Анна Данилова - Нирвана с привкусом яда (сборник)
— Роберт, — я положила свою руку на его. — Знаешь, что-то мне нехорошо… Тошнит, голова кружится… Какие-то видения посещают… Вот только что здесь была собака, огромный такой сенбернар, и вдруг она исчезла! Видишь, только мокрое место от него осталось. А еще я только что разговаривала с русской женщиной по имени Лена, она рассказывала мне сюжет своего нового романа, но вместо нее на диване сидишь ты, черт бы тебя подрал… Что со мной? Мой кофе был таким горьким… Видишь того грека, красивого парня? Думаю, я ему понравилась, вот он и решил усыпить меня. Как же хорошо, что ты пришел!
Я играла, конечно, но вдруг отчетливо поняла и то, что женщина там, в России, находящаяся в квартире моей сестры и владеющая ее голосом, не имеет с Ольгой ничего общего и что, если меня действительно кто-то решил свести с ума, то тот, кто все это затеял, придумал, организовал, не мог не предугадать возможность такого звонка… Значит, Оля не расскажет о моем звонке, не сообщит Игорю мой адрес и, конечно же, новость о том, что он скоро, весной, станет отцом… Нет, Олю они не убили. Эти люди не связываются с убийствами, иначе первой жертвой стала бы я… Олю просто обманывают, а она ничего не подозревает… Надо ее предупредить… Да и связаться с Игорем… Но все это потом. А сейчас — Роберт. Интересно, что он и его невидимые помощники подстроили для меня на этот раз? Может, сейчас в кафе заглянет мой отец и примется угощать Роберта своим медом? Вот это было бы забавно…
Я поцеловала Роберта в щеку, обняла его. Взгляд мой остановился на молодом красивом греке. А они ведь и его купили. Значит, он не вызовет полицию…
— Знаешь, Роберт, мне так хочется пить…
Я резко отпрянула от него, направилась к барной стойке и взяла со стеклянной полки пару красивых бутылок. Они (теперь я думала о том человеке, кто вплотную занялся моим душевным здоровьем, во множественном числе и мысленно называла не иначе как «они») заплатили греку не больше ста-двухсот левов, а потому то, что я собиралась сделать, заставит его сейчас всерьез заволноваться и потребовать увеличения платы… (Он будет звонить им, и стоит мне выкрасть у него телефон, как я узнаю номер.) Я поставила бутылки на стойку, открыла их и по очереди вылила их крепкое и душистое содержимое греку на голову. Он стоял, боясь пошевелиться, из чего я сделала вывод, что он действительно куплен, хотя и не предупрежден о моем подобном поведении… Как отчитается он перед своим хозяином за эти напитки? Но и орать на меня он тоже не смел, не знал, кто стоит за всем этим, боялся, одним словом.
— Это тебе за то, что ты так нахально разглядывал меня, — сказала я, больше обращаясь к онемевшему Роберту, чем к греку. — Ну же, Роберт, что ты стоишь как истукан? Заплати по счету…
Глава 12
Я решила действовать по той же схеме, что и сутки тому назад: попросила Роберта проводить меня, а у самой двери — и переночевать, сославшись на сильную головную боль и страхи… И он, как и в прошлый раз, пожав плечами, согласился. Мои враги, пришла я к выводу, проинструктировали Роберта не спускать с меня глаз. Интересно, на каком языке он станет разговаривать со мной наутро? На испанском? Немецком?
В холодильнике у меня было еще немного жареной рыбы, в буфете — остатки хлеба и печенья. Мы поужинали почти молча, словно оба, не выясняя отношений, понимали, кто здесь заложник. После исчезновения Лены я только и думала о том, как мне ее найти, если она вообще жива. Я просто была уверена, что она (лицо случайное, незапланированно попавшее в кадры этого фильма ужаса) была изъята из чужой игры исключительно с применением насилия. Возможно, она догадывалась об опасности проводимого со мной эксперимента, но Лена не подумала о себе как об опасном свидетеле… Ведь она оказалась человеком, к счастью, любопытным, попытавшимся влезть не в свое дело и разрушившим все те хрупкие мосты, ведущие к моему безумию, которые были сооружены невидимыми врагами…
И все равно, уже в постели, слушая храп моего охранника-полиглота, я в который раз спрашивала себя, кому же пришло в голову так потратиться, чтобы, во-первых, разыскать меня, во-вторых, привезти сюда участников всего действа, подкупить кого-то из местных жителей… Кому я перешла дорогу? Кому наступила на больную мозоль? И с каких пор я так дорого стою, чтобы за мной началась самая настоящая охота? Мы с Леной предположили, что это может быть связано с Чаплиным, но я же сделала все, чтобы забыть его, я уехала, даже словом не обмолвившись о своей беременности…
К тому же нельзя забывать и о странном и так потрясшем меня разговоре по телефону с женой Игоря, когда я была уверена в том, что сейчас услышу голос Оли. Эх, была бы здесь Лена, я бы объяснила ей, что этим разговором нас пытаются сбить с верного следа и заодно навесить всех собак на жену Чаплина. Но зачем? Чтобы сделать мне как можно больнее? Да мне и так больно…
Я понимала, что надо убираться отсюда, и чем скорее, тем лучше. Но как? Роберт наверняка только делает вид, что спит…
И тут я услышала стук. Закутавшись в шарф, я вышла на цыпочках из комнаты, не зажигая света, подошла к двери и тихо, отчего-то предчувствуя хорошее, спросила:
— Кто там?
— Это Лена, открой…
Я распахнула дверь и впустила свою приятельницу, бросилась ей на шею.
— Значит, так, — жарко шептала она мне в самое ухо. — Что у тебя здесь ценного?
— Все драгоценности на мне, деньги и документы в рюкзаке, рюкзак в комнате за шкафом… — Я отвечала четко, отлично понимая, что она имеет в виду.
— А одежда?
— За твоей спиной, на вешалке… Я имею в виду куртку.
— Тогда быстро собирайся, а я подожду тебя тут. Маша, тебе надо срочно уезжать отсюда, я тебе потом все объясню… Собирайся, нас ждет машина… Мы едем в Бургас, а оттуда утром постараемся улететь чартерным рейсом в Москву.
Я не верила своим ушам. Неужели завтра я увижу Игоря?!
Вернувшись в комнату, я, стараясь производить как можно меньше шума, оделась, натянула толстый свитер, джинсы, взяла рюкзак, открыла его, достала кошелек и убедилась на ощупь, что деньги на месте, после чего проверила наличие документов и так же тихо, едва касаясь ногами холодных плит пола, вышла в прихожую. Я слышала совсем рядом с собой, в полной темноте, дыхание моей спасительницы.
— Я готова…
— Вот твоя куртка, надевай, на улице холодно, ветер… Ты бы видела, какие на море волны… Ты точно знаешь, что ничего не оставила?
— Ничего… Я приехала налегке… Даже сувениры купить еще не успела…
Мы вышли, миновав большой темный холл с прозрачными дверями, и через несколько секунд уже бежали вдоль улицы к мерцающей рубиновыми огоньками машине.
— Знакомься, это Николай, он из наших, из русских… Представляешь, сегодня вечером, часов в десять, умер один турист… От инфаркта. Тоже наш был… Расскажи, Николай…
В салоне машины было темно, но я сумела разглядеть немолодого усатого мужчину в теплой куртке. Не выпуская сигареты изо рта, он вкратце рассказал о том, что знал этого человека, что он тоже москвич, жил в Созополе уже две недели, ходил на рыбалку со своим другом болгарином, веселый был такой, приветливый, щедрый, часто нанимал Николая, чтобы съездить в Китен, Рамодиново — попить пива, отдохнуть-повеселиться, словом… И уж никак не выглядел больным. Его тело сейчас в больнице, в Болгарию вылетела жена…
Мне же не терпелось узнать от Лены, куда она исчезла из кафе, как могла меня бросить.
— Потом тебе все расскажу, — шепнула она мне, словно чувствуя мое нетерпение и не желая, как я поняла, говорить на эту тему даже в присутствии русского водителя.
Машина летела по гладкой, совершенно пустынной в этот час дороге в Бургас. Скорость была под двести километров, но машина шла легко.
Через час мы уже входили в полутемный холл бургасской гостиницы, и Лена объяснила администратору, заспанному мужчине в вязаном джемпере и помятых брюках, что нам необходимо снять на сутки номер с горячей водой и непременно с телевизором, где бы транслировались русские программы. Это потом она объяснит мне, что действовала исключительно в психотерапевтических целях: она очень хотела помочь мне успокоиться, ведь, услышав родную речь и увидев на экране знакомые лица дикторов и артистов, я должна была хотя бы на время забыть обо всем, что со мной произошло…
Наконец мы остались одни, и я подошла к зеркалу. Бледное осунувшееся лицо с чернотой под глазами… Вот не думала, что стресс может превратить мою еще недавно розовую сияющую мордашку в такую образину… Увидел бы меня Игорь, сбежал бы, подумалось мне в ту минуту.
— Маша, не хочу тебя расстраивать, но дело куда серьезнее, чем я могла себе это представить, — вздохнула Лена. — Ничего себе спокойно отдохнула, поработала…
— Что случилось? Куда ты из кафе исчезла? — Я пыталась унять дрожь в руках, коленях, да еще и в желудке образовалась слабость, он грозился исторгнуть из себя ужин…
