Светлана Алешина - Папарацци (сборник)
После этого он достал из кармана сотовый телефон и, набрав номер, сказал лишь одну фразу:
– Она здесь, приезжай, – после чего оба вышли из комнаты.
Я осталась одна. Впервые с тех пор, как я ввязалась в эту авантюру, я ощутила такое глобальное одиночество. Я так и не поняла, бросил меня Карташов на произвол судьбы, или просто его люди потеряли меня из виду. Но я здесь уже достаточно долго, меня избивают, обещают подвергнуть пыткам и даже изуродовать, а никто не думает спешить мне на помощь. Выходит, я сама захлопнула за собой свою же ловушку? В этот момент дверь открылась и на пороге появились три человека. Первым в подсобку вошел невысокий лысый мужчина. Я узнала его – это был Литовченко. За его спиной маячили Ковальцов и Валерий. Литовченко пошел к столу и, сев за него, уставился на меня неподвижным угрюмым взглядом. От этого взгляда у меня внутри все похолодело. Я поняла, что этот человек не остановится ни перед чем в достижении своей цели, тем более в ситуации, когда ему самому угрожает опасность. На столе лежала моя сумка – ее бросил туда Валерий, когда они привели меня на этот склад. Литовченко молча открыл ее и, пошарив в ней, вытащил пачку конвертов и отпечатанные на принтере заготовки моих посланий шантажируемым людям. Проглядев листки, Литовченко бросил их на стол и произнес:
– Похоже, что чемоданчик все еще у нее, иначе ей незачем было писать подобные вещи. Ну, – произнес он, грозно посмотрев на меня, – тебя предупредили, что будет, если ты солжешь?
Я молча кивнула головой.
– В таком случае, я тебя спрашиваю: где сейчас находятся интересующие нас материалы?
Собрав в кулак последние остатки воли и мужества, я глубоко вдохнула и выпалила:
– Эти документы у Карташова!
Я хотела посеять панику в рядах противника, произнеся фамилию столь влиятельного человека. Но, к моему удивлению, Литовченко засмеялся. От его смеха, странного, отрывистого, похожего на кашель, мне стало еще страшнее. Наконец он произнес:
– Мимо! Тебе давался лишь один шанс избавиться от мучений. Ты его упустила. Если б это была правда, нас бы сейчас уже не было.
Он повернулся к Валерию и сказал:
– Приступай.
Валерий вынул из кармана, как мне показалось на первый взгляд, большой перочинный ножик. Однако я ошиблась – это была маленькая складная пила.
– Помоги мне, – произнес он, обращаясь к Сергею, – чтобы она не дергалась. Мизинец я ей быстро отпилю.
Я закричала так отчаянно, что все вокруг могли оглохнуть от такого надсадного вопля, но этих подонков даже не передернуло. Сергей и Валерий молча подошли ко мне. В истерике я стала отбиваться от них ногами. Ужас на сей раз придал мне сил. Но сопротивление было бесполезно – их двое здоровых мужиков, а я одна. Сергей сел мне на ноги, а Валерий ухватился за руку. От ужаса в голове у меня помутилось. Я закрыла глаза…
Все дальнейшее происходило так быстро, что я помню это смутно. Как сквозь туман, я увидела, что входная дверь резко распахнулась и в комнату вбежали люди в камуфляжной военной форме и в масках, в которых были прорези лишь для глаз и рта. Камуфляжники ворвались столь стремительно и неожиданно для всех, что я не успела и глазом моргнуть, как все трое моих обидчиков оказались на полу с заломленными за спину руками. Один из ворвавшихся спецназовцев держал в руках видеокамеру и снимал все происходящее на пленку. Я так и лежала, обессиленная, мешком на полу. Тут вслед за камуфляжниками вошел еще один человек – мой вчерашний знакомый, Андрей, которого я видела на квартире Карташова. Похоже, он руководил всей этой операцией. Войдя, он первым делом приказал освободить меня от наручников. Один из бойцов тут же выполнил команду, после чего Андрей громко произнес:
– Я майор регионального управления по борьбе с организованной преступностью Быков Андрей Александрович. Вы все трое задержаны, и вам будет предъявлено обвинение в бандитизме и вымогательстве. Кроме того, вы подозреваетесь в убийстве.
– Убийстве, – непонимающе повторила я. – А кого они убили?
Быков посмотрел на меня и сказал:
– Сегодня утром у себя на даче, в кооперативе «Медовый», была найдена мертвой Кобзева Римма Михайловна. Ей ввели шприцем большую дозу героина. Следствие имеет веские основания предполагать, что это убийство.
Я сразу вспомнила слова Сергея о том, что Римму надо было давно устранить и что эта наркоманка их всех подставила. Но в следующую секунду от размышлений о печальной участи экс-путаны меня оторвало появление еще одного действующего лица этой жизненной драмы. Никто из присутствующих не сомневался, что этому человеку отводилась главная роль. На авансцене появился Карташов.
Войдя, он огляделся, мельком скользнул взглядом по моей разбитой физиономии и уставился на лежащего на полу Литовченко.
– Поднимите его, – отдал он команду.
Литовченко быстро поставили на ноги. Увидев Карташова, тот вдруг оживленно заговорил, как ни в чем не бывало:
– Юра, Юра, что здесь происходит? Кому нужен этот спектакль? Ты ведь меня давно знаешь.
– Заткнись, – процедил сквозь зубы Карташов. – Я тоже думал, что я тебя знаю, но, как оказалось, ошибался. Впрочем, подобное в моей жизни случалось не раз, но ты – самая большая паскуда из всех, кого я когда-либо встречал. Ты притворялся моим другом, а сам исподтишка готовился свалить меня.
– Я не понимаю, о чем ты говоришь, Юра, – с неподдельным удивлением сказал Литовченко.
– Еще как понимаешь, – ответил Карташов. – Ты собирал на меня компромат, исполняя чей-то политический заказ, чтобы я не пошел на выборы самостоятельно. Однако я договорился со своими конкурентами и занял пост вице-мэра, так что этот твой компромат оказался никому не нужен. И тогда ты решил продать его подороже. Ты знал, что максимальную цену могу дать только я, так как в тот момент мне некуда было деваться.
– Юра, послушай меня… – Литовченко понял, что маски сброшены, и пытался оправдаться.
Но Карташов был неумолим.
– Ты знал, сволочь, чем рисковал, и теперь, проиграв, ты получишь на всю катушку. Скажи еще спасибо, что я решил засадить тебя в тюрьму, и ты не выпадешь с балкона и не попадешь случайно под машину. Хотя лично мне, чисто по-человечески, больше понравился бы такой вариант. И попробуй только вякнуть где-нибудь, что ты видел меня здесь: меня здесь сегодня не было. Заруби это себе на носу.
С каждым словом вице-мэра Литовченко, казалось, становился меньше ростом. Вдруг он упал перед Карташовым на колени и запричитал:
– Юра, прости меня, я не хотел! Я не виноват! Я лишь подчинялся, мной манипулировали. Это Римма все.
Карташов отпихнул его от себя ногой и сказал:
– Будь мужчиной до конца. Не вали на несчастную наркоманку все грехи, после того как ты пришил ее. Ты понял, что если мы ее прижмем, то она в наркотической ломке выдаст нам всю твою подноготную. Но я и так уже знаю достаточно, и мне больше доказательств не нужно. Обыщите его, – кивнул он Быкову.
Майор потребовал, чтобы Литовченко вынул все из карманов. Вместе с ключами, документами, бумажником на стол вдруг упал довольно большой пакетик с порошком. Литовченко удивленно посмотрел на него, потом затравленным взглядом окинул окружающих:
– Это не мой! У меня его не было.
– Доказывай теперь, – усмехнулся Карташов. – Все, вяжите их. Берите санкцию прокурора и обыскивайте его квартиру. Там наверняка найдется еще что-нибудь.
– Юра, это же незаконно! Что ты делаешь? Это твои люди подбросили мне порошок…
– Я не понимаю, о чем ты говоришь, – в свою очередь, сделал удивленное лицо Карташов. – Но в любом случае, клин клином вышибается. По статье за хранение крупной дозы наркотиков ты получишь как минимум три года.
Карташов уже собирался уходить, как тут случилось непредвиденное. Рано я успокоилась, неприятные сюрпризы еще не кончились, и в первую очередь для меня. Ковальцов, о котором на время забыли, обыскивая Литовченко, вдруг вскочил, схватил лежащую недалеко от него пилку Валерия и, бросившись на меня, обхватил одной рукой за плечи, а другой – приставил ее к моей шее.
– Всем стоять и не двигаться, – заорал он истошным голосом, – иначе я ей глотку перережу!
Двое спецназовцев тут же вскинули пистолеты, направив их на Сергея, стоявшего рядом со мной.
– Быстро дали мне дорогу! Иначе я отрежу ей голову.
– Отпусти ее! – скомандовал Карташов.
– Сейчас, как же, разбежался! – прокричал в ответ Сергей. – В тюрягу хотел меня упечь, ну уж нет, не выйдет! Быстро все посторонились и дали мне пройти!
– Ну что ж, – сказал Карташов очень тихо, – ты сам выбрал. – И отрывисто бросил: – Андрей, действуй.
Быков бросил взгляд на одного из прицелившихся спецназовцев и негромко спросил его:
– Костя, ты как?
– Все нормально, – проговорил тот.
– Ну, тогда с богом, – сказал майор.
– Я зарежу ее, зарежу, – заорал Ковальцов. Зубья пилы все глубже врезались мне в шею.
