Сергей Бакшеев - Тайная мишень
Его же в этой квартире не было. С буддистом он расправится на железной дороге.
Кончики длинных волос девочки кольнули нос Елены. Как ей нравилось зарываться в волосы Насти. Они пахнут почти так же…
Елену как током ударило. Настя! Ее мышцы напряглись, грудь наполнилась воздухом. Следователь представила, что спасает дочку. Елена рванулась назад и рухнула на пол. Ее руки обнимали девочку. Рядом свалился Мальцев. Однако он тут же поднялся и выхватил пистолет.
— Упрямая Петля! Ну что ж, я согласен. Ты умрешь от пули! Девчонка тоже. А убьет вас буддист! И сам застрелится. Смерть для буддистов — это перерождение!
Мальцев переводил пистолет с девочки на женщину, словно прикидывая, с кого начать. Он смотрел в глаза жертвам и упивался их страхом. Потом ухмыльнулся и выстрелил.
77
Марат несется вверх. Ноги перелетают через ступеньки. Он вбегает на тринадцатый этаж. Сердце прыгает где-то под горлом. Он достает пистолет, взводит затвор и подходит к семьдесят третьей квартире. Его рука тянет дверную ручку. Закрыто. Марат прижимается к двери ухом и слушает. Ему кажется, что в глубине квартиры раздаются звуки борьбы. Он слышит голос любимой женщины! Марат отчаянно дергает дверь.
И тут в квартире гремит выстрел!
Медлить нельзя. Марат всаживает две пули в замок и вваливается в квартиру. Все правила безопасности отброшены. Он смело идет на стон, не заглядывая за дверь. В его висках пульсирует надежда на грани отчаяния: Лена жива.
А вот и комната, откуда слышен стон. В дверях валятся мотоциклетный шлем. У дальней стены на полу сидит примотанный к батарее загорелый мужчина с бритой головой и заклеенным ртом. Он показывает глазами влево. Марат прижимается к косяку и заглядывает. Он видит на полу вытянутые ноги. Из-за кресла торчат женские ноги. Они неподвижны! Марат уже видел подобное на месте преступлений. И ему кажется, что он прекрасно знает эти ноги. Он тайком поглядывал на них еще в школе.
Марат отшатывается, приваливается спиной к стене, его руки крепче сжимают пистолет. Лена или нет? Ноги без обуви, в колготках. Он силится вспомнить: в чем сегодня была одета Петелина? Может, в брюках? Но в памяти только ее глаза и губы.
Лысый у батареи отчаянно косит глаза влево и вверх. Он сигнализирует об опасности. Но Марату уже все равно. Если это Лена, ему терять нечего.
Марат врывается в комнату и видит ее: это она. Его вечная любовь — его Лена!
Сергей Петелин устал бормотать ругательства и позвонил Ольге Ивановне. Ему хотелось перелить свое унижение, сбросить его на кого-нибудь. И бывшая теща идеально подходила для этого.
— Спасибо, что воспитали женщину легкого поведения, мамочка!
— Да что ты такое говоришь, Сережа?
— Ленка сейчас с Маратом. Стонет от удовольствия. Ей наплевать на дочь, а надо мной она просто издевается. Она променяла ребенка на мента, который из-за дрожи в руках убил своего напарника.
— Сережа, Лена не такая.
— А какая? Я на игре дочери, а ее нет. Нет! Хотя обещала приехать. Ленка обманула не только меня, но и Настю! А по ее телефону отвечает Марат. Кто она после этого?
Настя протерла камень и бросила взгляд на деда. Он ее подбадривает. А папа на другой стороне трибуны с кем-то ссорится по телефону. Неужели с мамой?
Последний энд, последний камень. Судьба матча в руках Насти. Они проигрывают всего одно очко, но сейчас в центре круга сразу три синих камня соперника. Их не выбить, не потеснить. Можно только обвести и попытаться установить свой камень в «пятак». Это сложно. Это невероятно сложно. Даже у мастеров такие броски получаются через раз.
Настя отталкивается от стартовой колодки и выезжает на согнутой ноге, разгоняя перед собой желтый камень. Его надо направить по единственно верной траектории и с такой скоростью, чтобы не задеть по пути других камней и стать точно в центр.
Настя отпускает камень, слышит свой крик «Свип!», видит, как девочки трут щетками, а в самый последний момент зажмуривает глаза.
Радостный вопль девочек заставляет ее подпрыгнуть. Невероятно! Желтый камень в центре! Они выиграли очко!
Но это означает, что они всего лишь сравняли счет. Им предстоит решающий экстра-энд.
В комнате ждут Валеева. Марат видит лишь один глаз противника, но сразу узнает его. Дмитрий Мальцев, он же Денис Бугаев! Мальцев прикрывается женским телом. И Марат корит себя. Как же он мог забыть, что Лена была одета в брюки? Она жива, а на полу лежит девочка, из ее головы сочится кровь.
Марат пытается оценить ситуацию. Мальцев прячется за Елену. Пистолет в его руке прижат к ее горлу снизу вверх. Даже если это травматика, один выстрел — и у Лены нет шансов, пуля неминуемо пробьет мозг.
— Пистолет на пол! — приказывает Мальцев.
Самый страшный кошмар в жизни Марата Валеева возвращается. Он сотни раз видел эту картину во сне. Убийца прячется за тело заложника. Лишь третья часть его лица выглядывает из-за головы живого щита. Убийца и заложник нервничают, они дергаются. Убийца почти неуязвим. Чтобы его остановить, нужно попасть ему точно в голову. Но как? И без того узкая зона поражения не стоит на месте. Преступник мечется. Сантиметр в сторону — и ты убьешь заложника! А если промахнешься, его прикончит убийца.
— Пистолет на пол, или я убью ее! — диктует свои условия преступник.
Марат вспоминает тир. Мишень с заложником и бандитом. Десятки тренировок. Сотни пуль. Вместо нарисованного заложника он не раз представлял себе Никиту Доброхотова. Капитан Валеев учился спасать его жизнь после смерти. На тренировках это удавалось. Бандит раз за разом получал по заслугам: вместо головы — ошметки бумаги. А друг оставался невредимым.
В тире Марат научился побеждать. Но в жизни все иначе. Один раз он уже стал виновником трагедии. Он не вынесет, если из-за него снова погибнет близкий человек. В тире бумага, а здесь живая неповторимая Лена. Там он был спокоен, а сейчас его сердце вырывалось из груди. И самое главное — там он имел право на ошибку, а тут…
— На колени! Или я стреляю!
Марат подчиняется требованию Мальцева и становится на колени. Но есть ли у него выбор? Он не выпускает оружия и слушает свое сердце.
— Молодец. Теперь пистолет на пол и толкай его ко мне.
Марат успокаивает дыхание. Надо утихомирить пульс, биение сердца не должно отдаваться в руку.
— Брось пистолет, или я убью ее! Считаю до трех. Раз…
— Успокойся. — Марат смотрит на Лену.
— Два…
— Успокойся, я уже кладу оружие.
Лена замирает. Кажется, она поняла его. Марат задерживает дыхание.
— Три!
Стрелять надо между ударами сердца. Марат вскидывает руку и нажимает на курок. Пуля пробивает голову насквозь. Два тела падают.
Марат закрывает глаза. Он видел, куда угодила пуля. Пистолет вываливается из его ослабевшей руки. Он на коленях и готов молиться всем богам на свете.
Перед решающим броском Настя растерялась. В экстра-энде соперник и так имел преимущество — у них последний бросок. Вдобавок сейчас их синий камень стоял ближе к центру, а его загораживал свой — желтый. Синий выглядывал всего на треть. Нужно было ударить так, чтобы выбить его и не задеть желтый. И надеяться, что попытка их соперниц будет неудачной.
Настя поискала глазами маму. Ее нет. Она так и не пришла, а обещала быть к началу игры! Папа продолжает дуться и не смотрит на нее. Лишь дедушка… Настя бросила взгляд в его сторону и увидела пустое кресло. Дед ушел! Никому не интересно, как закончится ее первая игра на первом официальном турнире.
В момент толчка Настя почувствовала, как ее рука дрогнула. Камень отклонился от траектории и ударил по своему, желтому. Она промахнулась. И теперь совершенно не важны ее предыдущие успехи.
По детским щекам расплывались краски флага России. Настя проиграла.
78
Полковник Харченко негодовал:
— Ты маньяк, Валеев! Ты убийца! Разве нельзя было обойтись без стрельбы? Огнестрельное оружие против травматического — это же ни в какие ворота! Это криминал чистой воды!
Марат Валеев еще ниже склонил голову. Он сидел в кабинете Харченко, а полковник стоял у него над душой и размахивал руками. «Ударь меня, ударь! Врежь, чтобы я грохнулся и отключился», — мысленно просил Марат.
Но представитель закона продолжал твердить очевидное:
— Петелина мой лучший сотрудник. Она женщина! Она мать! А ты… — Харченко бессильно опустил кулак. — Жаль, что тебя не выгнали из органов после того убийства.
Юрий Григорьевич сел. Его взгляд бесцельно метался по служебным бумагам, лежавшим на столе. Харченко подался вперед и попытался заглянуть в лицо капитана.
— Ты же понимал, Валеев, что это огромный риск. О чем ты думал, принимая такое решение?
— Я все написал.
— Да зачем мне твой рапорт! — Полковник потряс лежавшей перед ним бумагой и бросил ее на стол. — А может, это ревность в тебе взыграла? Говорят, у тебя с Леной был школьный роман, но она выбрала другого.
