Тера - Паутина прошлого
— Я обещаю, что не сделаю тебе больно, если ты не будешь сопротивляться.
Я обернулась к Никите, очень медленно, стараясь его не спровоцировать. Было заметно, что он нервничает, даже слишком.
— Почему? — это все, что я смогла спросить.
— Не могу позволить, чтобы эта история всплыла после стольких лет.
— Я помню, ты говорил, у тебя жена и двое детей… — осторожно начала я.
— А еще очень богатый и влиятельный тесть, который узнав о прошлых делах своего зятя, лишит меня всего. Ты не представляешь, через что мне пришлось пройти, чтобы оказаться там, где я сейчас.
— Разве ты этого не заслужил? — мягко, стараясь не раздражать Рыжика, спросила я.
Никита усмехнулся, и понимающе посмотрел на меня:
— Я был лучшим в своем выпуске в университете. Брался за любую работу, чтобы доказать — я чего-то стою. Не досыпал, работая на двух работах, чтобы держаться на плаву, не доедал, потому что большая часть денег уходила на плату за квартиру. Я видел, как живут другие. Те, которые не сделали в своей жизни ни черта, сорили деньгами, ездили на крутых тачках, брали от жизни все, что хотели. У них было все, а у меня ничего. И знаешь что?
— Что? — тихо спросила я.
— Однажды я понял, насколько мои попытки жалки и смешны. И стал действовать другими методами. Ты не поверишь, насколько некоторые бабы падки на лесть. Особенно, когда она исходит от подающего надежды добропорядочного мужчины, с мозгами, без вредных привычек с серьезными намерениями. Было не так уж и трудно окрутить эту дуру. С ее-то внешностью! Кстати, те два очаровательных малыша, которых ты видела на фото не мои. Ее папаша вовремя пресек попытки менее удачливого парня, моего предшественника. Его неудача стала моим успехом. И вот, я уже зять генерального директора одной из крупнейший компаний в стране, моего бывшего босса. Поэтому все, что здесь когда-то произошло должно быть забыто навсегда.
— Значит, ты приехал сюда не за камнем? — постаралась я оттянуть время, понимая, что собственно говоря, надеяться мне не на что.
— Посуди сама — он исчез пятнадцать лет назад. И никто о нем ничего не слышал. Глупо рисковать из-за того, что, возможно, утеряно навсегда. Устранив последнего свидетеля, то есть тебя, я смогу вернуться домой, и забыть об этой истории.
— Ты взорвал Пашку и Юлю? — я стала осторожно пятиться, понимая, что разговариваю с не совсем адекватным человеком.
— Я, — кивнул он, улыбаясь, — жаль. Он всегда мне нравился. Вообще-то я надеялся одним махом избавиться от вас двоих. Но не получилось. Кстати, тот пожар тоже устроил я. К сожалению, не получилось сразу убить тебя и Харламова. Это бы значительно упростило мне жизнь. И заняло гораздо меньше времени.
Никита сделал шаг в мою сторону, снова сократив расстояние между нами.
— Ты хотел сказать — от Пахомова, — увидев мелькнувшее на его лице удивление, я продолжала, — Дмитрий Харламов на самом деле Макс Пахомов. Сын того самого старика, которого вы убили и ограбили.
— Вот значит как, — Рыжик нахмурился, и дуло ушло в сторону от моей головы, — что же, в таком случае даже хорошо, что тебе удалось его ранить. Возможно, ты его убила, и мне не придется делать это своими руками.
— Как предусмотрительно с твоей стороны подумать об этом, — прошептала я.
— Что же ты за человек, Татьяна? Земля тебя не приняла, в огне ты не горишь… остается только одно.
— Что? — спросила я, готовясь отскочить. Увидела его движение, и отшатнулась, уходя от удара, но поскользнувшись на мерзлой земле, упала. Сзади на голову обрушился удар. Теряя сознание, последнее, что я увидела, была улыбка на лице моего бывшего друга.
Меня знобило, тошнота подкатывала к горлу, и с трудом разлепив веки, я открыла глаза. Почувствовала, что меня качает, и только сейчас сообразила, что нахожусь не на земле. Моя голова покоилась на деревянном сидении, руки и ноги были стянуты веревкой. На дне лодки стоял древнего вида фонарь, видимо позаимствованный Рыжиком у хозяина вместе с плавсредством. Надо мной было темное небо, тысячи снежинок падали вниз, чтобы к утру укрыть землю белым покрывалом. Закачивался первый день последнего месяца осени. Последний день моей жизни.
— Очнулась? Зря. Все могло бы пройти незаметно для тебя. Пойми, я не чудовище. Мне не доставляет удовольствие видеть чужие страдания. Впрочем, когда настанет время, я помогу тебе снова уснуть. Не хочу, заставлять нашу малышку страдать.
От моей попытки приподняться лодка опасно качнулась, и я едва не закричала от ужаса.
— Ты всегда боялась воды, — словно противореча только что сказанному, с каким-то садистским удовлетворением, произнес Никита, — сколько раз Алешка не пытался добиться от тебя правды, ты никогда ему не признавалась, почему? Не скажешь мне сейчас? Перед смертью?
Я молчала, сцепив зубы, пытаясь не смотреть за низкий борт, где плескалась вода.
— Почему ты меня не застрелил? — мне нужно было говорить. Все равно с кем и о чем, лишь бы голос заглушал этот непрекращающийся звук — плеск воды о борта лодки и мерный звук весел, разрезающих темную воду.
— Потому что твоя смерть должна выглядеть как самоубийство. Не волнуйся. Когда придет время, я тебя развяжу. Правда, ты этого уже не почувствуешь. Убийство Мишки все расставит по своим местам. Когда тебя найдут… кстати, судя по всему не раньше весны, у местной милиции не возникнет больше никаких сомнений в том, кто же виновен во всех этих смертях. Хотя, — Рыжик потянул время, чтобы я снова обратила на него внимание, — твое тело могут и не найти. И все будут думать, что ты сбежала.
— А как же ты? Думаешь, они не захотят с тобой кое о чем поговорить?
— Наверняка захотят. Вот только у меня найдется, что им рассказать. Милая, ты сама дала мне в руки доказательства своей вины. Именно ты заманила нас в этот город. Вместе с сообщником, которого, будет не так тяжело поймать теперь, когда я точно знаю, что же это за зверь такой… Так вот, ты провернула все это не одна. Разумеется, Пахомов был твоим сообщником. Кому поверят — мне, уважаемому бизнесмену, потерявшему друзей, погибших от рук безумной сучки с ее любовником? Или тебе? Ах, да, я забыл: ты ведь к этому времени будешь уже мертва.
Я сглотнула ставшую горькой слюну, и наконец, обвела взглядом речку. Так много воды…. А теперь она станет местом моего последнего упокоения. Как уж тут не поверишь в судьбу. Но, похоже, другого шанса у меня уже не будет. Казалось, мы плыли целую вечность, хотя на самом деле не добрались даже до середины, находясь недалеко от того места, откуда вышли, и я поняла, что Никита просто не может справиться с лодкой. Что же, он никогда не был в этом деле профессионалом.
Я выбросила вперед связанные ноги, попав Рыжику в солнечное сплетение. Захрипев, он покачнулся назад, бросив весла, и судорожно схватившись руками за борта лодки. На этот раз я целилась в лицо, радуясь, что сегодня решила надеть сапоги на высоком каблуке. Судя по хрусту и его глухому крику, удар достиг цели. Несколько секунд мужчина пытался сохранить равновесие, но безуспешно. Лодка опасно накренилась и в ту же секунду мы оказались в ледяной воде.
— Ну же, малышка! Ты ничего не боишься! — Алешка со смехом смотрит на меня, как всегда пытаясь научить плавать, — это же просто! Ты должна войти в воду, а я буду тебя держать.
— Нет, — я качаю головой, отходя подальше от этого плеска, заглушающего в моей голове все остальные звуки, — я не хочу.
— Ладно, — смирившись, он взлохмачивает мои волосы мокрой рукой, и идет в воду сам. Я хочу крикнуть, чтобы он остановился. Но что-то не позволяет мне этого сделать, я понимаю — это только мой страх. И Алешка никогда не сможет разделить его со мной.
Я медленно уходила под воду. Не думала, что это произойдет когда-нибудь. Они не понимают… никогда не понимали, почему вода стала моим врагом. И ошибались, списывая это на детский страх. Да, я боялась. Но не самой воды. Я боялась того, что будет, стоит мне в нее погрузиться. Всему виной сон. Я видела его тысячи раз, и он оставался неизменным.
Я иду на дно, волны тяжелой массой смыкаются надо мной. Я знаю, стоит мне вздохнуть, и она проникнет внутрь меня, заполнит тело, и я перестану жить. Но не это меня пугало, а то, что я при этом ощущала.
Будучи ребенком, я не понимала, причины этого страха. Теперь, в эту минуту я четко осознала: в том сне я ждала собственную смерть как избавление от того, что считала в тысячу раз хуже нее.
Холод начал отступать, и я почувствовала тепло, наполняющее тело, покой и уют.
Закрыв глаза, я погружалась на дно, чувствуя, как меня покидает боль, отчаяние беспомощность, страх, ненависть, горе, одиночество. Чувства, которые всю жизнь были моими спутниками. И теперь я расставалась с ними без сожалений, и даже с какой-то радостью. Я шла на дно, понимая, что лишь там я найду мир и покой. Потому что на земле меня уже ничто не держит…
