ваших глазах - и организовал покушение на мэра Нижельска вкупе со взрывом на нефтеперерабатывающем заводе.
- Мерзавец...
Кремнев мысленно отметил, что его речь производит на Булавина должное впечатление, и заговорил снова.
- Как часто бывает, планы Зорина рухнули из - за непредвиденного стечения обстоятельств. Стрельников умер, но перед смертью успел отдать кому - то рукопись и свои комментарии. Вы подозревали, что дочь Стрельникова Марина в курсе дела, так как отец рассказывал ей о своих изысканиях, о чем она сообщила приставленному к ней вашему человеку. Но Марина упорно отрицала свою причастность, и тогда вы приказали похитить её. Вам не впервой, да?.. Автомобиль, в котором её везли, попал в катастрофу, и Марину подобрал мой друг, Юрий Шатилов. Кстати, как вы его нашли?
- Посты дорожной инспекции... Номера машин, проезжавших в то время... Остальное нетрудно...
- Ясно. Итак, вы отправили к Шатилову боевиков с целью вторично выкрасть Марину. Зорину такой расклад не подходил. Ведь он не знал, какими именно комментариями снабдил Стрельников рукопись Гетца! А если тот все таки докопался до подделки? Да и в любом случае Зорину было бы не в пример удобнее манипулировать вами, заполучи он рукопись раньше вас. О, ему смертельно хотелось сделать это, но пока он был бессилен... И снова вмешался случай, но теперь сыграл на его стороне. Ваши бандиты не располагали фотографией Марины, только описанием внешности. И вместо неё похитили Иру Матвееву... Ошибка выяснилась быстро. От Иры вы узнали обо мне и решили воспользоваться ситуацией. И то верно: кого ещё и подключать к поискам рукописи, если не бывшего сотрудника КГБ, способного действовать независимо и кровно заинтересованного в успехе? И вот тут Зорин вас опередил. Он прислал мне записку в гостиницу от неведомого доброжелателя о том, где искать Иру. Я купился, вместо Иры освободил как будто из плена Богушевскую и угодил в их западню. А вам он успешно вешал лапшу на уши по поводу поисков Кремнева...
Оценив беглым взглядом состояние Булавина (шум и ярость, прибегая к выражению Фолкнера), Кремнев продолжал:
- Мне следовало догадаться раньше. Уж очень просто и легко получилось у меня с так называемым освобождением Богушевской, слишком настойчиво она навязывала мне Мартова... То есть Зорина, как я узнал потом из видеокассеты. Но серьезные подозрения появилсь у меня только после нападения ваших ребят на квартиру Игоря Зимина. Это ведь я их потрепал... Вам удалось вычислить Игоря позже, чем мне, но все - таки удалось. Зорин Мартов не принял участия в схватке, отсиделся в ванной. Почему? На труса он не похож. Значит, подумал я, его не должны были видеть, опознать... Я проследил его до вашего дома, забрался сюда, переписал видеокассету... Ну, а потом побеседовал с Калиновой и разыскал рукопись Гетца. Вот и все. Я нигде не ошибся?
- Вряд ли, - хмуро уронил Булавин.
- Тогда рискну сделать ещё одно предположение. В рукописи Гетца точнее, в фальшивке Зорина - говорится о каких - то будущих переменах в России, но дата этих перемен вычислению не поддается. Полагаю, в этом и заключается смысл аферы. Пользуясь вашим доверием к пророчествам Гетца, Зорин намеревался предъявить вам якобы расшифрованную им дату, чтобы заставить вас сделать что - то, и не когда угодно, а в строго определенное время. Даже если вы не совсем готовы к этому... Или наоборот, отсрочить... Но что?
На лице Булавина отразились внутренние борения. Он не отрывал взгляда от пистолета Кремнева и словно пытался собраться с мыслями.
- Болотов, - произнес он наконец. - Только это.
- Поясните.
- Генерал Болотов, популярный политик... Некоторые называют его экстремистом... Моя организация поддерживает его, планируется переворот... И теперь я понимаю второй смысл преступления в Нижельске, каким его видел Зорин.
- Второй смысл?
- Конечно! Ведь можно было исполнить и меннее кровавое пророчество, но это - на руку Болотову. Дестабилизация обстановки. Чем хуже в России, тем лучше.
- Да, возможно. Но значит, вы имеете на Болотова изрядное влияние?
- Смею утверждать, что да. Без меня и моей организации он - ничто.
- Следовательно, назначение даты переворота в немалой степени зависит от вас?
- В решающей степени.
- Вот как... Но зачем Зорину потребовалось устраивать попытку переворота именно в какой - то конкретный день? Почему это для него так важно, что он пустился во все тяжкие? Если ему нужен переворот, казалось бы, не все ли равно, когда... Почему, Евгений Дмитриевич?
- Понятия не имею.
Кремневу показалось, что снаружи слышен какой - то подозрительный шорох. Он быстро подошел к открытому окну, выглянул. Все как будто спокойно...
- Он лжет, - раздался голос за его спиной.
Стремительно обернувшись, Кремнев увидел стоявшего в дверях Зорина с массивным пистолетом "Шварцлозе" в руке.
- Извините, что подслушал вашу беседу, - сказал Зорин с усмешкой. - Во всяком случае, часть её. Евгений Дмитриевич, этот человек лжет. Так как книга у нас, он нам больше не нужен, но прежде чем отправить его в компанию профессору Стрельникову, я хочу, чтобы он признался во лжи.
- Во - первых, - ответил Кремнев, собственный пистолет которого снова был направлен на Булавина, - подслушивать некрасиво, как отмечал ещё Оскар Уайльд. Во - вторых, зачем мне признаваться в чем бы то ни было, если вы собираетесь меня застрелить? Будь вы священником, тогда понятно...
- Вы забыли об Ире Матвеевой, - объяснил Зорин. - Ей - то ради чего умирать? Скажите правду, и мы отпустим её, даю вам слово.
