Эдриан Маккинти - Невидимая река
— Его звали Рэдхорс, так?
— Да, что-то лошадиное.
— Ты молодчина, Пат, ты правильно все ему сказал, он нас разыскивает с тех пор…
Пат поднял руку, желая, чтобы я замолчал. В его глазах была холодная уверенность.
— Я не хочу ничего знать, — сказал он. — Так будет лучше всего.
— Ладно. И знаешь, наверно, лучше не говорить ничего Джону.
Глаза Пата расширились, но затем он кивнул, и я с ним попрощался. Я совсем забыл про Рэдхорса. Вернее, на время выкинул его из головы. Если бы у меня осталось хоть сколько-то здравого смысла, я бы понял, что теперь уж точно пора валить прочь из этого города. Но я был уже так близко. К тому же крючок сидел во мне достаточно глубоко. Она сидела во мне…
Невероятно, но Чарльз уже был в офисе ОЗПА, взгляд у него был немного мутный, однако он явно успел принять душ, намазать волосы гелем, на нем был свежий льняной костюм, белая рубашка, галстук.
— Александр, — приветствовал меня он, широко улыбаясь, — а любишь ли ты сигары?
— Успешно съездил?
— Типа того. — Он засмеялся. — Вчера вечером я впервые толкал спич на публике.
— Ну и как?
— Отлично. Вот, держи, — сказал он и протянул мне серебряный футляр.
Чарльз рассказал, что в Аспене ему пришлось выступать перед переполненным залом, он завязал множество контактов и вернулся только сегодня утром. Он встречался даже с Ньютом Гингричем и сенатором Доулом. Чарльз сказал, что выступать с речью — почти то же самое, что читать лекции студентам, или делать доклад, или выдавать речёвку перед дверьми. Разница лишь в том, что тут приходилось читать с «Телепромптера»,25 и это было непривычно.
— Ух ты, круто, ты что, сам писал текст доклада?
— Мы с Робертом. Он хотел поехать со мной, и Амбер тоже. А я отказался: подумал, что мне будет проще одному. Амбер говорит, ты ходил с ней в театр.
Я кивнул. Он улыбнулся в ответ. Вот весь он в этом. Собранный, умеет держаться, как раз те качества, что необходимы человеку, намеревающемуся попасть в конгресс. Прошлые подвиги тщательно скрыты — концов не найдешь. Тот тип мудака, который еще раз пять засветится в списке кандидатов на пост вице-президента. Не знаю, что за девица была эта Мэгги Прествик, но, клянусь, она стоила минимум десяти таких, как Чарльз. А уж Виктория Патавасти — больше сотни.
— Пошли, у нас намечается собрание, все приглашены, включая обслуживающий персонал.
— Прямо демократия, — пробормотал я.
Собрание представляло собой сольный концерт Чарльза. Он говорил о своем докладе и о совещании в целом, о том, что он встретил кучу сенаторов, губернаторов и членов конгресса. Сказал, что в ближайшие месяцы мы должны быть готовы к глобальным переменам в ОЗПА. Для Общества вырисовывалась перспектива попасть под крыло влиятельных консерваторов в качестве противовеса «Гринпису» и клубу «Сьерра», которые принадлежали демократическому лагерю. Это означало большие деньги, больше работы, возможностей для дальнейшего роста. Он не упомянул про шестое августа, но ему явно хотелось сказать об этом, я не сомневался.
Я посмотрел на Амбер. Красные слаксы, облегающий кремовый свитер, на голове — шляпа. Мне показалось, она выглядит как никогда. Амбер походила на Фэй Данауэй из фильмов семидесятых. У нее, видно, не хватило времени привести волосы в порядок, перед тем как неожиданно появился Чарльз. Было бы весело, если б он заявился пораньше, интересно было бы посмотреть, как она станет выкручиваться. Хватило бы у Чарльза духу прибить жену и любовника прямо в супружеской постели? Нет, слишком банально. К тому же повредит карьере.
Совещание закончилось, и, хотя Амбер явно нервничала, мне не терпелось поговорить с ней. Я стал проталкиваться в ее сторону.
— Симпатичная шляпка, — сказал я, и тут в нее врезался Эйб, отчего она пролила свой чай.
— Что? — спросила она, глядя на Эйба.
— Простите, — сказал тот извиняющимся тоном.
— Ничего, не обращай внимания. — И Амбер кивнула мне. — Что ты сказал, Алекс?
— Мне нравится твоя шляпка.
— Спасибо, Александр.
— Ты в ней похожа на Фэй Данауэй.
— Это которая все время играла всяких злодеек? «Бонни и Клайд»?
— Ну, не всегда. В фильме «Китайский квартал» она играла жертву.
— Тоже не годится, — сказала она с натянутой улыбкой.
— А здорово у Чарльза все прошло, и впрямь он произвел фурор.
— Да, но мне все же лучше было бы поехать с ним, пойти вместо этого в театр слишком эгоистично, — сказала она скорее самой себе.
— Но ты бы отвлекала его.
— Да, это его слова.
— В следующий раз, может быть, он всех нас пригласит, уверенности-то прибавится.
— Возможно, — ответила она и впервые за весь разговор посмотрела на меня.
Эйб, Роберт и Чарльз над чем-то смеялись. Я улучил момент и подвел Амбер к окну в дальнем конце комнаты. Краем глаза я поглядывал на троицу сзади нас. Мы выглядели, будто смотрели на серые тучи или рассуждали о возможности дождя. Денверу требовался хороший ливень.
— Он приехал сразу после моего ухода? — прошептал я.
— Примерно через час.
— Господи! Все обошлось?
— Да, но я чувствовала себя отвратительно. После того как ты ушел, меня вырвало. Отвратительно.
— Может, от виски, — предположил я.
На самом-то деле я знал, что это от героина. Бог миловал, и на мое счастье у нее не случился удар.
— Александр, я не знаю, что и думать о прошлой ночи, — тихо проговорила она. — Мне так неловко. Мне кажется, нам не следует пока встречаться.
Я посмотрел на нее. Она была так прекрасна, так печальна. Но никакого смущения. Это было неожиданно.
— А ты вообще-то хочешь со мной снова встретиться? — спросил я.
— Не знаю.
— Мне было очень хорошо.
— Мне тоже, — сказала она и улыбнулась так сладко, что я ощутил некое шевеление у себя в джинсах. Неужто я влюбился?
— Ты все прибрала? Он ни о чем не догадался?
— Нет. Он говорил только о своем выступлении, все только о себе.
— Отлично.
Она коснулась моей руки. Я сразу почувствовал: это мгновение навсегда останется в моей памяти: Роберт, Эйб, Чарльз в пятнадцати футах от нас. Жена Чарльза касается моей руки. В комнате всего пять человек. Чарльз смеется. Амбер смотрит на меня с грустью в глазах. Что изобразилось на моем лице? Какие эмоции? Понимала ли она меня так же, как, мне казалось, я понимал ее?
Да, одно мгновение.
Комната. Из окна — вид на Денвер. Скалистые горы. Весь Североамериканский континент до самого края горизонта.
Амбер.
Муж Амбер. Убийца Виктории Патавасти. Вот эти самые руки. Вот этим пальцем он нажал на спусковой крючок пистолета. Со смеющимся лицом. Стоял в ее комнате как палач. Может, любуясь своей работой, или же наоборот, в ужасе от содеянного. Отступил назад, не забыл подбросить водительское удостоверение, вышел, закрыл дверь, вошел в лифт, все еще держа в руке пистолет. Амбер, преданная супруга, как всегда спасла положение. «Выброси пистолет в ближайшую реку. В Черри-Крик. Избавься от него».
Амбер. Ее дыхание из чуть приоткрытого рта. Ее пальцы на тыльной стороне моей ладони. Если бы время замерло, тогда мы бы все спаслись и ничего плохого не случилось. Но время не может замереть.
Амбер убрала руку, отстранилась. Чарльз смотрел в нашу сторону.
— О чем это вы там секретничаете? — спросил он улыбаясь.
— Возможно, будет дождь. Погода переменится. Станет попрохладнее, как в Ирландии, — сказал я.
Погода — это безопасно.
— Когда мы были в Дублине, дождей вообще не было, да, Роберт?
— Не было, — согласился Роберт. — Ливень бы нам не п-помешал. Вот повезло бы моему газону!
Амбер отошла от окна и вернулась к остальным.
— Я так горжусь тобой, милый, — обратилась она к Чарльзу.
— А может, мы все поедем на следующий съезд или даже на съезд в Сан-Диего? — сказал Эйб, вклиниваясь между ней и Чарльзом.
— Возможно, — сказала она, рассматривая поверхность стола, будто это была карта мировых катаклизмов, и она имела несчастье оказаться в центре одного из них. Она не могла смотреть на мужа. Я подошел и присоединился к оживленной компании.
Чарльз закончил беседовать с Эйбом, обхватил жену и оторвал ее от пола.
— Правда, это было нечто, дорогая!
— Не сомневаюсь. — Она засмеялась.
— Это действительно удача, и дело не только в самом выступлении, но и в материалах, во всем. Уверен, нам повезет.
— Это чудесно, дорогой. — Амбер поцеловала его в губы. Он ответил тем же, и я предпочел отойти на задний план. Еще ни разу я не видел, чтобы Амбер целовала Чарльза в офисе. В чьем-либо присутствии. Может, она просто была рада за него, а может, это все из-за меня. Мне хотелось прикончить ублюдка. Убийцу бедных девочек. И его сообщницу заодно.
— Все это благодаря тебе, дорогая, — говорил Чарльз.
