Баян Ширянов - Дуэль
-У, БЛИИИИИИИИИИНННН!!!
Это рыбаковец. Ему вышибло глаз и пуля застряла в костях черепа. В оставшемся целым глазе у него потемнело и он в ужасе несётся, не разбирая дороги.
-ОООООООЙЙЙЙ!!!
- МАМА!!! МАМА!!!
Как Витя не пытался закрыться от той боли, которую испытывали боевики, у него это получалось плохо. В пацана словно на самом деле попали десятки кусочков свинца и он, не издав не звука, потерял сознание. Призрак, который бессильно наблюдал за мальчиком, не мог ничем ему помочь.
Бой, тем временем, всё продолжался. Несколько корневцев, пробившись в арсенал, вооружились многозарядными гранатомётами. Они прошлись по первому этажу, сея вокруг себя смерть и разрушение. Под яростным огнём гранатомётов погибло более десятка рыбаковцев, но один из наркобоевиков, чудом оставшийся цел, бросил под ноги корневцев гранату-лимонку. Взрыв разорвал на части одного корневца, других - нашпиговал стальными осколками, и группа перестала существовать.
Но наиболее ожесточённая перестрелка велась у въездных ворот. Будка, в которой дежурил наряд из пяти людей Корня, оказалась прекрасно оборудованным огневым пунктом. В процессе боя все они получили ранения, но не сдавались в течение четверти часа. Корпус давно был захвачен, но вывезти потерявшего сознание Витю не представлялось возможным, пока ворота охраняли эти отчаявшиеся корневцы. Наконец, и их сопротивление было сломлено. Несколько выстрелов из базуки разнесли будку по кирпичику, и погребли под каменным крошевом последних оставшихся в живых защитников особняка.
Рыбаковцы пленных не брали. Они уничтожали всех, не считаясь с собственными потерями. В результате этого сражения были убиты более тридцати верных Корню боевиков. Впрочем, и среди переметнувшихся к Рыбаку живых осталось мало. Из отряда в сорок человек, потери составили более трёх четвертей, не считая раненых.
После боя на территории особняка появился Кикоз. Его машина стояла в нескольких сотнях метров от здания и, услышав, что стрельба закончилась, он проехал на своем черном "Ауди" сквозь взорванные ворота. Четверо, оставшихся на ногах, рыбаковцев встретили его у развороченного гранатой подъезда. Помощник рыбака вылез из машины, поморщился от запаха гари, в здании уже начался пожар.
- Где пацан?
- Не видели... - Ответил один из боевиков за всех.
- Обыскать весь дом. Найти! Быстро.
- А с ранеными что? - Спросил другой парень.
- Добить, - равнодушно ответил Кикоз и отвернулся, подставив лицо густому падающему снегу.
Огонь разгорался всё сильнее, освещая снег перед особняком оранжевыми сполохами. Внезапно раздался сильный хлопок. Кикоз автоматически присел, но, в следующее мгновение понял, что это начали лопаться уцелевшие стёкла особняка.
Через минуту появился закопчённый боевик. Он нес на руках тонкое тельце Вити Матюшина. Следом шёл угрюмый тощий Призрак.
- Что с ним? - резко спросил Кикоз.
- Обморок... - прошелестел Михаил Русланович.
- Что? Не слышу!
- Обморок, - едва ли громче повторил телепат.
- В машину! - последовал приказ. Кикоз повернулся спиной к этой троице, обошёл машину, раздражённо распахнул дверцу и уселся на водительское место. Призрак подскочил к "Ауди", открыл заднюю дверь. Боевик осторожно поместил мальчика на сидение. Тот тут же повалился навзничь. Закрыв за ним, Кашеваров сел рядом с Кикозом и автомобиль резко рванул с места.
Боевик проводил черный автомобиль взглядом, вздохнул и пошёл собирать своих. С минуты на минуту можно было ждать прибытия сил Корня. Уцелев в такой мясорубке, глупо было бы попадать в лапы прежнего хозяина.
Глава 26.
Кикоз привёз Витю и Призрака в подвал дома на Ленинском проспекте. Раньше в нём находилась одна из подпольных лабораторий по производству наркотиков, оборудование и сырьё для которой воровалось из находившегося на другой стороне проспекта Института Нефтехимии. Но ситуация изменилась, студентов, занимавшихся этим делом, посадили. Единственное, что осталось тайной для милиции, так это расположение секретной лаборатории.
Расположенная в атомном бомбоубежище, анфилада комнат представляла собой прекрасно оборудованный схрон. Из неё было три выхода, каждый из которых был перегорожен массивной металлической дверью, открыть которые без особого ключа не представлялось возможным.
Поскольку бывшие обитатели этих помещений дневали и ночевали в подвале когда шёл синтез наркотика, длившийся, зачастую, по несколько суток, одна из комнатушек совмещала в себе склад химикатов и спальню. За долгие месяцы, что пустовала эта лаборатория, некоторые летучие соединения испарились и теперь Кикозу первым делом пришлось включить вентиляцию, иначе, в подвале невозможно было бы дышать.
Смесь непривычных резких запахов заставила Михаила Руслановича закашляться. Она же и вывела похищенного хумчанина из того ступора, в котором он оказался, подключившись к сознаниям раненых и умирающих боевиков.
Внешне это ничем не проявлялось. Пацан как лежал с закрытыми глазами, так и продолжал лежать, но излучения его мозга резко переменились и Кашеваров это не упустил.
- Ты как? - спросил Призрак, наблюдая за Кикозом, который в соседней комнате с кем-то говорил по сотовому телефону.
- Паршиво, - отозвался Витя. - А где мы?
Как мог, Михаил Русланович обрисовал обстановку. Мальчик уже полностью пришёл в себя, и, за время телепатического разговора, успел просканировать само помещение и его окрестности. Утешительного было мало. Самостоятельно выбраться из этой западни казалось нереальным.
В это время Кикоз закончил переговоры и вернулся в комнату, где находились Призрак и Витя.
- Что он? - грубо спросил рыбаковец.
- Слегка оклемался...
- Скажи-ка ему, чтоб прекращал давить косяка.
- Он вас слышит... - тихо ответил Кашеваров.
- Вот как? - усмехнулся Кикоз. - Так он же глух, как тетеря!..
- Я могу слышать ушами любого, обладающего слухом... - отчётливо прозвучало в голове рыбаковского приближённого. Несмотря на то, что такой способ беседы был для Кикоза не привычен, на столице ничего не дрогнуло, и лишь Витя заметил, что помощник наркобарона весь внутренне подобрался, решив более тщательно контролировать мыслительный процесс. На это хумчанин мог лишь усмехнуться. При желании, мальчик мог выведать и глубинные мысли, но на это требовалось особое усилие, к которому Витя пока не был готов.
- Хорошо... - плотоядно ухмыльнулся Кикоз. - Тогда перейдём непосредственно к делу... Ты хорошо, насколько мне известно, поработал на Корня... На дядю Андрея". - поправился рыбаковец. - Готов ли ты теперь поработать на другого дядю?
- На Рыбака? - Витя попытался придать телепатическому голосу максимально возможный налёт наивности.
- На него, - кивнул Кикоз. - Твой ответ?..
- Пожалуй, я отвечу отказом...
Рыбаковец моментально взъярился от этих слов. Он прищурил глаза, раздул ноздри и, с угрожающим видом, двинулся на мальчика.
- Да я тебя в порошок!.. По стенке размажу так, что мама родная неделю отскребать будет!
- Не посмеете, дядя Кикоз, - Витя не переменил ни позы, ни выражения проецируемого в головы рыбаковца и Призрака голоса. - За это вас дядя Рыбак с дерьмом съест...
Кикоз остановился с уже занесённым кулаком.
- К сожалению, ты прав... - на губах рыбаковца вдруг появилась неприятная ухмылка. - Но дядя Рыбак не будет возражать, если я получу у тебя согласие несколько негуманными способами...
- Только, вот, чего оно будет стоить?.. - самоуверенно проговорил Витя.
- Стоить? - в голосе рыбаковца зазвучал неприкрытый сарказм. - Стоить будет недорого. Полета баксов.
- За такую сумму работать? - Удивился мальчик.
- Ты не въехал, пацан. Это цена вмазки одного весёлого соединения. Оно полностью подавляет волю, и позволяет из кого хочешь вить такие верёвки, что и во сне не приснится!
- Вы не посмеете травить ребёнка наркотиками! - призрак, слушавший эту беседу, возмущённо встал.
Кикоз, даже не посмотрев в сторону телепата, сделал незаметное движение рукой, послышалась звонкая пощёчина, и Кашеваров, издав сдавленный всхлип, рухнул на свой стул.
- Если этот ребёнок не будет выполнять прямых указаний - очень даже посмею! Понял?! - Кикоз, сощурившись, глянул на оглушённого Михаила Руслановича и добавил. - И чтоб я тебя больше не слышал!
Призрак пошевелил губами, но из них не вылетело ни единого звука.
- Дядя Миша, он это серьёзно? - прозвучало в голове Кашеварова. Телепат, не меняя сгорбленной позы, кинул быстрый взгляд на Кикоза. Тот, очевидно, не слышал этого вопроса, Витя обращался только к Призраку и телепатическая речь не доходила до рыбаковца.
- Такие твари шутить не умеют... - грустно ответил Михаил Русланович.
- Может согласиться? Для вида...
- Как знаешь...
Обмен этими репликами занял в реальном времени не более полутора секунд. Всё это время Кикоз пристально смотрел на Витю Матюшина, пытаясь прочесть на его лице хотя бы какой-нибудь отклик на свои слова. Но хумчанин сохранял полнейшую невозмутимость.
