Ирина Львова - Наследница поневоле
Затем на смеси английского и русского Гаррис долго и упорно высказывал предположение, что Славик видел на убийце не кольцо, а запонки. Заварзин счел эту версию полнейшей чепухой.
— Как же? — удивился Гаррис. — Вы же говориль, что у убийцы был кольцо. Когда Славик его видал, быть темень, он мог путать запонка с кольцо! Понимайт? Я совершенно знать, что на нем быль золотые запонки в ту роковой вечер, когда убить Светлану, но теперь он носить другие, бояться, что их узнавать! Я точно помнить!
— Послушайте, Гаррис, то вы с пеной у рта утверждали, что у Херби был перстень-печатка, теперь говорите про запонки! И вообще, кем надо быть, чтобы запонку с кольцом спутать? — Детектив явно не воспринимал всерьез слова адвоката. — Где ваше собственное кольцо, уж если на то пошло?
Боб бросился объяснять, что его кольцо куда-то подевалось, что он искал его, но безуспешно. В ответ Заварзин резонно заметил, что и Херби может ответить то же самое относительно запонок.
Вдруг детектив пристально посмотрел на Гарриса, который под его взглядом заерзал и занервничал.
— А ведь наврали вы, Боб, про кольцо, которое якобы видели у Херби?
Адвокат опустил голову и скорбно признал:
— Наврал… Но запонки точно был!
Лиза огорченно охнула:
— Зачем, Боб? Зачем?
— Он клеветал меня, мисс Лиза! И врал! Я не знал, что мог делать… Я не выходить из гостиницы в ту ночь, когда убить Света! А он!..
— Ладно, ладно, — поспешил утихомирить его Заварзин, опасаясь, что Лиза опять начнет успокаивать адвоката и твердить, что уверена в его невиновности. — Это уже не важно. Разговоры обо всех этих кольцах и запонках вообще потеряют смысл, как только Марков сможет опознать напавшего на него человека, который, вне всякого сомнения, и есть убийца. А поскольку жизнь его теперь вне опасности, очень скоро все прояснится. — Ладно, Боб. — Он остановил жестом адвоката, пытавшегося что-то сказать. — Только не врите больше. Так вранье надоело! И вы, и Херби… Ведь враньё на вранье!
Гаррис совсем сник и стал прощаться.
— Боб, — вдруг сказала Лиза, когда он уже стоял на пороге, — вы видели машины во дворе?
Заварзин яростно дернул ее за свитер.
— А? — растерянно оглянулась она, но он уже улыбался во весь рот.
— А что? — удивился адвокат.
— Ничего, — усмехнулся Заварзин. — Лиза хотела спросить, какая вам больше нравится. Какую вы ей посоветуете выбрать?
— Из этих? — Американец изумленно поднял брови. — Я не знаю… Я даже не обратил внимания… Да зачем вам эти катафалки? Купите себе нормальную…
— Ты позвони, скажи, как там Славик, — попросил детектив.
Гаррис пообещал и удалился.
Когда за ним закрылась дверь, Андрей сердито сказал:
— Зачем его-то пугать? Забыла, какие психи эти американцы? Говорю же, не нужен он им.
В больнице Боба ждали еще большие разочарования. Ему на собственном опыте пришлось испытать, как мало затурканные российские медработники склонны к сантиментам. Они старались быть вежливыми, но их явно раздражал холеный иностранец, настырно разыскивавший русского друга. Гаррис долго плутал по территории больницы среди унылых казенных корпусов. Наконец ему удалось найти нужный и, несмотря на сопротивление персонала, проникнуть внутрь.
Адвокат уже торжествовал победу, когда прямо на лестничной площадке третьего этажа, на котором и находилась нужная ему палата, путь ему преградил здоровенный громила в не слишком свежем белом халате. Бросив докуренный до фильтра бычок прямо на бетонный пол, он очень грубо осадил попытавшегося было протиснуться в дверь Гарриса. Хорошо, что адвокат помнил, в какой стране находится. Он с помощью нескольких русских фраз и десяти американских долларов втолковал сделавшемуся вдруг весьма сообразительным медбрату, что желает повидать больного и передать ему гостинец. Проверив содержимое пакета, здоровяк прищелкнул языком — видимо, уважал хорошую выпивку — и, бросив: «Давай только в темпе, одну минуту», озираясь по сторонам, провел Гарриса в палату, где лежал Славик.
Адвокат был поражен плачевным состоянием веселого Гусара.
— Мне сказать, что Славик скоро поздороветь? — огорченно протянул американец, обращаясь к медбрату. — Меня обмануть?
— А чего? В поряде он. Спит, не видишь, что ли? Завтра приходи.
— А-а…
Адвокат остановился в нерешительности, еще раз взглянув на неподвижно лежавшего Славика, он обвел взглядом свежевыкрашенные стены, старенький обшарпанный шкаф и, подойдя к кровати, открыл тумбочку. Он не заметил, как напрягся дышавший ему в затылок здоровяк в белом халате. Втиснув пакет в тумбочку, Гаррис повернулся к медбрату, который с видимым облегчением повел посетителя к выходу.
— А это никто не брать? — с тревогой спросил Боб, вспоминая, как вспыхнули глаза парня, когда он увидел литровую бутылку с доброкачественным продуктом компании братьев Чивас. Несмотря на уверения мздоимца в том, что передача достанется именно тому, для кого она предназначалась, Гаррис, уже усвоивший некоторые русские обычаи, сообщил больничному стражу: — Я проспорить Славик именно такой бутылка! Долг отдавать, дело части… то есть чести.
— Ну понял я, понял! — ухмыльнулся медработник.
Пообедав в ресторане отеля, Гаррис возвращался к себе в номер, откуда собирался позвонить Лизе и Заварзину. Он думал о том, как бы поаккуратнее сообщить им о здоровье Славика, которое явно оставляло желать лучшего, и оттого не спешил — шел медленно, рассеянно поглядывая по сторонам и почти не замечая даже встречавшихся на его пути хорошеньких девушек.
Вдруг он услышал голос, который был ему слишком хорошо знаком, и замер.
«Это невозможно! Невозможно!» — Гаррис ахнул и спрятался за угол.
Мимо, оживленно жестикулируя, прошла… Бет Моргенсон! За ней спешил… Херби!
— Я не намерена больше сидеть взаперти. Не намерена! Мне надоело прятаться. Я хочу нормально пообедать!
— Но, Бет, если тебя увидит Гаррис…
— Я плюну в лицо этой мрази. Черт возьми! На твоем месте я бы его давно пристрелила, чтобы под ногами не путался! У него только копии! Все настоящие документы русская сучка оставила у себя!.. Она не такая доверчивая дурочка, как некоторые пытаются ее изобразить, она просто не доверяет этому подонку! И правильно делает! И в случае чего прекрасно обойдется и без него!
— Так же, как и он без нее! — проворчал Херби.
Моргенсон набросилась на любовника с упреками:
— Ты трус! Жалкий трус и неудачник! И людишек подобрал под стать себе! Не смогли втроем справиться с девкой! — Бет приостановилась и топнула ногой. — Иначе этой проблемы уже бы не было!
Херби заискрил, как неисправный электроприбор:
— О Боже! Бет, ты невыносима! Я же не напоминаю тебе, что твой Ла Гутин — вообще ноль без палочки!
Гаррис вжался в стенку, но переругивавшаяся парочка прошла мимо, не заметив его, и скрылась за углом.
«Херби — негодяй… Я в нем не ошибся! Но… Что сказала Бет? Насчет каких-то троих, которые не сумели справиться с Лизой? А насчет меня? Застрелить, чтобы не путался под ногами? О-о!»
Теперь, собственными глазами увидев здесь в гостинице свою бывшую любовницу и совершенно оправившегося от недомогания — чудесная штука аспирин, не правда ли? — соперника, Гаррис понял: она и Херби представляют угрозу не только для русской наследницы, но и для него самого!
Адвокат ринулся наверх.
Позвонить Заварзину? Да, конечно, но сначала он добудет доказательства!
Глава 88
— Слушай, Андрей, я прекрасно помню, что у вас произошел конфликт, но Карасев отличный оперативник, владеет техникой восточных единоборств. — Тарасенков терпеливо уговаривал Заварзина, который, едва услышав о лейтенанте Карасеве, наотрез отказался от всякой помощи.
— Если уж хочешь помочь, Серега, пришли парочку сержантов покрепче, а этого другана мне не надо, я уж лучше без него обойдусь, — твердил Андрей, которого перекашивало при одном воспоминании о драчливом скромнике Кирилле. — Сюда они не сунутся, а выходить нам сегодня не нужно…
— Откуда ты можешь знать, что им в головы втемяшится? Возможны любые провокации, — настаивал капитан.
Заварзин понимал, что бывший коллега конечно же прав, но все еще упрямился:
— Тут дверь железная, а толку от твоего желторотого — ноль!
— Н-да? Ты считаешь, что он никуда не годится? По-моему, ты его в деле видел. Даже испытал его способности на собственной шкуре, хэ-хэ, — развеселился Тарасенков, понимая, что детективу деваться некуда.
От напоминания об эпизоде, происшедшем в больнице, Андрей взвился, точно укушенный.
— Пошел к черту, Тарасик! — закричал он. — Я твоего козленка наглючего на порог не пущу!
— Но он уже выехал, Андрей! — задушевно пропел капитан.
