Наталья Андреева - Айсберг под сердцем
— Ты откуда узнала, что я здесь? — спросил он, садясь рядом с Лерой и захлопывая дверцу.
— Ты сыщик, догадайся! Господи, да я здесь с самого утра! У меня же ключ от твоей комнаты! Я знала, что там остались кое-какие твои вещи. Как только ты приехал, мне тут же и сообщили. Я здесь уже почти час. У ворот. Жду тебя.
Она завела мотор. Прощание получилось по всей форме. Какое-то время они молчали. Потом Лера сказала:
— Ты не звонишь, не пишешь.
— Я не знаю номера твоего телефона.
— А Интернетом пользоваться не умеешь. Понятно, — кивнула она.
— Хорошо, диктуй, — он достал свой мобильник.
Лера с усмешкой продиктовала номер.
— По крайней мере, когда я позвоню, ты будешь знать, кто это, — удовлетворенно сказала она.
— А ты будешь звонить?
— Да. Буду. Я завтра улетаю… Надо было сегодня, но я поменяла билет на тридцать первое.
— Не боишься встретить Новый год в самолете? Погодка-то не очень.
— Нет. Не боюсь. За долгие годы одиночества я ко всему привыкла. Так что это не самое страшное: встречать Новый год в небе.
— А я вообще не знаю, где буду. Права ты: самолет не самое страшное.
— Послушай, Леша… — она закусила губу. — Зачем так мучиться? Могли бы встретить праздник вместе, за границей, в каком-нибудь ресторане или в номере отеля, вдвоем. Ты подумал над моим предложением?
— Я решил, что вопрос снят, — напряженно ответил он.
— Почему?
— Я на твоих глазах избил Мухина.
— Так ему и надо.
— Лера, я не тот мужчина, который будет ездить за тобой по всему свету и в итоге превратится в твою тень. Ты видишь, что из этого получается.
— Но ты не он, — она повернула голову и посмотрела на него в упор.
— На дорогу смотри, — сердито сказал Алексей. — Ты зачем за мной приехала?
— Хочу знать, где ты живешь.
— Я живу с мамой.
— Хорошо, мы можем встречаться у меня.
— Ты же улетаешь за границу.
— Вот я и хочу, чтобы до моего возращения оттуда ты принял решение. Подумай как следует. Я пока сказала, что рассматривается вопрос о твоем зачислении в штат.
— Я в курсе. Решила отрубать хвост по частям? Я с работы не уйду.
— Леша!
— Ну на кой я тебе сдался? Из меня уже пытались сделать человека. Аж две жены!
— Ты боишься ответственности?
— Не говори банальности, тебе не идет, — поморщился он. — Хорошо, я обещаю подумать.
— Вот и отлично! — она явно обрадовалась. — Девочки по тебе скучают.
— Ага! Особенно Рита Майорова!
— Да, она все добивалась от меня номера твоего телефона, — рассмеялась Лера.
— От тебя?! Ну и самоуверенность, — он покачал головой.
— Ты ведь домой, а не на работу?
— Да, — кивнул он. — Домой.
Ночь они провели у нее.
А на следующий день, утром тридцать первого декабря, ему позвонила жена.
— Да, Саша, я слушаю.
— Ты дома или… На задании?
— Дома.
— Так вот, Леонидов: я тебе изменила! Теперь мы в расчете!
— Хорошо, — спокойно сказал он. — Как дети?
— Ты даже не спросишь, с кем?!
— Спрашиваю: с кем?
— Со своим родителем! — выпалила Саша.
— С кем?! Так он же… — Алексей чуть не сказал «давно умер».
— Господи! Я из-за волнения не так выразилась! Это отец одной моей ученицы! Он вдовец!
— Очень хорошо. То есть плохо, что вдовец, а что ты удовлетворена — хорошо. Так как там дети?
— Леонидов, ты глухой? У меня был другой мужчина! А ведь я все еще твоя жена!
— Да понял я, понял, — с досадой сказал он. — Ты нормально можешь разговаривать? Или все еще под впечатлением?
— Леонидов, ты… ты…
— Сашенька, милая, скажи мне, как там моя дочь? Она здорова?
— Я тебе не милая! А с Ксюшей все в порядке! Да, Леонидов, я хотела с тобой встретиться. Ты что собираешься подарить ей на Новый год?
— А мы можем это обсудить?
— Я подумаю… Хорошо, давай встретимся прямо сейчас. В конце концов, и о разводе надо поговорить. Об официальном разводе, — подчеркнула она.
— Где мы встретимся? — спросил он.
— В кафе. У меня сегодня еще куча дел.
— Может, мы тогда вместе купим подарки? Я ведь все еще твой муж. А отцом твоего ребенка останусь навсегда. Кстати, мне надо передать тебе деньги.
— Спасибо, не нуждаюсь!
— Я в этом нуждаюсь. Саш, ну не дури.
— Ладно. Через час. В супермаркете рядом с нашим домом. На втором этаже.
— Я понял.
Мама молча смотрела, как он собирается.
— Ты с Сашей и детьми будешь встречать Новый год? Или с этой своей…
— Эта моя сегодня утром улетела в Европу. Пока не знаю, где я буду в новогоднюю ночь. Позовет жена — пойду к ней.
— А ты изменился, Леша, — задумчиво сказала мама. — Что-то с тобой случилось за эти две недели. А что — не пойму.
— Я и сам не пойму. — Он поцеловал ее в щеку и сказал: — Я тебе позвоню. Да, подарок под елкой.
…Саша сильно опоздала. Он другого и не ожидал. Бывшая жена взялась его наказывать. Алексей даже забеспокоился: как бы она не перестаралась.
Зато у него появилась возможность купить себе одежду, прежняя висела мешком. Старую куртку он затолкал в пакет, прямо в примерочной кабинке переоделся и наконец почувствовал себя человеком. Продавщица, явно кокетничая, помогла подобрать модную футболку с воротом-поло в тон новой куртке, узкие джинсы, тоже по моде, и заботливо упаковала старые вещи. По глазам было видно, что она ждет вопроса:
— А можно ваш телефончик, девушка?
Алексей уже научился различать этот женский взгляд. Ожидающий. Он давно не был на людях, и теперь с удивлением заметил, что женщины, да и юные девицы поглядывают на него с интересом. С ним и в самом деле что-то случилось за эти две недели.
— Леша?!
Он обернулся и увидел Сашу. Жена была в норковой шубе, которую они покупали вместе, само собой, со скандалом, в старых джинсах, не накрашенная, причесанная по-будничному. Ему показалось, что она подурнела. Роман с родителем-вдовцом не пошел ей на пользу.
— Господи, что с тобой?! Я тебя едва узнала!
Саша смотрела на него во все глаза и медленно заливалась краской.
— Я немного похудел, — он вдруг почувствовал себя виноватым.
— Немного?! Да ты… — она нервно начала застегивать пуговицы на шубе. — Извини, я не подготовилась.
— Ты прекрасно выглядишь, — соврал он.
— Нет, Леша. Вот ты действительно прекрасно выглядишь! Я, честно сказать, ошеломлена!
— Ты лучше расстегни шубу, — посоветовал он. — Жарко. Ну что, идем в кафе? Не стоять же здесь.
— Да, конечно, — засуетилась Саша.
В кафе он помог ей снять шубу и разделся сам. Остался в одной футболке, потому что тут и в самом деле было жарко. Когда он снял куртку, жена открыла рот:
— С ума сойти! Я такие руки у мужчин видела только в глянцевых журналах!
— Не преувеличивай. Кстати, не знал, что ты читаешь глянец, — он сел и открыл меню.
— Я все-таки женщина, — Сашин голос неуловимо изменился.
— Что ты будешь есть?
— Да все, что скажешь!
Он удивленно повел бровью.
— А пить?
— Что себе закажешь, то и мне.
— Нам еще Новый год встречать, — улыбнулся он. — Не хотелось бы с обеда напиваться.
— Да, конечно! — горячо подхватила жена.
Он подозвал официанта и сделал заказ. Приятно, черт возьми, когда женщина так покорна. Сашу он просто не узнавал. Где та мегера, что постоянно его шпыняла? Завуч московской школы, незаменимый работник, правая рука директора? Сейчас перед ним сидела одалиска из гарема восточного владыки. Щеки пылают, глаза в пол. Чего изволите, мой господин? И все это лишь потому, что на него с интересом поглядывают другие женщины! Их взгляды читаются легко: вот ей повезло!
А она… Она тиха и нежна, как майская ночь, и готова, словно яблоня лепестками, осыпать его своими поцелуями.
— Твой новый мужчина… Надеюсь, ты довольна?
— У меня никого нет! — запротестовала она.
— Как? Час назад по телефону…
— Леша, я соврала!
— Саша, я тебя слишком хорошо знаю. Врешь ты сейчас.
— Ну, прости меня! — Он увидел, что она готова расплакаться.
— За что? Мы оба свободные люди. Я тоже тебе изменил. Причем первый. И готов обсудить условия развода. Да я даже обсуждать ничего не буду! Тем более судиться, делить имущество. Если ты хочешь развода…
— Нет!
— Саша?
— Я… Ты не откажешься встретить вместе с нами Новый год? — Она еще больше залилась краской.
— Конечно, не откажусь! Я за десять лет привык к этому, черт возьми! Встречать Новый год со своей семьей!
— Вот и замечательно! — обрадовалась Саша. Потом нервно поправила локон на виске. — Леша, мне стыдно в этом признаться, но… Я очень тебя хочу! — выпалила она. — Просто безумно!
— Ого! Я уже забыл, когда от тебя такое слышал! Если вообще когда-нибудь слышал.
— Ты, оказывается, такой красивый! Господи, какая же я была дура!
