Алистер Маклин - Прощай, Калифорния !
Зазвонил телефон, и Делаж прервал чтение. Лерой снял трубку, молча выслушал, поблагодарил звонившего и положил трубку на место.
- Не понимаю, зачем я его поблагодарил. Звонили с местной телестанции. Похоже, Моро кует железо, пока горячо. Собирается сделать новое заявление в одиннадцать часов, то есть через восемь минут. Оно будет передаваться всеми теле- и радиостанциями штата. Не удивлюсь, если и в других штатах тоже.
- Что ж тут удивительного? - произнес Данн. - Это утро все хорошо запомнят. Интересно, почему сперва не согласовали с ФБР? Разве нам не должны сообщать?
Райдер хмыкнул:
- Вы их упрекаете? И это после того, что сделало ФБР, чтобы остановить сегодняшний атомный взрыв в Неваде? Теперь это вопрос общенационального значения, а не только ФБР. С каких это пор вы заимели право объявлять военное положение? Наверное, не только телевизионщики, но и все жители этой страны считают, что ФБР может идти куда подальше. - Он перевел взгляд на Делажа. - Итак, что там насчет первого "невыясненного эффекта"?
- Вы хладнокровный ублюдок, Райдер, - вырвалось у Данна.
Делаж нерешительно посмотрел на Данна, но тот сидел опустив голову. Делаж вернулся к своим записям:
- "Мы не знаем точно, что может произойти. Последствия могут быть незначительными, но могут быть и катастрофическими. Либо мы всего лишь получим возможность сильно загореть, либо ультрафиолетовые лучи уничтожат все живое на земле. Подземные и водные формы жизни могут выжить". - Делаж поднял голову. - Веселый парень, правда?
- Смеяться будем потом, - сказал Райдер. - Давайте перейдем ко второму эффекту.
- Ладно. Он пишет: "Пока не ясно, будет ли эта дыра в стратосфере оставаться локализованной и вращаться вместе с планетой. Хуже то, что мы не знаем, будет ли дыра распространяться на остальную часть озонового слоя. Химические реакции на этом уровне стратосферы нам не известны и совершенно непредсказуемы. Вполне вероятно, что возникнет что-то вроде цепной реакции, и в этом случае огромные пространства земли опустеют. Не стоит сбрасывать со счетов возможность того, что некоторые страны уже провели соответствующие эксперименты в отдаленных и необитаемых районах..."
- В Сибири? - перебил его Паркер.
- Конкретно он не говорит. "...В отдаленных и необитаемых районах, в результате чего такая дыра действительно могла образоваться в озоновом слое, причем довольно стойкая по своим размерам и местоположению. Однако это только предположения. Отсюда мы приходим к Женеве. Не далее как 3 сентября 1976 года тридцать стран - участниц конференции по разоружению направили в Генеральную Ассамблею ООН проект договора о запрещении изменения окружающей среды в военных целях. Данный проект, как и следовало ожидать, все еще находится на рассмотрении в ООН. Как говорится в преамбуле, цель договора предотвратить искусственное провоцирование в военных целях таких явлений, как землетрясения..."
Райдер так и подскочил:
- Землетрясения!
- Да, землетрясения. Потом он пишет: "...приливная волна..."
- Приливная волна? - Казалось, Райдер начинает что-то понимать.
- Так у него сказано. И далее: "...нарушение экологического равновесия, изменение погоды и климата, изменение океанских течений, состояния озонового слоя и ионосферы (слои Эплтона и Хевисайда - Кеннеди)". Помощник Дюррера сообщает, что представитель Соединенных Штатов в Женеве, некто мистер Джозеф Мартин, высказал мнение, что это должен быть очень серьезный договор, запрещающий враждебное отношение к окружающей среде и ее изменение посредством так называемых модификационных технологий. Правда, мистер Мартин забыл или проигнорировал следующий факт: единственным результатом договоров об ограничении стратегических вооружений стало то, что русские под маркой "разрядки напряженности" начали разворачивать широкомасштабную программу создания нового поколения межконтинентальных баллистических ракет. - Делаж пробежал глазами по странице. - Боюсь, что дальше его научная беспристрастность уступает место некоторой иронии и язвительности. Наверное, из-за того, что мисс Айвенхоу весьма неясно выражает свои мысли.
- Включите вон тот телевизор, - сказал Данн. - Осталась примерно минута. Сержант Райдер, шестидесяти секунд вам хватит, чтобы высказать свои соображения?
- Все это ерунда. Или, выражаясь понятнее...
- Куда уж понятнее. И что, никаких красных под кроватью? - Данн недоверчиво поднял правую бровь.
- Я этого не говорил. Как не говорил и того, что не верю в рассказ - в теорию, если угодно, - об образовании дыры в озоновом слое. Я не ученый. Могу сказать только одно: я не верю, что эта теория имеет отношение к нашей ситуации. Что касается русских шифров... - В тех редких случаях, когда Райдер выказывал презрение, он делал это очень откровенно. - Неужели вы думаете, что русские - или кто угодно другой - поручат молоденькой девчонке, обычной нюне, которая тут же расколется, стоит на нее чуть-чуть нажать, что они поручат ей заниматься шифровкой так называемых секретных сведений, которые, кстати, уже более двух лет публикуются в открытой печати? Такое предположение нелепо.
- Вы хотите сказать, что нас направили по ложному следу?
- И да, и нет.
- Вы забыли слово "возможно".
- Вот именно. Возможно, Моро преследует какую-то другую цель. А возможно, и нет. Может быть, он думает так: эта идея настолько смехотворна, что мы ее моментально отбросим и у него будет возможность ее использовать. А может быть, он так не думает. Может быть, русские действительно участвуют в этом деле. А может, и нет. Знаете старую историю о трех ковбоях? Они преследуют конокрада, который скрылся в каньоне. На полпути от каньона отходит ответвление. Первый ковбой считает, что конокрад помчался сломя голову в самый конец каньона. Второй, уверенный в том, что он умнее первого, полагает, что конокрад, догадавшись, как будут думать его преследователи, свернет в сторону. А третий ковбой, уверенный в том, что он умнее всех, думает, что конокрад догадался о решении второго ковбоя и убежал в конец каньона. Можно сколько угодно продолжать в том же духе.
Он сделал паузу.
- Конечно, возможно, что впереди есть еще одно ответвление, о котором мы не имеем никакого представления. Впрочем, мы ничего не знаем и о первом ответвлении.
- Это редкая привилегия - наблюдать за работой аналитического ума, съязвил Данн.
Райдер не пожелал его услышать.
- Еще одна интересная вещь, - продолжал он. - Я говорю об этом эксперте из УЭИР. Как я понял, он физик-ядерщик. Возьмем его размышления об образовании дыры в озоновом слое. Если бы русские - или кто-то другой проводили такие эксперименты, им пришлось бы взорвать бог знает сколько водородных бомб и нам или нашим союзникам наверняка стало бы об этом известно. Газеты всего мира пестрели бы огромными заголовками на эту тему. Но нигде ни слова, или я не прав?
Ему никто не ответил.
- Значит, таких экспериментов не было. Не исключено, что русские - или кто-то другой - боятся последствий подобных экспериментов не меньше нас. Возможно, ядерной войны на земле никогда не будет. Некоторые считают, что она произойдет в космосе, а наш друг из УЭИР предполагает подземное или подводное использование ядерных зарядов. Неужели нам все-таки придется замочить ноги?
- Хотите сказать, пора мчаться в магазин за болотными сапогами? - Данн повернулся в сторону телевизора. - Думаю, наш друг Моро вот-вот ответит на наш вопрос.
Ведущим новостей на этот раз оказался пожилой, даже болезненный на вид мужчина. Что еще хуже, он был одет в траурный темный костюм - нормальных калифорнийских журналистов видели в подобной одежде лишь на их собственных похоронах. Но что еще хуже того, на лице его была печать страдания, обычно приберегаемая для случаев, когда местная футбольная команда подвергалась сокрушительному разгрому со стороны каких-нибудь выскочек из других штатов. Интонации голоса вполне соответствовали одежде и выражению лица.
"Мы получили очередное сообщение от преступника по имени Моро. Ведущий явно питал отвращение к фундаментальному принципу англосаксонского правосудия, согласно которому человек считается невиновным, пока его вина не доказана в суде. - Это прямое предупреждение, беспрецедентная угроза всем гражданам Калифорнии. К нему нельзя относиться легкомысленно в свете того, что произошло сегодня утром в долине Юкка. У нас здесь в студии несколько экспертов, которые позднее подробно прокомментируют заявление Моро. Но сперва выслушаем самого Моро".
Как и прежде, Моро говорил спокойным, уравновешенным голосом, как будто обсуждал незначительное колебание котировок на валютной бирже.
"Добрый вечер. Мое заявление записано заранее. Я сделал эту запись, потому что был абсолютно уверен в результатах своего небольшого эксперимента в долине Юкка. К тому времени когда вы услышите меня, вы уже будете знать, что я не обманулся.
