Лилия Руднева - Ключи от ада
— Я пойду с ним, — Дак поднялся, — нужно по-человечески объяснить Старейшинам о том, что здесь происходит.
Дмитриев вышел почти одновременно с Даком, не произнеся больше ни слова.
Ужинать после этого перехотелось окончательно. Стелла мечтательно улыбаясь, попрощавшись, вышла. Лина с Соловьёвым остались одни.
— Как там Иннокентий, держится? — девушка усиленно пыталась не показывать своего упаднического настроения.
— Они с Лапой остались с ребятами в гостинице. Думаю, Лапа не даст ему упасть духом, — Виктор попытался улыбнуться.
— Я не хочу умирать такой смертью, — вдруг выпалила Лина, тихо всхлипнув, и Виктор понял, насколько ей сейчас страшно.
Он поднялся, развернул стул, на котором сидела девушка, и присел перед ней.
— Ты мне веришь? — Соловьёв посмотрел ей в глаза.
— Конечно, — Лина взяла его за руку.
— Тогда ты должна поверить мне, пока на слово — я вытащу нас из этой передряги.
— Витя, — Лина мягко улыбнулась, — я знаю, что ты очень сильный, но есть вещи, которые просто невозможно преодолеть.
— У меня когда-нибудь были неудачи?
— Нет, насколько я знаю, ты всегда успешно справлялся со всеми проблемами, которые возникали.
— Я и сейчас справлюсь, ты должна мне верить. Мне кажется, я знаю, что можно сделать в этой ситуации. Что-то я упустил, какую-то важную деталь, которая поможет мне понять, как со всем этим разобраться.
— У нас остался один день, — печально проговорила Лина.
— Я успею, — твёрдо сказал Соловьёв.
В его взгляде была такая уверенность, что Лина почти не сомневалась — Виктор в силах решить и эту задачу… Девушка улыбнулась — она и забыла какой он у неё сильный… Соловьёв, увидев улыбку, понял, что сумел её убедить. Он притянул девушку к себе и прошептал.
— У нас осталась ещё и ночь.
Его руки становились всё настойчивей, губы быстро заскользили по её шее. Не в силах больше сдерживать себя, Соловьёв рывком поднял её со стула.
— Пойдём в твою комнату, — Виктор, тяжело дыша, уткнулся ей в макушку.
А Лина вдруг поняла, что не может, просто не может сейчас заниматься любовью.
Она аккуратно высвободилась из объятий Соловьёва:
— Витя, прости, этот дом меня просто убивает. Не сейчас, пожалуйста, — она виновато погладила его по плечу.
Виктор хотел было что-то сказать, но, увидев несчастное выражение лица любимой женщины, взял за руку и нежно поцеловал кончики пальцев.
— Я понимаю, — мягко сказал он, но Лина видела, что сейчас ему очень тяжело, — пожалуй, пойду к себе, если, конечно, Ирма соблаговолит выделить мне комнату.
— Витя, я…
— Всё нормально, — Соловьёв улыбнулся, — отдохни, силы нам понадобятся.
Он повернулся и вышел из комнаты.
Лина знала, что заснуть ей сейчас не удастся, поэтому решила прогуляться по парку, может быть там невесёлые мысли о ближайшем будущем оставят её хоть на минуту. Хотя, прогулка перед ужином показала, что это не срабатывает, но мучиться без сна в своей комнате было выше её сил. Выскользнув на улицу, Лина решила всё же уйти подальше от дома — людей сейчас здесь находилось предостаточно, и встречаться с кем- либо не хотелось. Зайдя в самую отдалённую часть парка, девушка понадеялась, что сюда никто не зайдёт. Вдруг сбоку из-за высоких кустов послышались голоса. Лина досадливо вздохнула и собиралась поменять направление движения, но, узнав в одном из собеседников голос Дмитриева, остановилась и прислушалась. Андрей разговаривал с Даком.
— К Бездне он подойти не сможет, — задумчиво говорил Дак, — мои люди установили такую блокаду, через которую не сможет проникнуть ни один энергетический лучик, не то, что человек. Но нам это поможет только в течение двух дней. Потом можно будет просто снимать блокаду, потому что Бездна откроется в любом случае. Ключ так и не найден.
— Ты сказал Старейшинам, что я настаиваю на вмешательстве Конклава Магических Объединений? — спросил Дмитриев, — Этот случай несёт угрозу безопасности Верхнего мира, поэтому они должны попытаться продублировать энергетические корни существа и изготовить новый ключ.
— Я тебе объяснял — Старейшины понимают серьёзность ситуации и переживают за судьбу этого мира, но то, что ты просишь, почти невозможно сделать. После смерти Старейшины Никандра такой силы не осталось ни у кого. Всё-таки он был самым сильным Высшим… — Дак помолчал, а затем проговорил, стараясь скрыть нотки упрёка в голосе, — такая сила была у Инквизитора, дарованная ему, чтобы очищать мир от скверны. Но он отказался от неё.
— Он понял, что недостоин такого дара, — иронию в своём голосе Андрей скрыть не пытался, — к тому же, использовать его на службе у мерзавцев — увольте…
— Я не очень понимаю, кого ты называешь мерзавцами, — сдержанно поинтересовался Дак.
— Забудь, — Дмитриев, видимо, решил не развивать эту тему, — сейчас не время об этом говорить. Повторяю тебе — вмешательство Конклава необходимо. Вероятность того, что ключ или Потомок будут обнаружены, равняется нулю. Ему теперь нет нужды контактировать с Бездной, она и так выйдет на свободу. Негодяю остаётся только залечь на дно и ждать.
— Конклав собирался, — мрачно сказал Дак, — они считают, что ты должен принять шар силы и попытаться сделать всё сам. Они думают, что с силой Инквизитора, у тебя может выйти. В противном случае, тебя просто ликвидируют… Все три года тебя искали… Был приказ уничтожить без предупреждения…
Андрей иронично усмехнулся.
— Я бы на твоём месте воспринял это серьёзно. Приказ был негласный, знали только несколько Высших… Андрей, я не понимаю, что могло тогда произойти? — в голосе мага послышалась какая-то растерянность.
— Ну ты же знаешь, — насмешливо проговорил Дмитриев, — я убил восемьдесят человек без причины.
— Я знаю, почему ты это сделал. Многие догадывались, что отряд Стражей на границе с Ороксом были предателями. Что произошло на самом деле?
— Ты уверен, что хочешь знать? Ведь не исключено, что после этого и тебя начнут искать по всем мирам.
— Уверен, — твёрдо ответил Дак.
Дмитриев некоторое время молчал, а потом, словно решившись, тихо сказал:
Глава 20
— После уничтожения предателей на границе, я пытался убить Василевса, — он посмотрел Даку в глаза, давая возможность убедиться в правдивости своих слов.
— Ты точно больной! — маг со стоном схватился за голову, — Андрей, я твой друг и хорошо тебя знаю — для такого поступка должна быть причина. Но, чёрт возьми, что могло толкнуть тебя на то, чтобы поднять руку на высшее существо?!
— Я тебя предупреждал — незнание лучше, поверь.
— Нет уж, — мага трясло, — я хочу знать всё.
— Он меня предал, — голос Дмитриева звучал глухо, но это не могло скрыть негодования, клокотавшего у него внутри.
— Что? — Дак недоверчиво посмотрел на друга, — не может быть! Это просто абсурд!
— И, тем не менее, тебе придётся поверить мне, или принять сторону Архимага. Третьего не дано!
— Ты ставишь меня перед очень трудным выбором — если я, выслушав твои оправдания, сочту их недостаточными, мне действительно придётся стать на сторону Василевса… Но ты мой друг! — Дак в отчаянии стукнул кулаком в ствол ближайшего дерева, — ты спас мою семью, и я никогда не подниму против тебя оружия!
— Успокойся, я не для того согласился на этот разговор, чтобы ставить перед тобой неразрешимые задачи. Прекрасно понимаю, что сейчас тебя просто рвёт на части. Но в ближайшие дни этот конфликт должен разрешиться в ту или иную сторону. Так что выбора делать не придётся.
— Ты ошибся, — Дак вдруг успокоился, — я сделал свой выбор.
Он твёрдо посмотрел на Андрея, и тот увидел, что у мага дрожат руки — настолько нелегко было ему сейчас.
— Уверен, что правильный? А если я пытался убить Василевса, чтобы захватить власть над всеми тремя мирами?
— Не смеши, — огрызнулся Дак, — рассказывай, я имею право знать. Теперь-то уж точно!
— Хорошо, — Андрей больше не колебался, — для того, чтобы стали понятны мотивы моего поступка, я должен начать с того момента, когда только стал Инквизитором. Мне тогда явился Василевс и я просто обалдел от счастья! Еще бы — наивному восторженному идиоту Архимаг лично объявил, что он избранный!
У Дака от изумления вытянулось лицо.
— Ты был восторженным и наивным?
— Представить себе не можешь, насколько, — Дмитриев скривился в ироничной гримасе, — я с упоением принялся исполнять своё предназначение. Не было во всех трёх мирах случая нарушения закона, с которым бы я не разобрался лично! Но проходило время, и что-то во мне стало изменяться. День за днём, год за годом я наблюдал человеческие пороки во всех их проявлениях и постепенно стал презирать большинство особей, гордо именующими себя людьми. Ты представить себе не можешь, какие чудовищные мысли и низменные страсти могут рождаться в извращённых умах тех, кто называет себя магами! Это не обычная зависть или тщеславие, от такого можно тронуться умом, если ты нормальный человек. А я вынужден был погружаться во всё это каждый раз, перед вынесением приговора, считывая память преступников! Сканирование мозга — одно из приобретённых умений и обязанностей Инквизитора… С каждым годом я ожесточался всё больше. Без жалости давил негодяев и подонков, но меньше их от этого не становилось. Я не сдавался, и кое-кто уже стал называть меня маньяком, — Андрей криво усмехнулся, — но дар Инквизитора не позволял мне остановиться хотя бы на минуту, а сила ненависти поддерживала желание действовать. И, тем не менее, я всё чаще задавал себе вопрос, почему создатель наделил интеллектом именно нас, и всё больше убеждался, что он совершил ошибку — твари, именующие себя людьми, никак не тянут на венец творенья!
