Мила Бояджиева - Сердце ангела
Они сели на обломки балюстрады, не спуская глаз от кружащейся среди цветов девушки.
— Тебе очень повезло, сын. Ее озаряет солнце.
Крис насупился. Еще на яхте, в тот момент, когда Сократ склонился над Витой, он понял, что попал сюда не случайно — именно сейчас и вдвоем с ней. Незримая рука направляла путь Флавина к тому, кто мог оказать помощь.
— Отец, ты можешь помочь Вите? Она нуждается в сильном заступнике.
— Тебе все известно?
— Я узнал о болезни десять дней назад. Она не догадывается ни о чем. Врачи… Врачи ничего не обещают, настаивают на обследовании… Я решил действовать по-другому.
— Боюсь, справедливы самые худшие подозрения — у девушки поражен мозг. Болезнь не собирается отступать.
— Это рак?
— Так называют, как правило, все, с чем не могут справиться. Чтобы разобраться в причине болезни, мне надо лучше присмотреться к ней. Но кое-что могу сказать уже сейчас: в ауре девушки нет изначальной обреченности. Она создана природой с превеликой любовью и на долгие годы… Но она слишком хороша, чтобы пройти по этой жизни в окружении одних друзей и доброжелателей.
— Ты хочешь сказать, что кто-то умышленно губит Виту?
— Окончательно я буду уверен, когда посмотрю на неё сегодня ночью. Здесь поработал некто, умеющий ладить с темными силами. Ты понимаешь, о чем я говорю?
— Сейчас каждый грамотный человек достаточно осведомлен в оккультных науках, и даже серьезные ученые берутся за толкование явлений «сглаза» и «порчи». Одни говорят о насильственном изменении информационного кода живого организма при помощи чужой воли, другие рассуждают о внушении… Это все равно. Думаю, мы подразумеваем одно и то же, ведь прошли одну школу.
— Воздействие на объект с помощью визуализации — основа эзотерического тренинга. Я долго учился, сосредоточив волю, вызывать в своем воображении отдельные органы или части человеческого тела. Постепенно мне удалось находить пораженные участки, а потом воздействовать на них. — Отец Гавриил вытянул перед собой руки и развернул ладони к Кристосу. Тот закрыл глаза, сосредотачиваясь на своих ощущениях.
— Теплая волна и мелкое покалывание в пальцах… Необыкновенная ясность мысли и желание взлететь. Ты чудотворец, отец Гавриил!
— Этому я научился не сразу. Вначале я старался перемещать центр сознания с нормальной позиции в переносице к кончикам пальцев. Прикасаясь к человеку, я стал чувствовать, как моя энергия перетекает в его тело… Это было странное ощущение. Самое трудное заключалось в том, чтобы суметь достичь состояние, похожее на транс, медитацию, но подчиняющееся твоей воле. Для этого нужен особый дар. Им владел тот китайский паренек, о котором я говорил. Ему удавалось концентрировать огромную энергию и обрушивать её на воображаемый объект. Так можно убить, но и исцелить.
— А я так и не научился управлять передачей энергии. Иногда паранормальные возможности открываются во мне совсем легко, порой требуют огромных усилий, а бывали случаи, когда я просто изображал из себя экстрасенса, мага, фокусника. — Кристос улыбнулся. — Я же провел на Тибете всего полгода. А когда почувствовал, что силы вернулись ко мне, умчался в свой цирк… Твой сын — циркач, фокусник.
— Маленький обман куда безвреднее большой подлости… Людей, имеющих доступ к магическим знаниям, куда больше, чем мы полагаем, и они далеко не всегда столь безгрешны. Каждый ребенок в детства слышал о ведьмах и колдунах, большинство взрослых уверены в том, что таковые, если и существовали, то в далеком прошлом. Но те, кто способен использовать силы зла, и сегодня живут рядом с нами.
Их методы стары как мир и доступны далеко не всем. Ибо власть колдуна не в заклинаниях и амулетах. Она — в его уме. Особенно опасны получившие магические способности по наследству. Ведь суть заключается в том, чтобы подчинить своей воле астральное и физическое тело жертвы. Колдун вызывает в своем воображении образ врага и наносит ему удары… Сверхактивный натренированный мозг действует как передатчик, внедряя чуждую информацию в жизненные центры другого человека.
— Не звучит ли все это ересью в устах православного священника?
— Совсем нет. Мы на пороге XXI века. И какой бы стариной не дышали стены этого монастыря, процесс познания мира намного усложнился. Если две сотни лет назад здешние монахи едва справлялись с арифметикой, то сегодня думают совсем иначе. Тот скромный человек, что так прекрасно печет и готовит — в прошлом крупный ученый-генетик. Именно осмысление генетических механизмов и направило его к вере. А страх пред их бесконтрольным использованием человечеством заставил укрыться в далеком монастыре. Говоря о предумышленном искажении информационного поля отдельного человека, я лишь перевожу на современный язык механизм воздействия сатанинских сил.
Гул отдаленного грома донесся сразу со всех сторон, словно островок попал в окружение бомбардировщиков. Сократ поднялся и помахал над головой платком. Вита обернулась, подхватила корзинку, полную цветов, и поспешила к монастырю. Едва она ступила под своды трапезной, водяной поток хлынул стеной.
За вымощенным крупным булыжником двором высились стены часовни. В частых косых струях, с грохотом разбивавшихся о булыжник, виднелась распахнутая дверь, а за ней — горение в мягкой тьме свечи.
— Что-то не так, Виталия? — Уловил настороженный взгляд девушки Гавриил.
— Я не ношу нательного креста… И… мне кажется, я давно отдалилась от Бога. Могу я войти туда?
— Конечно. Отец наш небесный с радостью встретит каждого, кто придет к нему за помощью. Это православная церковь. Ты, кажется, протестантка? Неважно. Наш Бог един. Поговори с ним прежде, чем отправишься сегодня ко сну. — Отец Гавриил приложил ладонь ко лбу Виты. С минуту никто не шевелился. — Вот и хорошо, дети мои. Я тоже помолюсь за вас. Ступайте. В пустых кельях приготовлена чистая постель. — Игумен перекрестил бегущую к флигелю пару. Подхватив девушку за талию, Флавин прикрывал её от дождя своей курткой. Она рассыпчато смеялась, роняя из корзины нежные сиреневые цветы.
… Отец Гавриил провел в комнате уснувшей Виты больше часа. Флавин нервно ходил по мрачному коридору, освещенному масляным светильником. Пытался прислушаться, молиться, сосредоточить свой дар ясновидения, капризно посещавший его в самые неожиданные минуты. Но как назло мысли разбегались, встревоженные ожиданием. Крис боялся лишь одного — чтобы отец Гавриил опроверг свои предположения.
— Она мирно спит. — Сократ осторожно притворил за собой дверь, но Крис успел заглянуть в келью: в изголовье догорала свеча, Вита улыбалась во сне и была похожа на юную Деву Марию.
— Мне кажется, над ней витают ангелы. Я слышу шелест их крыльев, сказал Флавин.
— Ангелы? — Сократ прислушался, всматриваясь в темноту. — ты хорошо придумал с рождественским чудом, мальчик. У тебя хорошее сердце, отличная голова и ловки руки.
— Здесь есть телефон или монастырь получает газеты? Откуда тебе известно о представлении в Хельсингере?
— Иногда я слушаю радиоприемник — старенький, наверное, послевоенный. Но больше люблю «телефизор», — Сократ повел ладонью перед своими глазами. Вот здесь. Предпочитаю взирать на близких «очами души своей»… Хотя, признаюсь, часто вижу больше, чем хотелось бы…
— Что с Витой?
— Увы, я оказался прав. Девушка в большой опасности. Тот, кто губит её, обладает недюжинной силой. Он безжалостен, зол и пойдет до конца.
— Если это так, то, ведь можно что-то сделать? Призвать защитные силы, поставить «экран», отражающий поток враждебной воли?!
— Все, что можно предпринять в этом случае — поддерживать силы её организма в борьбе с инородным воздействием. Самое большее, на что приходится рассчитывать, это приостановление недуга. Исцеление же может произойти только тогда, когда исчезнет источник.
— Ведь ты же сам говорил мне, что умеешь противостоять злу! Отец, вспомни, чему научили тебя тибетские маги.
Сократ сокрушенно покачал головой:
— Если бы мне удалось создать защитный барьер, отраженный удар вернулся бы к источнику и уничтожил его… Я не могу сделать этого, сын. Отец Гавриил твердо посмотрел в глаза Криса.
— Разве это противоречит христианской морали? Ведь это всего лишь восстановление справедливости, наказание того, кто поднял меч на ближнего! Скажи мне, отец, умоляю тебя, — кто враг Виты? Я сам займусь им.
— Нет, сын. Ты знаешь суть кармического закона — зло вернется к тебе. Оно, как всякая энергия, не растворится в пространстве, а лишь примет другую форму. Только добро может нейтрализовать зло.
— Простейшая физика, — усмехнулся Кристос. — Извечная борьба хаоса и высшего сознательного разума. Но я люблю ее! Неужели моя любовь бессильна?
— Она — твое главное оружие, мальчик. И ещё кое-что… Эта девушка очень одинока. У неё хватает друзей, поклонников. Но она отдалилась от Бога. В глубине её сознания гнездятся страх и обида. Это самые верные пособники смерти. С них начинается разрушение. — Отец Гавриил положил руку на плечо сына. — Кристос, помоги мне — девушке необходимо пройти обряд крещения. Но она должна сделать это по зову своей души.
