Елена Михалкова - Комната старинных ключей
Полина не знала, о чем он ночью беседовал с пациентами Ковальского. Если судить по их лицам, склонял к самоубийству и едва не преуспел.
Тарас Воловик выглядел хуже всех: серо-зеленый, скрюченный, как полудохлая жаба. На нем даже не было галстука! Полина сочла это признаком крайнего волнения.
Ирма Ахметова стала похожа на улитку, ушедшую на зимовку: ракушка закупорена изнутри, все входы-выходы закрыты, не достучаться. «Что такого сказал ей Илюшин? – гадала Полина. – Кажется, ему удалось вбить клин между сестрами». Что-то Ирма внутри себя переваривала, обдумывала… Но наружу ничего не выплескивалось.
Анжелика поглядывала на сестру с заботой и беспокойством. Как родитель, которого огорчает обожаемый ребенок. Золотистые нити любви тянулись к Ирме, опутывали ее.
Глядя на них, Полина ясно осознала, что младшая сестра никогда не отпустит старшую. А Ирме не хватит сил сбросить душащие ее объятия.
«Был такой эксперимент, – вспомнила она, – лягушку опускали в открытую кастрюлю с теплой водой. Лягушка плавала, а кастрюлю начинали нагревать на медленном огне. И лягушка умирала. Она пропускала тот момент, когда еще можно было выскочить из кастрюли. А потом расслабляющая теплая вода превращалась в кипяток, и уже ничего нельзя было поделать.
Если тебя варят, надо спохватиться вовремя и выпрыгнуть. Иначе будет поздно. Кажется, Ирма опоздала».
Давид Далиани уронил на пол чайную ложечку, и она тихонько звякнула. Но от этого звука все вздрогнули. Кроме художницы – она так и сидела в своей скорлупе. Из кухни тенью скользнула Клара Ивановна, подняла ложку и мигом принесла новую.
Значит, она тоже волнуется. Наблюдает за ними.
Сам Давид сидел с застывшим лицом. Рука его время от времени ныряла в карман. Полина от души надеялась, что там не оружие.
«Собрание призраков дома Ковальского, – внезапно подумалось ей. – Такое ощущение, что за столом одни ожившие мертвецы».
Полина дернулась и пролила варенье. Не надо про оживших мертвецов!
Сейчас, при свете дня, она не могла понять, почему согласилась на немыслимое предложение Макара. Как он смог убедить ее? Наверное, Полина временно потеряла рассудок. Чем иным можно объяснить, что она помогла ему запихнуть одеревеневшее тело эконома обратно в морозильник? И пообещала молчать, пока «что-то не прояснится».
Так сказал Илюшин, когда они закрыли железную дверь. Полина ощущала себя убийцей, спрятавшей труп жертвы. «Прояснится!» Что может проясниться?! Их всех отправят за решетку!
«Без паники, граждане! – попросил Макар. – Во-первых, нас не за что сажать в тюрьму. Если только не вы прикончили бедного Анатолия».
«С ума вы сошли?! – взвилась Полина. – Что за шутки?»
«Я так и думал, – спокойно сказал Илюшин. – Тогда вам нечего бояться».
«А как же он… Там?» – она указала на только что захлопнувшуюся дверь.
«Он там уже привык, – успокоил Макар. – Я даже рискну заметить, что ему там хорошо. Вы же не хотите, чтобы у вас на руках оказался стремительно разлагающийся покойник?»
Только этого аргумента Полине и не хватало. Она сглотнула, позеленела и привалилась к стене.
Ее даже не заинтересовал механизм часов, закрывающих второй выход из подвала. Сидя в кресле, она безучастно смотрела, как Илюшин обнюхивает их со всех сторон. Подумать только, ее любимые часы…
«Они движутся вместе с подставкой! – известил Илюшин. Глаза у него горели охотничьим азартом. – Дайте ключи. Я хочу взглянуть на этот ваш волшебный шкаф».
Полина потащилась за ним следом. Она боялась оставаться одна в библиотеке. Кто знает, что выползет из потайного хода?
В конце концов Макар отвел ее в комнату и проследил, чтобы она закрыла за ним дверь. Полина боялась, что всю ночь ей будут сниться кошмары. Она даже предчувствовала какие: ее запирают вместе с мертвым Анатолием в крохотном подвальном морозильнике.
Полина была уверена, что проснется с седой головой. Если вообще проснется.
Но стоило ей коснуться подушки, как ее накрыл спасительный сон без сновидений.
– Полина, передайте сахар, пожалуйста, – попросил Макар.
Из всех собравшихся он единственный выглядел бодрым и выспавшимся.
– Утром я разговаривал с Анжеем. Он возвращается завтра и просит всех дождаться его. Надеюсь, вы нескучно проведете сегодняшний день.
Он подождал, не выскажется ли кто-нибудь. Но все молчали. Включая Полину, которая онемела от нахальства Илюшина. Василий в реанимации, в подвале у них труп эконома, за одним столом с ней сидит безумец, возможно, убивший Доктора. О да, им некогда будет скучать!
– Кстати, он приедет с архитектором, – светски продолжал сыщик. – Хочет что-то здесь перестроить.
– Что именно? – заинтересовалась Анжелика.
– Откровенно говоря, я не совсем понял. Но архитектор, говорят, весьма известный. Как же его фамилия… – Илюшин пощелкал пальцами. – Забыл.
Брошенная Макаром фраза оживила общество. Давид припомнил, как проектировал свой коттедж. Ирма заметила, что хорошие архитекторы редки. Анжелика уронила в пространство, что ей нравятся работы Левона Сесперадзе, особенно те, где он делает акцент на стекло.
Один Воловик не сказал ни слова. Не поднимая глаз, он терзал в тарелке блин с таким остервенением, что Полине захотелось крикнуть: хватит! Не мучай его!
Она перехватила взгляд Илюшина. Он тоже с большим интересом следил за действиями Тараса Иммануиловича.
После завтрака Полина сбежала из дома. Она вынесла маленький шезлонг и спряталась под липой.
Невозможно дольше оставаться среди этих людей! Что они делают в одиночестве, разойдясь по комнатам? Спят? Читают? Плачут? Готовят новое убийство?
Каждый из них годится на роль безумца, ищущего свою волшебную дверь.
Тарас Воловик. Дерганый, трусливый. Есть в нем какая-то гнусность, сидящая глубоко внутри и лишь изредка прорывающаяся наружу. Он болен, конечно! Не заметить это может лишь слепец. Тарас упаковывает себя в маленькие черные костюмы, любит говорить гадости и срывает злость на слабых. К тому же он без конца что-то вынюхивает, точно крыса.
Или Ирма. Вот уж в ком гнездится невроз на неврозе! Она из тех, кто может убить из жалости, чтобы освободить несчастную душу от страданий. В ней достаточно физической силы, чтобы совершить убийство. Полина прочувствовала это на себе, когда Ирма прижала ее к груди.
Давид Далиани. Внешне – самый вменяемый из троих. Но это как раз и настораживает. Сумасшедшие талантливы. Они актеры, притворщики! Во многих из них не заподозришь помешательства, пока в их огороде не откопают дюжину трупов.
И тогда все вокруг станут удивляться и говорить: «Не может быть! Он такой хороший сосед! Всегда здоровается, подбирает бездомных котят…» Хоть бы раз кто-нибудь задумался, зачем он их подбирает…
Итак, любой. Любой из них мог вступить в это проклятое сообщество, с которым случайно оказался связан Анжей.
Что им бросать здесь, о чем горевать? У двоих ни семьи, ни детей. У третьего семья и дети, но не та и не те.
Люди, которым нечего терять…
«Не так давно ты была в их числе».
Полина задумалась. Да, и правда.
Первый раз она представила всерьез: что, если бы ей предложили ключ? И показали дверь, к которой он подходит?
Джинн обещал пастуху прекрасный мир, где каждый счастлив. Пусть там будет английский сад. Бабушка. Любящие родители.
Вышла бы она в Зеленую Дверь?
Да, поняла Полина. Вышла бы. Еще два месяца назад она шагнула бы туда без всяких колебаний.
А сейчас – нет.
Всего за месяц жизнь ее, казавшаяся разрушенной, изменилась. Но в апреле она еще не знала, что так случится. Если бы тогда кто-то смог убедить ее, что Зеленая Дверь существует, она присоединилась бы к поискам.
«Что, влилась бы в толпу фанатиков?» – насмешливо спросил внутренний голос.
«Влилась бы», – честно ответила Полина.
Это открытие поразило ее. Сложись обстоятельства по-другому, и она могла бы оказаться среди людей, которых они с Бабкиным называли психами и высмеивали.
Но ведь она – не псих!
Так, может, и они не сумасшедшие? Возможно, это всего лишь люди на грани отчаяния? И напрасно ты выискиваешь признаки безумия в каждом из них?
Полина схватилась за голову. Все перемешалось: смерть эконома, сыщики, Анжей, архитектор…
Подождите, откуда архитектор? Зачем?! Что еще выдумал этот ненормальный сыщик?
«Выдумал».
Полина ухватилась за это слово. Собственно говоря, откуда ей известно об ордене «привратников»? Только от Илюшина. Но у нее нет ни одного подтверждения его словам.
Если подумать, что мешало ему выдумать эту историю?
Но зачем?
Чтобы иметь возможность хозяйничать в доме. Ты доверилась ему. Открыла комнату ключей, показала потайной ход в подвал.
События выстроились в памяти Полины.
Василий не желал, чтобы частные детективы шатались по дому. И Василий только чудом не погиб в аварии. («А водителя КАМАЗа до сих пор не нашли»). Ковальский сомневался, стоит ли приглашать их. Кому, как не Полине, помнить его мучительные колебания! Но все-таки решился. И пропал через два дня после того, как Макар Илюшин переступил порог его дома.
