Мария Жукова-Гладкова - Сокровище призраков
– К кому ваша мама понесла бриллианты?
– Да был у нее один знакомый. Она у него несколько раз побрякушки покупала. Он скупает, перепродает, мелкий ремонт делает. Мать его много лет знала, еще с советских времен. Он и тогда тем же самым занимался. Я ему морду набил. От него ведь информация пошла. Больше-то не от кого. Ей он сказал, что должен собрать деньги. Пусть ищет помещения под свои салоны. Это мне мать по телефону успела сообщить.
– Они были у Сони?
Михаил закрыл лицо руками.
– Все получилось случайно, – приглушенно прозвучал голос Михаила сквозь ладони. – Мне сестра звонила. Она в панике была.
– Из Сониного дома звонила? – уточнил Святослав.
– Ага. Спрашивала, что делать. Соня виском ударилась.
«Но вначале ее толкнули», – вспомнила я, но ничего не сказала вслух. Соню все равно не вернуть.
– А ты что сказал? – невозмутимо поинтересовался Святослав.
– Чтобы отпечатки пальцев все стерли. Хорошо, что сообразили машину не напротив дома поставить, а на выезде из поселка и пешком шли. Дом искали. Они же точно не знали, который.
– Зачем они к ней ездили? – спросила я. – Они же поехали к ней после того, как забрали бриллианты! Если бы они еще хотели ее расспросить… то есть допросить… ну то есть узнать, не находила ли Соня клад, то…
– Они и хотели, – Михаил отнял руки от лица. – Они откуда-то узнали, что Соня собралась за границу уезжать. Вероятно, специально узнавали. Они вообще обалдели, когда Соня отсюда съехала! То есть когда мы поняли, что Соня съезжает, мать к ней ходила и спросила, что же она соседям квартиру не предложила, если решила продавать. Соня ответила что-то типа «что хочу, то и делаю, а вы меня в этом доме все достали». Потом тебя стали слушать, – Михаил посмотрел на меня.
– То есть они ездили выяснять отношения? – спросил Святослав.
– Я понял, что да.
– И подкинули пустую коробочку из-под бриллиантов, – сказала я. – И монету тоже подкинули они? Чтобы отвести подозрения от себя. Я правильно поняла? Будто Соню убили за клад. Будто Соня его нашла.
– Какая теперь разница? – воскликнул Михаил. – Все равно все мертвы! Если бы мать не понесло продавать бриллианты… Хотя тот скупщик всегда держал язык за зубами… На этом же строился его бизнес. Он не сдавал одних клиентов другим. Странно. Но больше-то некому!
Эпилог
Святослав остался у меня в ту ночь и, можно сказать, стал частым гостем. Он жил на две квартиры. Часть его вещей хранилась у меня, дети относились к нему скорее как к старшему брату. Лариса сказала мне, что провела с ними воспитательную работу. Они должны понимать, что маме нужен мужчина. И вообще нужен мужчина в доме. Детям, по крайней мере, нравилось, что Святослав помогает им с уроками. Он разбирался в тех областях, в которых я была полным профаном. Я вообще в этой школьной программе ничего не понимаю! От папы с уроками помощи не было никогда.
Святослав не оставлял попыток найти еще один клад. В доме периодически появлялись какие-то приборы – то ли для простукивания, то ли для просвечивания стен. Сын тоже увлекся кладоискательством. На этой почве у них сложились прекрасные отношения. Меня это радовало. Мы познакомились с сестрой Святослава, которая выглядела лет на двадцать старше брата. Она устала от жизни и борьбы за существование. И ей не повезло так, как мне. Хотя повезло или нет – вопрос спорный… Мы стали довольно часто с ней перезваниваться, но ездить в гости было некогда. Мать Святослава жила с молодым мужем, и ей было не до сына, не до дочери, не до внуков и тем более не до меня.
В один прекрасный вечер, когда дело уже близилось к лету и мы обсуждали планы на это прекрасное время года, на лестнице раздались возбужденные голоса. Ругались трое мужчин. Хлопнула дверь Николая Соколова – и его голос тоже присоединился к ругающимся. Вскоре послышался и звонкий голос Варвары Емельяновны, который ни с чьим не спутаешь. Я предложила Святославу тоже выйти на лестницу.
Там по нашей лестничной площадке уже катались Михаил и какой-то незнакомый мне мужик. Или нет, знакомый! Я видела его с сестрой Михаила. Интересно, что же он тут делает? Николай Соколов уже держал за грудки Зиновия Степановича. Варвара Емельяновна воспитывала всех одновременно.
– Что происходит? – спокойно спросил Святослав. Я выглядывала у него из-за плеча. На нас никто не обратил внимания.
Вскоре появилась Пелагея Михайловна. Остальных жильцов происходящее на нашем этаже не интересовало.
– Марина, сходи за Василием! – крикнул мне через плечо Николай Соколов.
– Сходи, – подтвердил команду Святослав.
Василий прибежал сразу же и бросился на помощь Николаю Соколову. Они скрутили Зиновия Степановича (у Василия в кармане оказалась веревка), потом бросились на помощь Михаилу и скрутили парня его умершей сестры.
– Кто-нибудь объяснит, что тут происходит? – опять попросил Святослав.
– Что вы набросились на Зиновия, ироды? – тем временем орала Варвара Емельяновна. – И мало вам его, так еще и племянника избили в кровь. Я сейчас милицию вызову!
– Не надо милиции, – прохрипел Зиновий Степанович.
– То есть как не надо? Ты посмотри, что они с тобой и твоим племянником сделали! Вы стоите связанные и…
– Звоните в милицию, Варвара Емельяновна, – вкрадчивым голосом предложил Николай Соколов. – Им будет интересно послушать вашего любимого соседа и в особенности его племянника.
– А ведь он вон к его сестре шастал, – вдруг сказала Пелагея Михайловна, кивая на Михаила, в ярости сжимавшего кулаки. Значит, тоже узнала, как и я?
Я закрыла глаза и схватилась за руку Святослава. До меня дошло, кто убил двух женщин в квартире надо мной. Кто захотел заполучить себе бриллианты Семена Синицына. Кому мать и дочь открыли дверь. Кто их надоумил напасть на меня. Они сделали всю грязную работу, и они могли попасться. Они рисковали, а эти два негодяя потом просто забрали у них спрятанные камни. Правильно говорил Михаил: не мог человек, промышляющий скупкой и перепродажей краденого еще с советских времен, подставить постоянную клиентку. Не по наводке скупщика пришли к моим соседкам сверху. Это пришел Зиновий Степанович, слышавший про бриллианты от самого Семена Синицы – то, что вор говорил то ли в бреду, то ли в сознании. Ведь мог старый вор оставить какое-то наследство соседу, который к тому же его еще и лечил на зоне? В качестве благодарности? Я лично склонялась к этой версии. А Зиновий Степанович подключил к делу племянника, как единственного родственника, с которым поддерживал отношения. С сыном не поддерживал, и сын, возможно, не согласился бы участвовать в деле. А племяннику тоже хотелось бриллиантов.
– Соню ты убил? – посмотрела я на племянника Зиновия Степановича.
– Что?! – повернулась ко мне Варвара Емельяновна.
– Наверняка он надоумил моих баб туда поехать и Соню подставить, – высказал свое мнение Михаил. – Им бы такое не пришло в голову.
– Такое пришло бы Зиновию, – вкрадчиво заметил Николай Соколов. – Да и мужа Сони, наверное, ты прикончил? Кто же еще? Зачем столько ударов ножевых было наносить? Уж ты-то должен знать, куда бить. Одним вполне мог бы. Или двумя на крайний случай. А ты хотел кого-то подставить? Соню, например? Будто это она из ревности? Или Сонин муж раскусил твои намерения? Или и то, и другое сразу? Избавиться от мужа, подставить Соню, а самому проникнуть в квартиру? Да только у них такая сигнализация была, что ни тебе, ни мне не справиться. И Соня ее включала, даже когда мусор шла выносить.
– А ведь и правда больше некому, – спокойно заметила Пелагея Михайловна. – Они это. Эти два ирода.
И Пелагея Михайловна погрозила внушительным кулаком Зиновию Степановичу и его племяннику. Я вспомнила про машину Сониного мужа, над которой кто-то поработал, оставив стоять у дома. И ведь ключи от нее не нашли! Значит, думали, что Соня в нее сядет и… Подонки!
– Давайте-ка пройдем в квартиру, друзья мои, – сказал Николай Соколов, обращаясь к дяде с племянником. – Василий, помоги завести хозяина с любимым родственником. Нужно объяснить людям, что нехорошо брать чужое. Разве тебе Синица оставлял свое наследство?
Дверь за четырьмя мужчинами закрылась. Михаил молча отправился к себе наверх.
– Я сразу говорила, что он с гнильцой, – сказала Пелагея Михайловна Варваре Емельяновне, стоявшей с открытым ртом. – Пойдем, Варя, чайку попьем с сушками. Бриллианты, Варя, до добра не доводят.
И Пелагея Михайловна подмигнула нам со Святославом.
* * *За лето в нашем доме произошли большие изменения. Юрий сдал квартиру подо мной каким-то американцам. Николай квартиру продал – сыну какого-то старого приятеля, ко мне зашел попрощаться, заявив, что намерен провести остаток дней в одной теплой стране на берегу океана. В какой – не сказал.
– Почему остаток дней? Вы же еще довольно молодой и крепкий мужчина.
