Михаил Март - Окончательный монтаж
Левша потянулся к пистолету, и через секунду раздались выстрелы.
* * *В одиннадцать двадцать машина полковника Кулешова подъехала к банку. На дверях висела табличка «Закрыто по техническим причинам». Капитан Степанов позвонил в дверь. Охрана пропустила офицеров внутрь.
– Что случилось? – спросил Кулешов.
– Попытка ограбления. Пройдите в зал индивидуальных сейфов.
– Опоздали, Стас, – буркнул полковник. – А могли бы предвидеть. Идем, живо.
В одном из отсеков лежал труп Левши с тремя пулями в груди. В руке пистолет с глушителем, рядом футляр от скрипки, по полу разбросаны свернутые в трубочки бумаги. Возле трупа стоял охранник и начальство в лице Фельдмана и Шпаликова.
– Что здесь произошло?
– Ограбление… – начал было Фельдман.
– Помолчите, – остановил его Кулешов. – Кто стрелял?
– Я, – обливаясь потом, произнес охранник.
– Фамилия?
– Седов Игорь Николаевич.
Кулешов помнил эту фамилию. На машине Седова совершено покушение на Гурьева за три дня до убийства, протокол подписан свидетелями. По предположению нанятого Гурьевым сыщика Германа Лациса охранник Седов сидел за рулем, а Левша стрелял из автомата по машине банкира. Теперь Левшу убрали.
– Почему вы применили оружие?
– На пульте сработала сигнализация – вор открыл чужую ячейку. Я прибыл на место, а он наставил на меня пистолет. Я вынужден был защищаться. Действовал по инструкции, находясь при исполнении служебных обязанностей.
Кулешов не отводил от охранника пронзительного взгляда.
– Где вы находились в среду от шестнадцати до восемнадцати часов?
Охранник растерялся, он не мог сосредоточиться и даже не понял вопроса.
– Отвечайте, Седов.
– Кажется, ездил на рыбалку с приятелем.
– На его машине или на своей?
– Как вам сказать… Наверное, на моей.
– Сколько свидетелей?
– Трое. С нами еще были две женщины, но они… Я не знаю их имен, мы подобрали их на дороге… Ну, чтобы веселее было. Вы понимаете, я женат и приятель тоже… Кому нужны неприятности?..
– Значит, свидетелей нет?
– А при чем здесь среда?
– Об этом мы поговорим в другом месте, а пока вы задержаны за умышленное убийство.
Степанов вырвал пистолет из рук охранника, тут подоспели и оперативники из местного отделения.
– Наденьте на него наручники и уведите. Определите, на чем приехал преступник, и обыщите его машину. Впрочем, надо осмотреть все машины, припаркованные у банка. Он мог быть не один.
– Я защищался! – выкрикнул задержанный.
– Не валяй дурака. Ты убил рецидивиста Тараса Тишко, а потом подложил пистолет ему в руку. Ошибся, Седов. Тишко был левшой, а пистолет ты ему подложил в правую руку. Надо знать, кого убиваешь.
– Я его не знаю. Мне Фельдман велел пристрелить грабителя…
– Уведите, – махнул рукой Кулешов.
Парня потащили к выходу, он сопротивлялся, что-то кричал, но его уже не слушали.
– Чей сейф вскрыл грабитель? – перейдя на ровный тон, спросил полковник Фельдмана.
– Он числится за некой Оксаной Мартынчук.
– Логично, если учесть близкую связь убитой Мартынчук со свежим трупом Левши. А что он пытался достать из сейфа?
Шпаликов нагнулся и поднял один из свитков с пола. Сняв резинку, он развернул листы.
– Это акции алмазного концерна.
– Как удачно они попали к вам в руки. А главное, вовремя, после смерти Гурьева.
Кулешов повернулся к Степанову:
– Вызови экспертов, обыщи труп, а я продолжу беседу с господами банкирами в одном из их кабинетов.
Начальники сопроводили полковника в кабинет Фельдмана.
– Интриги такой сложности, господа банкиры, вам не по зубам, – начал Кулешов. – История кончится долгосрочным отлучением вас от свободы. Дело в том, что Алина получила свои бриллианты и решила отдать акции Ирине Гурьевой, которая при жизни отца выдавала себя за жену банкира, а на деле была его дочерью. Алина пришла вчера в банк и хотела забрать акции, чтобы вернуть их законной владелице, но ящик оказался пустым. Куда же они делись? Я приехал сюда, чтобы задать вам этот вопрос, а акции валяются на полу возле другого ящика, и их кто-то хотел выкрасть.
– Ирине Гурьевой ничего не принадлежит. Акции переходят банку в соответствии с договором. В любом случае они перешли бы в наши руки. Что касается Ирины, то против нее будет возбуждено уголовное дело. Это она убила Анну Гурьеву, у нас есть показания сыщиков, которые проводили расследование в Хабаровске, – вызывающе проговорил Шпаликов.
Полковника охватила ярость, что с ним случалось крайне редко.
– И на этой туфте вы строили свою защиту? Запихните показания сыщиков себе в задницу! У меня есть неопровержимые доказательства того, что свою жену убил сам Гурьев, а к ним и его чистосердечное признание, написанное им собственноручно. За день до смерти Гурьев переписал все акции на имя дочери, но вы об этом не знали.
Наступила долгая пауза. Кулешов не мешал банкирам думать. Он понимал, сколь неожиданный оборот приняло для них это дело.
– А почему вы не можете предположить, что спектакль с акциями и убийством могла подстроить Алина? – вдруг оживился Фельдман.
Полковник покачал головой.
– Она свое получила. Вам она ничем не обязана, вы ей тоже ничего не должны. Ввязываться в скандал с акциями – значит марать свое имя, которое уже получило мировую известность благодаря ее таланту. Не вижу резона. Что касается убитого грабителя, то Алину невозможно с ним связать. Зато ваша жена, Саул Яковлевич, с ним имела связь. – Кулешов положил на стол фотографии. – Вряд ли вы согласитесь мне рассказать, где ваша жена провела ночь и утро в день убийства Гурьева. А я это знаю точно. Анна Фельдман проходит в качестве подозреваемой по делу об убийстве Гурьева, и будьте уверены, свой срок она получит на полную катушку. Вы еще можете вывернуться, но акции в любом случае придется отдать Ирине. Делать выпады в сторону Алины Малаховой по меньшей мере глупо. Вор вскрыл ячейку 472, а на брелоке стоит номер 431. Он воспользовался универсальным ключом. Ну где, скажите мне, Алина могла взять универсальный ключ? Хотите услышать ее показания? Нет проблем. Она в моей машине, можем пригласить ее сюда. Час назад Алина передала мне заявление о краже акций из ее ячейки. У вас хватит аргументов для обвинения этой женщины в подлоге? Вряд ли! Она вас растопчет. Вы пойдете под суд. Убийство Гурьева доказано. Ваш охранник уличен в покушении на Гурьева, а теперь обвиняется в умышленном убийстве. И уверен, все стрелки он переведет на вас.
Банкиры окончательно сникли.
– В банке уже нет средств, – тихо заговорил Шпаликов, – но у нас есть свои личные деньги. Немного, но есть. Мы как меценаты хотим пожертвовать миллион долларов на нужды милиции, рассчитывая на взаимопонимание и снисходительность.
– Разумное предложение, – ухмыльнулся Кулешов. – Завтра привезете деньги в управление вместе с благодарственным письмом и официальной дарственной. Взятки мы не берем, нас на этом не поймать. Из вас не получится комбинаторов, господа счетоводы. Как это отразится на вашей судьбе, я не знаю, ничего обещать не могу. Но возможно, после вашего завтрашнего визита в мой кабинет вы сможете пройти таможенный и погранконтроль в международном аэропорту. Лучшего варианта для вас я не вижу.
В кабинет вошел капитан Степанов.
– В пистолете Левши не хватает трех патронов. Это «вальтер». Две гильзы найдены в поезде Москва—Сочи. В бумажнике билеты Курск—Москва. Похоже, подполковник Жданов не ошибся. Левша убил ребят в поезде на подъезде к Курску. В его машине найден загранпаспорт и билеты до Кипра на двухчасовой рейс, а также ключи и оплаченная квитанция за коммунальные услуги квартиры, расположенной на Фрунзенской набережной. Туда уже выехал майор Панкратов с ребятами. Но это еще не все. Мы осмотрели все машины. В том числе и руководителей банка. В багажнике Фельдмана лежит труп его жены. Убита выстрелом в затылок. Рядом валяется гильза от «вальтера». Повторяю, в обойме не хватает трех патронов. Все совпадает. Если Левша выполнял задание банкиров, то понятно, почему его убрали.
Побледневший Фельдман выдвинул ящик стола, вынул пистолет и выстрелил себе в рот.
Никто не шелохнулся и не помешал ему покончить с собой.
* * *– Как ни крути, Стас, но эту партию мы проиграли, – тихо сказал полковник.
– Леонид Палыч, неужели возможно разобраться в этой паутине? Я половины не понял из того, в чем мы разобрались, а уж в остальном и вовсе утонешь.
– Элитные пауки пожрали друг друга, и черт с ними. Нас поставили в железные рамки. «Следствие ведите исподтишка, без скандалов, тихо и быстро». Мы свою задачу выполнили. Бриллианты возвращены, картины на месте, и все без скандалов.
– А сколько трупов собрали с поля битвы? На бандитских разборках столько не насчитаешь.
– Здесь те же разборки, Стас. Только бандиты не носят смокинги и бриллианты. Ни одного положительного героя, посочувствовать некому. Сдохнут – туда им и дорога. Мы играли роль наблюдателей. Нас тоже использовали. Мы же, по сути, ничего не нашли. Нам отдали, а мы в роли посредников передали ворованное из рук в руки. Все выглядит официально. Вечером Ирине отдадим ее акции. И тоже официально. Я бы их всех пересажал, да кто мне позволит?! Времена бандитских разборок ушли в прошлое, теперь в моде элитные разборки, а мы оказались к ним не готовы. Нас гоняли по полю, как футбольный мяч, и нами же забивали голы. Игроков мы видели, а судей никто не видел. А ведь они были и подсуживали одной из команд, красные карточки показывали. Тошнит меня от этой истории.
