Юлия Алейникова - До последнего удара сердца
– Кольцов Дробышеву никогда не видел, – спокойно объяснил ей детектив. – Во всяком случае, пока она не стала Стрижелецкой.
– Откуда ты знаешь? – вскинула на него удивленные глаза Женя. – Погоди-ка, а откуда ты вообще знаешь про Кольцова?
Эдик улыбнулся еще шире, и его пухлые щечки почти скрыли хитро прищуренные глаза.
– Ну, я все-таки детектив, а не кочан капусты, – усмехнулся он. – Прежде чем браться за дело, я выяснил сперва все о заказчике, а потом на всякий случай поинтересовался личностью Дробышевой Виктории Дмитриевны.
– Какая же я дура, ведь и Дробышеву, и Стрижелецкую звали одинаково, почему я раньше не догадалась? – расстроенно проговорила Женя.
– Потому что женщин с таким именем-отчеством только в вашем городе не одна сотня, – успокоил ее Эдик, – а вот попытаться раздобыть фотографию Дробышевой стоило. Это действительно сэкономило бы тебе кучу времени.
– Точно, – горько кивнула головой журналистка, сознавая собственное интеллектуальное убожество.
– Ну чего ты приуныла? – потрепал ее по руке Эдик. – Ты и так много нарыла. И если бы не ты, это дело никто бы не раскопал и до ума не довел, – попытался ее он утешить. – Или ты из-за моего гонорара расстраиваешься? – попробовал пошутить он.
– Нет, – буркнула расстроенная Женя. – А с чего ты вдруг стал наводить справки о Дробышевой и что вообще смог выяснить?
– Ну, а как ты думала? – пожал плечами детектив. – Элементарные меры безопасности. Представь себе, приходит ко мне человек с улицы и говорит: проследи за моей женой, я думаю, она мне изменяет. Я верю ему на слово, слежу за незнакомой женщиной, я знаю ее имя, у меня есть фото и адрес, где она живет. Я фиксирую ее встречи, собираю материал и передаю клиенту. А потом выясняется, что он никакой не муж, а шантажист, а женщина – жена влиятельного человека, и у нее есть определенные связи и возможности, и ей не нравится, что ее шантажируют. Дамочка выходит на меня как на исполнителя и мстит за собственные проблемы. Думаешь, такое невозможно?
– Думаю, возможно, – согласно кивнула Женя.
– Или вот еще случай из жизни. Детектива нанимают для того, чтобы он проследил за человеком, называют место и время, где объект надо перехватить. Детектив приезжает, находит объект лежащим на земле. Человек либо мертв, либо без сознания, он сомневается, но все же подходит и проверяет, есть ли пульс, в это время раздается вой сирены, налетает полиция, его арестовывают возле свежего трупа, тут же лежит оружие без отпечатков. Как ты думаешь, какова была дальнейшая судьба этого детектива? – В голосе Эдика явно слышалась горечь.
– Это был твой знакомый? – сочувственно спросила девушка.
– Да. Так что я никогда не начинаю работы, не собрав сведений о заказчике и об объекте, – сухо прокомментировал Эдик.
– И что еще интересного ты выяснил о Дробышевой? И кстати, где ты раздобыл о ней сведения? – нетерпеливо произнесла Женя.
– Побеседовал со следователем, который занимался ее делом, разумеется, – закинув ногу на ногу, небрежно сообщил детектив.
– То есть делом об украденных органах? – уточнила журналистка.
– Да.
– Эдик, хватить тянуть кота за хвост, немедленно все рассказывай! – рассердилась она. – Что я из тебя каждое слово клещами тащу? Как ты смог следователя найти и почему он с тобой согласился общаться? И, кстати, он тебе объяснил, почему не довел дело до конца?
– Разумеется. На него давили сверху, к тому же практически все заявители отказались от своих претензий, – серьезным, лишенным обычной иронии голосом проговорил детектив. – А следователь со мной общался потому, что я раньше служил в органах и имею связи, которые бережно поддерживаю.
– Ясно. А следователь знает, кто именно был заинтересован в закрытии дела? – осторожно спросила Женя.
– Ты на господина Соколова намекаешь? – усмехнулся Эдик. Девушка согласно кивнула. – Да, он задействовал такие каналы, что следователь был вынужден развалить дело, но не успел. Потому как пострадавшие вдруг один за одним отказались от своих претензий.
– Их запугивали, избивали! – не сдержав эмоций, воскликнула Женя.
– Да, я в курсе. Но к Соколову это не имеет никакого отношения. И вообще, его интересовало не дело в целом, на Стрижелецкую ему было наплевать, просто тогда он не мог себе позволить, чтобы его имя связали с такой неприглядной историей. В тот исторический момент решался вопрос с назначением Соколова на сладкую должность. И все, чего он хотел, чтобы расследование заглохло, неважно, по какой причине, во всяком случае, эпизод с его почкой до суда дойти был не должен, – покачивая толстенькой ногой в маленьком, почти детском ботинке, пояснил Эдик. – Запугивание родственников погибших пациентов, скорее всего, было делом рук самой Стрижелецкой. В нашей стране проще пареной репы найти отморозков, которые за небольшие деньги изобьют кого угодно. А угрожать пострадавшим по телефону мог и ее собственный муж, и даже она сама. Звонили наверняка из телефона-автомата, – поделился он своими соображениями. – В любом случае историю с запугиванием никто даже и не пытался расследовать.
– Я тоже так подумала. Зачем большой шишке такой примитив? – покивала журналистка. – Слушай, а где сейчас этот Соколов, ты случайно не знаешь?
– Случайно знаю, – снова повеселел Эдик. – Господин Соколов до сентября этого года занимал пост мэра одного провинциального, но довольно крупного промышленного центра, потом он проворовался, к тому же его обвинили в получении крупной взятки, затем против него возбудили дело по факту нецелевого расходования средств, а затем он сбежал, не дожидаясь ареста. И сейчас отсиживается где-нибудь в Ницце или в Испании за высоким забором собственной виллы, опасаясь экстрадиции. Так что можешь смело его обличать!
– Здорово! Слушай, а ты… Впрочем, нет, – остановила сама себя Женя. – Сперва мне надо все записать, с самого начала, а то у меня в голове такая каша. – Она выдернула из принтера чистый лист бумаги, взяла ручку и попыталась сосредоточиться. – Так.
А с чего, собственно, начать? С убийства Кольцова или со знакомства Стрижелецкой с Мариной? А может, с визита к Анне Павловне? Что было точкой отсчета?
– Эдик, а как ты думаешь, Стрижелецкая с Кольцовыми специально познакомилась? – озадаченно спросила она. – И кстати, откуда ты знаешь, что они раньше не встречались? Следователь этого мог и не знать, – с сомнением проговорила девушка.
– Как только дело Дробышевой было закрыто, она ушла в подполье. Практически не появлялась на людях. В суде ее точно не было, – глядя куда-то внутрь себя, рассказывал детектив. – Про Кольцова я узнал, когда наводил справки о тебе и Скрябине. Хотя вы обратились ко мне и не с улицы, но я от собственных правил безопасности никогда не отступаю. Поэтому проверил вас обоих. Выяснил, на какой почве вы спелись. Убийство некоего господина Кольцова, – усмехнулся он. – Потом пробил Дробышеву, поговорил с Олегом, это следователь, он рассказал, что мужа Дробышевой сделали козлом отпущения, дали ему максимальный срок, чтобы остальные заткнулись, да и то только под нажимом племянника Михайлова, некоего Сергея Кольцова. Там Кольцов, тут Кольцов.
– Подожди, а как он это сделал? – перебила его Женя.
– Были у него какие-то связи наверху. Саму Дробышеву прижать силенок не хватило, а вот по факту убийства Михайлова ему навстречу пошли, потому как это дело ничьих высоких интересов не задевало.
– И что, ты считаешь Дробышева, в смысле Стрижелецкая, познакомилась с Кольцовыми случайно? – с сомнением спросила девушка.
– Я думаю, да. Бывают в жизни и не такие совпадения. К тому же она могла и не знать, кто именно оказал давление на следствие, ее просто поставили в известность, что мужа посадим, зато ты на свободе останешься, дело с пересадкой органов замнем, так что сиди и не рыпайся. Ведь о вмешательстве племянника знала только сама Михайлова и ее подруги, с ее же слов. Дробышева, скорее всего, была вообще не в курсе его роли в этой истории. Могла даже о существовании его не догадываться.
– Да, наверное, – задумчиво проговорила Женя.
– В любом случае точную информацию ты можешь получить только от Дробышевой, – развел руками Эдик.
– Точно! – Женя тут же оживилась. – Ты говоришь, она в офисе? Я сейчас же туда поеду и прижму эту стерву!
– Ты что, ненормальная, выкладывать ей все козыри? – встрепенулся детектив, отодвигая стул к самой двери, видимо, собираясь в случае критической ситуации перекрыть ей путь из кабинета. – Насколько я понимаю, этим делом уже полиция занимается, да еще твой Скрябин свои интересы имеет. Ты хоть с ним посоветуйся, прежде чем бежать куда-то!
– Точно, – осела на место журналистка. – И потом, я опять ничего не записала. Нет, сперва я все разложу по полочкам, потом позвоню Володе, а потом подумаю, что мне делать.
– Вот это правильно. А я пока чайку попью, – одобрил ее план Эдик, расслабляясь. – У тебя чай-то есть, или к соседям надо идти занимать?
