Евгений Константинов - Рисунки Виктора Кармазова
Он потащил Никиту вниз по лестнице. Тот поддался с явной неохотой. Ненамного отойдя от подъезда, Виктор оглянулся на шум машины. Это был выехавший из-за угла дома милицейский УАЗик.
— Вот как чувствовал, — сказал он и, прикинувшись вдрызг пьяным, повис у друга на плече.
— Ты чего? — не понял тот.
— Уходим, Никита! Только не оборачивайся, — зашипел Виктор и замахал рукой, будто что-то доказывая собутыльнику.
В свой подъезд Виктор не повернул, повел Никиту в темноту двора, к детской площадке. И только там, надеясь, что с освещенной улицы их никто не видит, отпустил друга.
— Что происходит? — серьезно спросил Никита.
— Сейчас скажу, — Виктор пристально глядел на УАЗик, остановившийся напротив подъезда, в котором жил Александр Иванович. Из машины вышли трое, и, кажется, одним из них был капитан Калиниченко…
— Хочешь сказать, что Петляев со своим дружком и в самом деле сдали наводчика? — спросил Никита через пару минут, когда они быстрым шагом направлялись дворами к метро «Тушинская». Никита, доехав до «Беговой», успевал бы на последнюю звенигородскую электричку, Виктор строил свои планы.
— Так ты же сам говорил, что им выгодно расколоться — в плане, чтобы срок скостить.
— И наводчик — Ван Ваныч?
— Конечно! Я, между прочим, вспомнил, как однажды застал его в кабинете Александра Ивановича…
— Додумать расклад несложно, — сказал Никита. — Ван Ваныч видит, какие деньжищи сдает инкассаторам его брательник, понимает, что в инкассаторской машине денег гораздо больше, что для ограбления большого ума не требуется. Главное — решительность, расчет и быстрота. Он подбивает на дело знакомую истринскую шпану, и у них все получается. Вот только не учел Ван Ваныч чудесную страничку, которая у тебя в руках оказалась.
— Ты знаешь, дружище, каких усилий мне стило не плеснуть этому Ван Ванычу водкой в харю? За то, что он Машеньке руку выворачивал!
— Чего ж не плеснул? Хотя, руку-то он Машеньке выворачивал в другой, несуществующей реальности…
— Не в этом дело. Я просто фишку просек, поэтому, собственно, и поспешил из той квартиры удрать.
— Поподробнее?
— Хорошо. Ты же у нас пытливый. Вот представь, что мы задержались дома у Александра Ивановича еще минут на десять.
— Представил. Я бы с Верочкой кое о чем договорился.
— А пока договаривался, нагрянули бы к нам в гости менты, в частности, капитан Калиниченко — чтобы повязать Ван Ваныча, которого Петляев сдал. И увидел бы капитан Калиниченко в компании наводчика следующих лиц. Его родного брата, кассира продовольственного магазина, рядом с которым инкассаторов ограбили, а также меня — инкассатора, который как раз в день ограбления на работу не вышел, и тебя — который, как свидетель, меня прикрыл. И вот сидят эти четверо за одним столом и пьют водку. Как думаешь, какие выводы сделал бы капитан Калиниченко?
— Да… Нехорошие для нас выводы сделал капитан вместе со всей милицией.
* * *Станция метро «Тушинская» и железнодорожная платформа «Тушино» располагались очень грамотно — рядышком. Через подземный переход Никита отправился в метро, Виктор — на платформу. Билет, который стоил всего тридцать копеек, брать не стал — какие в двенадцать ночи могут быть контролеры. Ехать до Истры было немногим меньше часа, затем минут пятнадцать пешочком до бабушкиного дома, ключи от которого он всегда носил с собой.
Истра. В пустом вагоне ночной электрички Виктор загрустил. Он жалел, что в пору своей юности так редко и ненадолго приезжал в этот городок. Все его друзья обитали в деревне Кобяково под Звенигородом, а в Истре из знакомых парней был только троюродный брат Олег. Общаться с ним и его сестрами-близняшками, конечно, прикалывало, но в Кобяково жил лучший друг Никита, да и вообще там Виктор был со всеми, что называется, свой в доску, а в Истре подружиться с большой компанией как-то не сложилось. Возможно, — к лучшему. Но кто разберет, что лучше, а что хуже?
Джон Маленький, лежа на больничной койке, сказал, что если бы и захотел изменить свое прошлое, то лишь тот случай, после которого на этой койке и очутился. Кроме этого ничего менять ему не хотелось. Говорил ли он правду — вот в чем вопрос?
Вряд ли любому человеку не хотелось бы, к примеру, выиграть в лотерею много денег, найти клад, получить шикарное завещание от какого-нибудь богатого родственника. Наверняка, у каждого в жизни были ситуации, которые при другом раскладе хотелось бы изменить. Наверняка!
С этими мыслями Виктор Кармазов вышел из электрички на платформе «Истра». Вдохнул запах летнего подмосковного городка, и ему стало хорошо. Очень хорошо. Москва, желание поступить в Полиграф, работа инкассатором — человеком очень опасной профессии, знакомые девчонки и даже друзья сейчас все это как-то отошло на второй план. Все было и есть. Но ведь все могло сложиться по-другому. По-другому!
Виктору мучительно хотелось узнать, как будет — по-другому?
Он дошел до домика покойной бабушки без приключений. Наверное, времена, когда в любой момент на тихой ночной улице тебя могли остановить и потребовать деньги изменились, или ему просто повезло. Как бы то ни было, Виктор собирался вернуться в те времена, когда на истринских улицах в столь позднее время гулять в одиночку было большим риском.
Пустынный дом встретил его как родного — Виктор почувствовал это сердцем. Он очень любил бабушкин дом, его запах, его ауру, доброту. На этом самом месте дом стоял еще при царе, и бабушка вместе с другими родственниками построила его заново на пепелище, оставленном фашистами.
Виктор прошел в свою маленькую комнату, включил свет. Здесь все оставалось по-прежнему: застеленная кровать, столик, старинный стул на изогнутых ножках, книжная полка и картина, на которой два рыбачка сидели на берегу реки у ночного костра и варили уху.
Разгладив на столе чудесную страничку, Виктор взялся за карандаш и задумался о непростом выборе, который ему предстоял. Он мог бы нарисовать сидящую на кровати Лиличку или Верочку, мог нарисовать Никиту с бутылкой в руках, мог бы нарисовать кучу денег или золота…
Вместо этого он нарисовал самого себя в семнадцатилетнем возрасте — в этой самой комнате, представив, что через несколько часов наступит то самое утро, когда на речку Истру придут купаться четверо ребят и три девчонки. В правом нижнем углу рисунка Виктор поставил подпись, вложил чудесную страничку в томик Чернышевского и впихнул его между других книг на книжной полке. После чего лег на кровать и закрыл глаза.
