Наталья Борохова - Адвокат Казановы
– Сереброва – владелица крупнейшей строительной фирмы, успешная во всех отношениях женщина.
– Ну, я бы не сказала, что ей везде сопутствовала удача, – заметила Лиза. – Разве до встречи с тобой она была замужем?
– Да вроде нет. И детей у нее никогда не было.
– Вот видишь! А успешная профессиональная жизнь не заменяет женщине тепло домашнего очага, любовь близкого человека и смех собственного ребенка, – завернула Дубровская банальную фразу, вычитанную однажды в женском журнале, и задумалась. – Кроме тебя, ее брата Вощинского и няни Глафиры, у Инги никого не было.
– Павел Алексеевич, ее брат, вообще не в счет, – насупился Дмитрий. – Пренеприятный тип, который постоянно бывал у нас на правах друга семьи. У меня складывалось впечатление, что он, а не я был настоящим супругом Инги. На него она хотя бы не кричала!
– Твоя нелюбовь взаимна, – усмехнулась Елизавета. – Он тебя тоже терпеть не может. Хотя я теперь, пожалуй, соглашусь, что в милейшем Павле Алексеевиче есть мутные черты. Взять хотя бы его ложь насчет гимнастики, которой якобы занималась его сестра. Можно, конечно, предположить, что он просто перепутал два вида спорта, но у меня сложилось впечатление, что он сознательно ввел меня в заблуждение – слишком уж быстро он переменил тему.
– Не хотел, чтобы вы знали правду, – убежденно заметил Серебров. – Ведь тогда происшествие на озере показалось бы вам более чем подозрительным. Женщина, занимавшаяся водным спортом, вдруг начинает тонуть только от того, что забыла на берегу спасательный жилет… Смех да и только. Ясно одно: они, Инга и Вощинский, были в сговоре. Не удивлюсь, что и Малинина была в курсе темы. Кстати, а что за штучка Глафира?
– Она – старая няня Серебровых, – пояснила Лиза. – Сомневаюсь, что от нее будет много проку. Старушка, говорят, выжила из ума.
– Вы знаете, выжившие из ума люди иногда говорят очень интересные вещи, – заметил Дмитрий. – Может, поэтому их так удобно объявлять сумасшедшими?
– Мы обязательно доберемся до бабушки, – пообещала Лиза. – Но мне кажется, пока упущена из вида еще одна перспективная версия – профессиональная. Скажи, можно ли было вести успешный бизнес и не нажить себе врагов?
– Я тоже думал об этом, – согласился Дмитрий. – Но следователь почему-то отказался рассматривать мои предположения всерьез.
– Потому что профессиональная линия шла вразрез с официальной версией следствия. Убийство, по мнению обвинения, произошло именно в доме Инги. Кроме того, присутствовала весьма удобная фигура, на которую удобно было перевести все подозрения, – молодой муж с большими амбициями и без собственных средств к существованию. Кому как не ему выгодна смерть немолодой, но богатой женщины? Зачем гоняться за призраками, когда в руках почти классический сюжет семейной драмы? Кроме того, все заказные преступления очень трудно раскрывать. Это тебе не семейные распри!
– Но то, что не под силу и официальным органам, вряд ли возможно для нас, – поскучнел Серебров. – Представляю, насколько сложно отыскать в пестром муравейнике недругов Инги – одного или нескольких людей, ставших причиной ее гибели.
– Но каждое преступление оставляет след! – заметила Дубровская. – Хорошо бы, конечно, найти человека, осведомленного в делах Инги, и побеседовать с ним на предмет ее профессиональных конфликтов. Но для начала мне нужны какие-нибудь зацепки, с чего я могу начать разговор, не вызывая ненужных подозрений.
– Так где же их взять? – удивился Дмитрий.
– Есть на свете одна хорошая штука, Серебров. И называется она – глобальная компьютерная сеть, – охотно поделилась своими соображениями Лиза. – Там можно найти все, что угодно. Клянусь, такая важная птица, как Инга Сереброва, не могла не оставить во Всемирной паутине пару своих перышек…
Два часа поисков в Интернете принесли определенные плоды. Как ожидалось, Инга Петровна оказалась популярным персонажем, фигурировавшим в разделах светской хроники и сплетен. Дмитрий и о себе узнал немало интересного, поскольку отзывы желтой прессы и интернет-форумов в отношении его скромной персоны имели необъятный диапазон. Его называли милым мальчиком, попавшим в сети бизнес-акулы Серебровой, расчетливым негодяем, продавшим свое тело одинокой, но богатой женщине, и, наконец, серийным убийцей, кем-то вроде известного сказочного персонажа – Синей Бороды.
Однако Дубровскую мало интересовала светская жизнь Инги Серебровой. Гораздо занимательнее была информация о ее профессиональной деятельности.
«Мэрия обяжет строительную фирму „Эдельвейс“, виновную в обрушении грунта на Ленинском проспекте, возместить городу все убытки. Уже известно, что указанная строительная фирма вела подземные работы с нарушением технологии. После разбирательства фирму могут лишить лицензии на производство строительных работ. Интересно, что скажет на это директор Инга Сереброва?»
– И что же она сказала? – поинтересовалась Лиза.
– Странно, но Инга никогда не рассказывала мне о своих неприятностях, – признался Дмитрий. В его голосе прозвучала досада. – Временами она была просто невыносима, я и подумать не мог, что ее вспышка объяснялась не дурным расположением духа, а тем, с чем ей приходилось сталкиваться на работе.
– Судя по всему, неприятность не была единственной, – заметила Лиза. – Гляди-ка, вот еще. «Оборвалась строительная люлька. В ней было пять человек. Проводится проверка по поводу грубейших нарушений правил охраны труда. Директору СК „Эдельвейс“ грозит уголовная ответственность и запрет заниматься подобной деятельностью».
– А что тут? – Дмитрий щелкнул кнопкой мыши. – «Обрушились леса на объекте, строительство которого ведет Инга Сереброва. Пострадал один человек». «Рабочий упал на строительную арматуру и получил проникающее сквозное ранение брюшной полости». «Директора СК „Эдельвейс“ давно пора привлечь к административной ответственности за нарушение миграционного законодательства». Не много ли всего для одного человека?
– И еще: «В общероссийское общественное движение обратились представители инициативной группы обманутых соинвесторов строительства жилья в микрорайоне „Западный“. Два года назад они вложили деньги в строительство четырех новых домов, которые должна была возвести строительная компания „Эдельвейс“, но ни один из них не был завершен». Да твоя жена просто притягивала к себе проблемы!
– Что же получается, Инга обобрала бедных дольщиков? – поразился Дмитрий.
– Получается так. Представляешь, до какого градуса кипения дошла ненависть этих людей? – усмехнулась Дубровская.
– Представляю, – вмиг погрустнел Серебров. – Хм, если подсчитать число потенциальных киллеров моей супруги, то получится не одна сотня человек. Отыскать среди них настоящего убийцу – все равно что переворошить не стог, а скирду в поисках пресловутой иголки.
– Но мы должны и переворошить, и найти, если хотим освободить тебя от уголовного преследования, – пожалуй, излишне оптимистично заявила Лиза. – Нужно пойти в фирму «Эдельвейс» и все хорошенько разузнать.
– Не думаю, что идея хорошая, – заметил Дмитрий. – Сотрудники откажутся говорить с вами.
– Я что-нибудь придумаю. Среди двух дюжин работников обязательно найдется слабое звено, такой человек, который что-то видел, о чем-то слышал и которому не терпится своими знаниями поделиться.
– Однако непросто будет его отыскать, – уныло констатировал Серебров.
– Зато чертовски увлекательно! – воскликнула Лиза, мысленно поздравив себя с тем, что становится настоящей актрисой.
Она и сама не представляла, как подступиться к предстоящему делу. Но зачем ее подзащитному знать о ее сомнениях? «Вы должны культивировать в себе положительное отношение к жизни, или депрессия накроет вас с головой», – вспомнила она слова из своего гороскопа на месяц. Вот и старалась, как могла…
– Мило, ничего не скажешь, – заметила свекровь, окинув Елизавету взглядом налогового инспектора.
– Что-то не так, Ольга Сергеевна? – осведомилась Дубровская. – Кажется, еще нет шести часов. Разве я пропустила нечто важное?
Она повернулась вокруг своей оси, стараясь понять, почему мадам Мерцалова обходит ее, как рождественскую елку.
– Какой же мастер тебя обслуживал? – спросила Ольга Сергеевна.
– Мастер?!
Внезапно к Елизавете вернулась память. Ну, конечно! Уходя в праздничный день из дому спозаранку, она придумала замечательный предлог – посещение парикмахерской. Естественное женское желание – быть неотразимой, – разумеется, не вызвало ни у кого возражений. Но что говорить теперь, когда после почти десяти часов, проведенных вне дома, она вернулась с головой, напоминающей воронье гнездо? Мимолетный взгляд, брошенный в буфетное зеркало, подтвердил самые худшие ее опасения. Каштановые пряди, подмятые шапкой, мало напоминали шедевр парикмахерского искусства, а отдельные наэлектризованные волосы торчали в стороны, подобно телевизионным антеннам.
