Элиз Тайтл - Ромео
— Этого обстоятельства недостаточно для того, чтобы подозревать Фельдмана, — возразил Аллегро.
Она отвернулась. Насколько легко ей было представить Мелани и Фельдман в роли любовников, настолько же абсурдной казалась мысль о том, что психиатр мог быть тем маньяком-убийцей, который зверски насиловал женщин и крал их сердца.
Вагнер позвонил Эмме Марголис в начале второго ночи. Несмотря на столь поздний час, она тут же сняла трубку.
— Похоже, я вас не разбудил.
— Кто может спать сейчас?
— Я звоню от Сары. Кто-то пытался пробраться к ней в квартиру. Мы с Джоном хотим, чтобы она на какое-то время переехала отсюда. Она говорит, что переселится в отель, но я…
— Сейчас же везите ее ко мне, — взволнованно произнесла Эмма. — Она может жить у меня, сколько ей захочется.
— Хорошо, — сказал Вагнер и кивнул своему партнеру, который стоял рядом. — Она сейчас укладывает вещи. Через двадцать минут мы будем у вас.
— Я пока приготовлю чего-нибудь успокоительного. Да и мне пара таблеток валиума тоже не помешает.
— Вы не будете жалеть о том, что суетесь в это дело?
— Может, если бы я сунулась раньше… — Эмма не договорила. — Нет, Вагнер, жалеть я не буду.
Часа в два ночи Аллегро и Вагнер сидели в кафе на первом этаже Дворца правосудия. Доставив Сару к Эмме, Вагнер вернулся в офис и застал там своего коллегу, который сидел за рабочим столом, уткнувшись в досье Ромео. Вагнер вытащил Аллегро на чашку кофе — пауза была просто необходима, ведь впереди был напряженный рабочий день.
В кафе витали запахи китайской кухни. Ничего удивительного. Днем повара-китайцы потчевали посетителей кафе разнообразными национальными блюдами — начиная от яичных рулетов и жареного риса и кончая креветками по-сычуаньски и «ло-мейн».
Вагнер заметил, что Аллегро внимательно следит за тем, как он уплетает огромный кусок яблочного пирога. Он улыбнулся.
— За обедом мне не удалось поесть всласть.
Аллегро вспомнил, что вечером Вагнер навещал своего отчима в Леди.
— Ну, как поживает старый говнюк? — спросил Аллегро, добавив сахара в кофе. Старым говнюком окрестил отчима сам Вагнер.
— Говнюк он и есть говнюк, — ответил Вагнер закуривая. — Начал жаловаться на то, что полетела передача у «короллы», которую я купил ему на нашем аукционе в прошлом году. Даже не удосужился открыть мой подарок ко дню рождения. А уж когда узнал, что это не бутылка, скорчил такую физиономию… Можно подумать, будто не пил целую вечность. А сам уже еле на ногах стоял, когда я приехал.
Аллегро нахмурился. В памяти всплыли воспоминания о запойных деньках, которых в его жизни было предостаточно. Может, поэтому он и сидел сейчас с Вагнером именно за чашкой кофе. Втайне мечтая о заветной бутылке «Джим Бим», которая, словно возлюбленная, ждала его дома.
— Зачем ты вообще тогда поехал к нему, зная, что он опять напьется?
Вагнер пожал плечами.
— Мать моя обожала дни рождения. И Джо тоже. Одному Богу известно, за что. Наверное, я делаю это для нее. Она была бы рада узнать, что я навещаю Джо в дни его рождения. Глупо, да?
Аллегро что-то буркнул себе под нос.
Ему было одинаково противно хлебать сейчас этот кофейный суррогат и обсуждать пьяницу-отчима Вагнера.
— Что ты думаешь насчет происшедшего? — спросил Вагнер.
Аллегро нахмурился.
— Возможно, в этом есть свои плюсы. Парень явно начинает рисковать. И, чем активнее мы будем выманивать его из норы, тем больше у нас шансов поймать его.
— Не мы же его выманиваем. Сара. Ведь не станешь же ты отрицать, что он отважился на эту вылазку только после ее выступления по телевидению.
Аллегро взглянул на коллегу.
— Сара говорила что-нибудь, пока вы ехали к Эмме?
— Она расстроена тем, что мы не поймали мерзавца. Я сказал ей, что тоже расстроен.
— Выходит, нас трое таких расстроенных.
— Завтра пощиплем Перри?
Аллегро кивнул головой.
— Да, и Деннисона с Фельдманом тоже.
— Деннисона уж непременно. Помнишь, что он плел насчет свадебного ужина? Так вот, перед отъездом в Леди я побеседовал с менеджером в «Коста». Деннисон переговорил с ним об этом, пока доктор пудрила нос. Когда же менеджер подошел к столику и поздравил ее, она, как ему показалось, была очень удивлена и вела себя так, будто не понимает, о чем идет речь. Я бы сказал, Деннисон бежит впереди паровоза. — Вагнер сделал паузу. — Или стряпает себе алиби.
Аллегро слабо улыбнулся.
— Готов спорить на что угодно: она не вернулась бы к нему.
— А Фельдман? Этот старикан — и вдруг Ромео? Что-то я не представляю его в такой роли.
— Он был ее наставником или — как хочешь его называй. Сара первая упомянула о нем как о наиболее вероятном кандидате в убийцы.
Вагнер закатил глаза.
— Фельдман и Мелани — любовники? Но он явно не предел мечтаний для женщины. Я бы даже сказал, что он просто отвратителен.
— Ты же не женщина.
Вагнер ухмыльнулся.
— Верно подмечено.
— Мелани консультировалась с ним по поводу некоторых своих пациентов. Может, рассказывала ему и о Перри. Или еще о каком-нибудь шизике, который тоже подходит на роль подозреваемого. — Аллегро провел рукой по лицу. Жесткая щетина царапнула ладонь. — Похоже, денек у нас сегодня будет жарким.
В общем-то, и до сих пор они не сидели без дела. После убийства Мелани группа по поимке Ромео была увеличена вдвое. Полицейские работали день и ночь, проверяя алиби всех подозреваемых, опрашивая их подчиненных, знакомых, родственников на предмет обнаружения улик. Они прочесывали секс-клубы, предъявляя там фотографии жертв Ромео. Если случалось, что кто-то узнавал женщин по фотографиям, тут же следователь предлагал взглянуть на фотоснимки подозреваемых. Не был ли замечен кто-то из них рядом с убитыми? А может, они посещали клуб отдельно?
Минут двадцать назад Аллегро поднял с постели одного из своих сотрудников, приказав ему отыскать того негодяя, о котором писала в своем дневнике Мелани. Парня, которого она подцепила в баре на Шестнадцатой улице.
У Аллегро пересохло во рту. Он представил Мелани в убогой конуре с этим ублюдком. И тут же подумал о припрятанной дома бутылке виски.
Эмма Марголис расправила плюшевый цветастый плед.
— Этот диван очень удобный. Я покупала его для родителей Дугласа, — сказала она Саре.
— Дугласа?
— Да, это мой бывший муж. Его родители так радовались нашему разводу, что даже устроили вечеринку по этому поводу.
Сара с трудом сдерживала зевоту.
Эмма виновато улыбнулась.
— Как бы то ни было, если уж вечно всем недовольные родители Дугласа спали на этом диване и не жаловались, значит, он должен быть чертовски удобным.
Сара выдавила из себя слабую улыбку в ответ.
— Я уверена, что так оно и есть.
Эмма нахмурилась.
— Что-то я заболталась. Вообще-то я не болтлива. Ненавижу болтунов.
— Вы очень расстроены, — тихо произнесла Сара.
— Да, но все равно это не сравнимо с тем, что переживаете сейчас вы. — Она теребил шнурок на своем бледно-голубом фланелевом халате. — У вас есть в чем спать? Я могу одолжить вам ночную сорочку. Или пижаму. Что хотите. — Она засунула руки в глубокие карманы халата. — Я вас, наверное, утомила своей опекой?
— Нет. — По правде говоря, Сара была тронута вниманием Эммы. Давно уже не чувствовала она заботу…
— Завтра спите сколько угодно. Я почти весь день буду дома.
— Разве завтра вы не готовитесь к вечернему эфиру?
— Я отъеду в час на студию, но к четырем вернусь домой, если только не произойдет ничего сверхъестественного. Да, кстати, чтобы вы знали: мой номер телефона не значится в справочниках, так что вам не стоит волноваться насчет нежелательных звонков… ну, от репортеров или… мало ли от кого.
— Он никогда не звонит по телефону. Не думаю, что он будет звонить сюда.
— Откуда такая уверенность? — спросила Эмма.
— Он наверняка боится, что я узнаю его голос.
Эмма насторожилась.
— Вы говорите так, словно не сомневаетесь в том, что это кто-то из числа ваших знакомых. Есть идеи на этот счет?
— Это что, домашняя заготовка для завтрашнего вечернего эфира? — устало произнесла Сара.
— Черт возьми, Сара. Неужели вы не понимаете? — возмутилась Эмма. — Этот маньяк отнял у меня двоих друзей. Чувство вины не оставляет меня ни днем, ни ночью. Меня гложет сознание того, что я не уберегла их от смерти, более того — даже спровоцировала ее. Мне становится не по себе при одной лишь мысли об этом. И еще — очень страшно. Я тоже хочу остановить его. Остановить, прежде чем он пополнит вами список своих жертв. — С этими словами она развернулась и направилась к двери.
— Подождите. Пожалуйста.
Эмма остановилась.
— Вам что-нибудь нужно? — сердито спросила она.
