Ю Несбё - Красношейка
Потом я пошел на работу. Курт Мейрик заходил меня проведать. Ничего не сказал. Я позвонил Бьярне Мёллеру насчет списка бритоголовых, и тот ответил, что там тридцать четыре имени. Неужели люди без волос более склонны к насилию? Чтобы хоть как-то сократить это число, Мёллер поручил кому-то из своих разузнать, у кого из этих людей есть алиби. Я прочитал в предварительном докладе, что Том Волер подвозил тебя домой и что, когда он высадил тебя в двадцать два пятнадцать, ты выглядела спокойной. Еще он добавил, что вы разговаривали о повседневных вещах. Но, когда ты позвонила на мой автоответчик, в двадцать два шестнадцать, если верить «Теленору», или, другими словами, сразу же, как только ты вошла в квартиру, ты прямо дымилась от азарта — оттого что наткнулась на чей-то след. Это как-то странно. А Бьярне Мёллер сказал, что ничего странного в этом нет. Может быть, мне просто кажется.
Надеюсь скоро получить от тебя весточку, Эллен.
Эпизод 57
Улица Енс-Бьелькесгате, 16 марта 2000 года
«Привет, это автоответчик Эллен и Хельге. Оставьте свое сообщение».
— Сегодня я не пошел на работу. На улице минус двенадцать, в квартире — гораздо теплее. Весь день звонил телефон, и, когда я наконец взял трубку, оказалось, что звонит доктор Эуне. Эуне хороший психолог, во всяком случае не прикидывается, будто вполне понимает, что происходит у нас в голове. Его старое утверждение о том, что алкогольный симптом раздвоения личности появляется, когда исчезает последний собутыльник, — предостережение правильное, но не всегда справедливое. Памятуя о том, что было в Бангкоке, Эуне очень удивился тому, что я сейчас еще держусь на ногах. Все относительно. Еще Эуне рассказал про одного американского психолога, который вывел, что жизненный путь в известной степени наследуется, и в схожих ситуациях мы ведем себя, как наши родители. Отец замкнулся в себе, когда умерла мать, и теперь Эуне боится, что со мной случится то же самое — из-за всяких поганых вещей, которые со мной случились. Ну, помнишь, та история в Виндерне. И в Сиднее. А теперь еще это. Ну. Я рассказал ему, как живу, но когда доктор Эуне сказал, что именно из-за Хельге я еще не махнул на жизнь рукой, тут уж я посмеялся. Синица! Эуне, конечно, что называется, хороший мужик, но лучше бы он попридержал свою психологию.
Я позвонил Ракели и пригласил ее поужинать вместе. Она ответила, что подумает и перезвонит. Не знаю, почему я это делаю — и зачем это мне.
Эпизод 58
Улица Енс-Бьелькесгате, 17 марта 2000 года
«…щение от компании „Теленор“. Набранный вами номер не существует или не используется. Это сообщение от компании „Теленор“. Набранный вами…»
Часть шестая
Вирсавия
Эпизод 59
Кабинет Мёллера, 24 апреля 2000 года
Весна начала свое наступление поздно. Талая вода зажурчала в желобах вдоль тротуаров только в конце марта. В апреле весь снег растаял до самого берега Согнсванна. Но потом весне снова пришлось отступить. Снова выпал снег, и прямо посреди города образовались большие сугробы. Солнце растопило их только через несколько недель. Воняло оттаявшим собачьим дерьмом и прошлогодним мусором; ветер, разгоняясь на открытых участках Грёнланслейрет и возле Галереи Осло, поднимал пыль и песок и заставлял прохожих тереть глаза и отплевываться. Люди обсуждали мать-одиночку, которая, может быть, станет королевой, и чемпионат Европы по футболу. А в полиции обсуждали, кто как провел Пасху, как смехотворна очередная прибавка к зарплате, и притворялись, что все как раньше.
Все было не так, как раньше.
Харри сидел в кабинете, закинув ноги на стол, и смотрел на улицу: на безоблачный день, на толпы пожилых теток в уродливых шляпах, заполоняющие тротуары по утрам, на такси, которые едут на желтый свет, — на все те мелочи, что придают городу фальшиво-безмятежный вид. Харри давно уже не давало это покоя — неужели он единственный, кого город не сумел обмануть? Со дня похорон Эллен прошло шесть недель, но, глядя в окно, Харри не видел никаких перемен.
В дверь постучали. Харри не ответил, но дверь все равно открылась. Вошел начальник отделения полиции Бьярне Мёллер.
— Слышал, ты вернулся?
Харри посмотрел на один из красных автобусов на остановке. На боку автобуса была реклама: «Стуребранн — страхование жизни».
— Шеф, объясните мне, почему говорят: «страхование жизни»? — спросил Харри. — Если на самом деле речь идет о страховании смерти.
Мёллер вздохнул и сел на край стола.
— Почему ты не поставишь сюда еще один стул, Харри?
— Люди быстрее переходят к делу, когда стоят, — ответил Харри, не отворачиваясь от окна.
— Мы ждали, что ты придешь на похороны, Харри.
— У меня сменились планы, — сказал Харри, больше самому себе, чем Мёллеру. — Уверен, что я туда и направлялся. И когда я посмотрел вокруг и увидел угрюмых людей, то на какое-то мгновение даже подумал, что пришел. Но вдруг увидел, что передо мной стоит Майя и ждет заказа.
— Я примерно так и думал, — сказал Мёллер.
По бурому газону, ведя носом по траве и неся хвост трубой, бежала собака. Хоть кому-то нравится весна в Осло.
— Что потом? — спросил Мёллер. — Мы давненько от тебя ничего не слышали.
Харри пожал плечами:
— Я был занят. У меня появилась соседка по квартире — однокрылая синица. А еще я сидел и слушал старые записи на моем автоответчике. Оказывается, все сообщения за эти два года умещаются на получасовой пленке. И все без исключения — от Эллен. Печально, правда? Ну-у. Может, конечно, я неточно выразился. Печально то, что меня не было дома, когда она звонила в последний раз. Вы знали, что Эллен его вычислила? — Впервые Харри повернулся и посмотрел на Мёллера. — Вы ведь помните Эллен?
Мёллер вздохнул:
— Мы все помним Эллен, Харри. И я помню, какое сообщение она оставила на твоем автоответчике и как ты заявил КРИПОСовцам, что речь шла о том посреднике в деле с оружием. Если мы еще не нашли убийцу, вовсе не значит, что мы ее забыли, Харри. Весь КРИПОС и отдел убийств все время на ногах, мы почти не спим. Если бы ты посмотрел, как мы работаем, ты бы так не говорил. — В эту же секунду Мёллер пожалел о сказанном. — Я не имел в виду…
— Да нет, имели. Конечно, вы правы.
Харри провел рукой по лицу.
— Вчера вечером слушал ее сообщения. Не понимаю, зачем она звонила. Там она дает мне много советов: что я должен и не должен есть, что нужно не забывать кормить птичек, взяться за методику Экмана и Фризена. Знаете, кто такие Экман и Фризен?
Мёллер снова покачал головой.
— Два психолога, которые выяснили, что, когда ты улыбаешься, мышцы лица стимулируют в мозгу какие-то химические реакции, которые, в свою очередь, дают тебе положительное мироощущение и способствуют жизнерадостности. В общем, они доказали старую истину: когда ты улыбаешься миру, мир улыбается в ответ. И она как-то смогла убедить меня в этом.
Харри посмотрел на Мёллера.
— Грустно?
— Ужасно.
Оба попытались улыбнуться и на какое-то время замолчали.
— Вы, видно, пришли что-то сказать мне, шеф. Что именно?
Мёллер спрыгнул со стола и начал ходить по кабинету.
— После проверки алиби список из тридцати четырех фамилий сократился до двенадцати. Нормально?
— Нормально.
— Анализ ДНК той перхоти с шапки дал нам группу крови ее владельца. Такая группа — у четырех людей в списке. Мы взяли анализы крови этих четверых и отправили проверить на ДНК. Результаты будут сегодня.
— Да?
— Я надеюсь.
В кабинете стало тихо, было слышно только, как скрипят резиновые подошвы Мёллера, когда он поворачивается на каблуках.
— А версию, что Эллен убил ее парень, КРИПОС уже отбросил? — спросил Харри.
— Мы проверили и его ДНК
— Мы возвращаемся к тому, с чего начали?
— В каком-то смысле, да.
Харри опять отвернулся к окну. С огромного вяза поднялась стая дроздов и полетела на запад, в сторону отеля «Плаза».
— А может, шапка — ложный след? — предположил Харри. — Я никак не могу понять, как преступник, который не оставил больше никаких улик и даже не поленился размазать свои следы на снегу, мог оказаться таким олухом, чтобы забыть собственную шапку всего в нескольких метрах от жертвы.
— Все может быть. Но на шапке — кровь Эллен, это мы определили точно.
Харри увидел, как собака бежит обратно, нюхая тот же след. Где-то посередине газона она остановилась, некоторое время в сомнении водила по земле носом, потом наконец побежала налево и скрылась из виду.
— Значит, начнем с шапки, — сказал Харри. — К нашему списку можно добавить тех, кого привлекали или задерживали за тяжкие телесные. За последние десять лет. Проверьте и фюльке Акерсхус. И позаботьтесь…
