Наталья Андреева - Любить нельзя помиловать
– И как вам удалось все это заполучить? – спросил голубоглазый.
– Люди просто сказали правду. Дело в том, что Никита их запугал.
– Кого запугал, Вера Александровна? Продавщицу?
– Ну да. Ведь она же отказалась потом от своих показаний! А я на всякий случай взяла у нее этот документ.
И тут произошло неожиданное: голубоглазый опер вскочил и забегал по комнате с криками:
– Я же вам говорил, Алексей Алексеевич! Я же вам говорил, что надо подождать! Я же был прав!
– Сядь ты, Максим. Угомонись. Давай для начала изучим эти бумаги.
– Это же победа! – последний раз воскликнул опер и рухнул на стул, словно лишился сил. По очереди мужчины стали читать принесенные Верой документы.
– Так-так. – Чугунов вытер со лба выступивший пот и забормотал: – «Я, Афанасьева Надежда Ивановна, заявляю, что…» Г-м-м… Понятно. «Ночевала у своей знакомой Веры Александровны Алмазовой…» Значит, часов в одиннадцать гражданка Алмазова все-таки была дома…
Та сидела, торжествующая, уверенная в своей победе. Наконец, следователь внимательно все прочитал, поднял голову и пристально посмотрел на Веру:
– Значит, вы отдаете мне эти бумаги добровольно? И хотите, чтобы я приобщил их к делу?
– Ну разумеется! – энергично кивнула Вера.
– Получается, что вы решились на чистосердечное признание. Это хорошо. Чистосердечное признание сократит вам срок, Вера Александровна. А если еще наймете хорошего адвоката…
– Какой срок? Что вы несете?
– Давай, Максим, – посмотрел следователь на симпатичного опера. – Вот теперь пора.
Тот прокашлялся, потом сказал:
– Дело в том, Вера Александровна, что дело это с самого начала выглядело очень запутанным. Посудите сами: в гараже найден человек, который задохнулся от выхлопных газов. На первый взгляд, несчастный случай. Но вскрытие показало, что в крови у потерпевшего имеется снотворное и еще какой-то неизвестный препарат, химическую формулу которого сразу установить не удалось. Пришлось обращаться в НИИ, к химикам, наши эксперты не справились.
– Какой еще препарат? – пробормотала Вера. – Что вы несете?
– Яд. Гремучая смесь, изготовленная со знанием дела. Действует примерно через час после приема. Такой яд мог изготовить только человек, имеющий доступ к лабораторному оборудованию и реактивам. Или опытный провизор. Увлекающийся химией.
– Что-что?
– У нас есть химическая формула, и теперь в аптеке, где работала Нина Сергеевна Кулакова, будет сделана ревизия. Я думаю, что обнаружится недостача тех самых препаратов, которые были использованы для приготовления яда. И получается занятная картина. Ваш хозяин приглашен вами на ужин в ресторан. Якобы для того, чтобы встретиться с Никитой Борисовичем Наминым. Вы выступаете в роли посредника. У обоих есть мотив, и у вас, и у Намина. Вы заинтересованы в росте своей карьеры, Намин в том, чтобы убрать своего кредитора. По странному совпадению именно этот вечер вы оба выбираете для того, чтобы совершить убийство. Но планы у вас, естественно, разные. Один кладет в бокал с вином снотворное, другой яд, который должен подействовать не ранее, чем через час. Видимо, чтобы отвести от себя подозрение. Авось пронесет. Ко всему прочему тот, кто положил в бокал с вином яд, очень надеялся, что в крови убитого его не обнаружат. Ведь занимался его изготовлением профессионал, человек одаренный!
– Ниночка, – одними губами сказала Вера.
– Вы и сами все знаете. Итак, тот, кто положил в бокал с вином снотворное после того, как покинул ресторан, поехал к гаражу, чтобы довести начатое дело до конца. Владимиру Иосифовичу удалось загнать машину в гараж, но вылезти из нее он не смог и умер в своем джипе. Тот же, кто пришел в гараж, подумал, что человек этот крепко спит, проверить не решился, убедился, что мотор работает, и плотно прикрыл двери. Но умер Владимир Иосифович не от отравления выхлопными газами. В его легких следов этих газов не обнаружено. Умер он от яда. Есть заключение эксперта. В момент, когда закрылись двери гаража, потерпевший уже не дышал.
Следователь Чугунов полез в папку за каким-то документом. Вера сидела, словно оглушенная. Как же так? Выходит…
– Выходит, что я ни в чем не виновата, – сказала она. – Я же не могла убить человека, который был уже мертв!
– Вот именно, – кивнул следователь. – В действиях того, второго, безусловно, был криминал. Но между убийством и покушением на убийство огромная разница. Да, он положил снотворное и закрыл ворота. Но не убил. Понимаете? Не убил! При наличии смягчающих обстоятельств, безупречном прошлом и хорошем адвокате… Я думаю, что господин Намин отделается условным сроком. Он ведь может сказать, что хотел усыпить своего кредитора, чтобы изъять расписку, а когда убедился, что того убили, закрыл ворота и ушел. Да мало ли, что они придумают! А вот вы совершили преднамеренное убийство. Вы смертельный яд в напиток положили. Вы знали, что он убивает, этот препарат.
– Но ведь это же я была у гаража! Я подложила снотворное! Я! – закричала Вера.
– Вы только что добровольно… Я подчеркиваю: добровольно принесли нам документы, которые доказывают обратное.
И Чугунов, словно пасьянс, разложил перед Верой три документа:
– Первое: показание продавщицы. Она видела у гаража Намина, а не вас. Второе, показание Надежды… как там ее? Так и не довелось встретиться и побеседовать. Убита вчера. Но к этому мы еще вернемся. Тут черным по белому написано, что девушка ночевала у вас. Правда, имеются еще и показания гражданки Матюшкиной. Но она так не уверена в своих показаниях, что, полагаю, от них в скором времени откажется. У вас ночевала та самая Надежда, которую вы потом убили. Видимо, она решила оказаться от своих показаний или потребовать с вас крупную сумму денег. И, наконец, самое главное. Гражданин Намин подробно описывает, как он провел тот вечер, когда убили его кредитора. Он признается в том, что был в гараже. Тут описано все, даже такая мелочь, как опрокинутые коробки и разбитая бутылка бренди. Это мог знать только человек, который был в тот вечер в гараже. – (Сама! Сама ему все рассказала!) – Один из вас. Если там был Намин, то там не могло быть вас, Вера Александровна.
– Но… Но есть же живые свидетели! – отчаянно крикнула Вера.
– Увы, – развел руками следователь. – Вы постарались, чтобы их не было.
– Что вы несете! – она вскочила.
– А ну сядь! – рявкнул голубоглазый. Вера без сил рухнула на стул.
– Держите себя в руках. Вчера в лесном массиве по Ленинградскому шоссе был обнаружен труп гражданки Кулаковой, – грустно сказал Чугунов. – Девушка была задушена. Почти неделю назад. Труп хорошенько спрятали. Найти его удалось только вчера утром, и то случайно. Строитель, из тех, которые расширяют дорогу, зашел поглубже в лес. По нужде. Там он и обнаружил женский труп.
И Чугунов тяжело вздохнул.
– Я не убивала Ниночку! – вскинулась Вера.
– А кто?
– Никита.
– Ему-то это зачем?
– Так ведь это он уговорил ее сделать яд! Теперь я понимаю, почему Никита с ней встречался! Почему обещал Ниночке, что скоро она к нему переедет! Даже жениться обещал!
– В прошлую субботу, выйдя из аптеки, провизорша села в вашу машину, Вера Александровна. Вас видели в «Патио-пицце», вы вместе вышли из ресторана и сели в серебристую иномарку. Номер ее совпадает с тем, что на машине, совершившей вчера наезд на другую свидетельницу, на Афанасьеву.
– Я высадила Ниночку у метро, – упавшим голосом сказала Вера.
– Кто это может подтвердить?
– Да вы смеетесь! Там столько людей и машин! Искать свидетелей – все равно что иголку в стоге сена!
– А домой вы в этот день во сколько вернулись?
– Я? Не помню… Поехала к маме, мне надо было поговорить с ней о… О свадьбе. Да. Именно в субботу я сказала маме, что первого сентября выхожу замуж.
– И где живет ваша мама?
– А какое это имеет значение?
– Вера Александровна, ваша мама и мама Нины Кулаковой проживают в Подмосковье. А ехать туда по Ленинградскому шоссе. Вам это ни о чем не говорит? Вы сказали Нине, что раз уж свидание сорвалось, то лучше ей будет поехать домой, к маме. И предложили подвезти, поскольку вам было по пути. А по дороге ударили ее по голове тяжелым тупым предметом, как написано в заключении эксперта, а потом начали душить. Тело вы оттащили подальше в лес, уже были сумерки, на вашу машину, стоящую на обочине, никто не обратил внимания. Закидав ветками тело гражданки Кулаковой и избавившись таким образом от важного свидетеля, вы отправились к маме, чтобы сообщить о свадьбе. Так?
– Я высадила ее у метро «Речной вокзал», – пробормотала Вера.
– Врете. А что случилось с Надей? Как там ее фамилия? – следователь снова полез в бумаги. И пожаловался: – Старею, память стала подводить.
– Натворили вы вчера дел, Вера Александровна! – вмешался светловолосый опер.
– Что, интересно, я натворила?
– Вот вы сегодня пришли и заявили, что ваш муж убил девушку, которая должна была обеспечить ему алиби. А откуда вы вообще знаете, что она убита?
