Ольга Тарасевич - Ожерелье Атона
– Он не бьет ее, – облегченно выдохнула Света. – Просто взял за руку и тащит сюда.
Всех, напуганных и возмущенных, втолкнули внутрь дома. Лика замедлила шаг, задрала голову вверх и убедилась: крыша отсутствует полностью. Сквозь балки и перекрытия льется жаркое солнце, в пекучих прожекторах его лучей кружится мелкая песчаная пыль.
– Иди, чего встала, – водитель втолкнул Вронскую в небольшую комнату и остановился у входа с пистолетом в руке.
На занесенном песком полу уже билась в истерике Света. Вадим заговорил с женой успокаивающим ровным тоном, но это не помогло, она захлебывалась рыданиями. Ирочка, обхватив колени руками, тихо раскачивалась из стороны в сторону, ее губы беззвучно шевелились.
– Не надо, я тебя умоляю! – кричала Галина, вцепившись в плечо Игоря. – Он убьет тебя!
Сглотнув слюну, Лика подошла к молча наблюдавшему эти сцены водителю и, стараясь придать голосу дружелюбные нотки, попросила:
– У вас есть вода? Видите, девушке нужна вода! И среди нас, как выяснилось, есть беременная женщина. Пожалуйста, отпустите хотя бы ее…
– Сначала отдайте нам ожерелье, – сказал парень. – И мы тогда даже подбросим вас до города. Скоро всем вам будет жарко. Так жарко, что от жажды вы сойдете с ума. И вы будете не только просить пить. Вы захотите смерти, так как она менее мучительна, чем жажда.
Лика бросилась в угол комнаты, где, прислонившись к Галине, сидел Игорь, и горячо зашептала:
– Пожалуйста, отдай им это чертово ожерелье. Мы сгорим заживо в этом каменном мешке.
– Да пошла ты! – с ненавистью бросил он. – Нет у меня никакого ожерелья!
Вронская нерешительно подошла к Кириллу.
– Послушайте, может, это вы взяли украшение? Пожалуйста, верните.
Панкратов чуть приподнял связанные руки и горько заметил:
– Я только вчера от кого-то из русских туристов узнал о его существовании.
Лицо Алины Гордиенко хранило отрешенную безмятежность. Женщина лишь осторожно поглаживала живот и чему-то едва заметно улыбалась…
В комнату вошли египтяне. Отшвырнув Пашу, загородившего Лику, в сторону, они схватили Вронскую за руки и выволокли наружу.
Крики, звуки ударов, треск разрываемой одежды.
Заткнувший уши Паша не слышал, как Света в ужасе прошептала:
– Они что, насилуют ее?..
Водитель, прислонившись к дверному косяку, ловил на мушку мокрые лбы русских. Целился – и улыбался…
Все вздрогнули, когда у входа показался толстяк с пистолетом. Он что-то сказал по-арабски, водитель отрицательно покачал головой, потом спросил на ломаном русском:
– У нее сердце болеть было? Нет? Да?
– Что значит было? – дрожащим голосом спросил Паша. Потом вскочил на ноги, бросился вперед, дернулся от удара и медленно осел на пол.
Бандит раздавил Пашины очки, упавшие на пол, и исчез. Через минуту он появился со своим напарником. Вдвоем они втащили безвольное, окровавленное тело Лики, опустили его на пол. Потом, отступив на пару шагов назад, о чем-то беспокойно залопотали по-арабски.
– Она вся в крови, – с ужасом прошептала Света и прижалась к Вадиму.
– Слава богу, пульс есть, – прошептал Паша и положил голову Лики себе на колени. – Бедная ты моя…
Кирилл застонал:
– Алиночка, почему ты меня не послушала? И где были вчера мои мозги? Ты же видишь, что творится! Почему ты меня не послушала?!
– Так произойдет со всеми женщинами без исключения, – сказал водитель. – Потом мы будем отрезать мужчинам пальцы, выкалывать глаза. Или вы хотите, чтобы мы начали с вас? Нет? А может, кто-нибудь вспомнил, где находится ожерелье? Тогда – следующая!
Египтяне бросились к Свете, один из них ударил ногой приготовившегося к защите Вадима.
– Подождите! – закричал Тимофей Афанасьевич. – Не делайте с ней этого, она не вынесет!
– Ожерелье у тебя? – холодно поинтересовался водитель.
– Нет… Но я знаю… думаю, что знаю, где его искать…
Лика застонала, держась за Пашину руку, осторожно села на пол и прислонилась к стене.
– Как ты? – спросил Паша.
– Все в порядке? – прошептала Ирочка.
Облизнув запекшиеся губы, Лика пробормотала:
– Все… совсем не в порядке…
Водитель вышел в центр комнаты и приставил к виску уже скрученной бандитами Светы пистолет.
– Повторяю: где ожерелье? Говорить мне сейчас, или я стрелять, – его палец медленно приближался к спусковому крючку…
Тимофей Афанасьевич в мольбе поднял руки.
– Подождите. Отпустите ее. Она ничего не знает… Это все я… Я хотел украсть это ожерелье. Я… видел, как Карповы уезжали на раскопки, вернулись с ларцом… У меня были ключи от всех номеров… Я повредил баллон Вадима, потом пытался столкнуть на него камень. К кому бы обратилась в горе вдова? Только ко мне, я лучший специалист по Египту, и ожерелье было бы в моих руках. Но этот проклятый Али опередил меня, украшение исчезло. Клянусь, я найду его. Ожерелье, должно быть, у кого-то из русских. Друзья, умоляю вас, отдайте им его! Светочка не перенесет этого!
Лика замерла, напряженно вглядываясь в мокрое от пота лицо Игоря Полуянова, но тихий голос раздался совсем рядом…
– Профессор, хватит ломать комедию, – твердо сказала Ирочка. – Вы не могли проникнуть в номер Карповых перед дайвингом, потому что на тот момент связка ключей была у меня. Думаю, вы вытащили ее из моего рюкзачка чуть позже… Да, я хотела украсть это ожерелье. Мне нужны деньги, у меня муж-наркоман, и вы не представляете, что это такое… И я все-таки стащила украшение, увидела в ту ночь приоткрытую дверь номера Карповых, руку мертвого Али, вцепившуюся в порог… Ожерелье спрятано в скалах за отелем, я расскажу, как его найти. Но моя совесть чиста – об убийстве Вадима Карпова я и мысли не допускала! Я была в их номере. Это мои духи так четко угадала Светлана. Впервые в жизни позволила себе хорошую парфюмерию, купила два маленьких флакончика в дюти-фри, и от одного из них пришлось избавиться… Впрочем, это не важно. Тимофей Афанасьевич, не надо врать!
– Вадим, это Света. – Лика резво вскочила на ноги, пошла к Вадиму, опустилась перед ним на корточки. – В это невозможно поверить, но это она. В Москве передай на экспертизу баллон и ее маникюрные принадлежности. Следователи обязательно возьмут распечатку всех телефонных разговоров Светланы, наверняка в числе абонентов окажется номер Романова. Они приехали в Египет, чтобы убить тебя. Несчастный случай – и никакого расследования. Я боюсь, что смерти Виктора Попова и Юрия Космачева тоже на совести твоей жены. Или ее сообщника.
– Я тебе не верю, – с ненавистью сказал Вадим.
– Я понимаю. В это сложно поверить. Я сама подозревала Игоря… Потом появились подозрения в отношении Алины. Я ошибалась! Ты вспомни тот случай в скалах. Света закричала, потому что знала , что камень должен упасть, ей просто не хватило времени предупредить профессора, а у него плохое зрение. Потом они хотели отравить меня. Вадим, они собирались идти до конца. Твой шанс вернуться в Москву живым был минимальным. Я думаю, ты все еще жив лишь по одной причине: они хотели, чтобы твоя смерть выглядела как несчастный случай. Пойми это! Всего одна цифра в статистике ежегодно погибающих на курортах россиян. Это не вызвало бы подозрений. Уголовное дело возбуждать бы не стали. Убийцы все очень правильно рассчитали…
Отчаяние в глазах Вадима сменилось надеждой:
– Она сама просила меня уехать!
– Специально. Так как слишком хорошо тебя знала и понимала: ты ни за что не вернешься в Москву, пока во всем не разберешься. А потом действительно испугалась, что правда выплывет наружу…
– Сука! Почему же ты не сдохла?! – закричала Света. – Тимофей, они на пушку нас взяли! Какой ты все-таки идиот! Это же все специально подстроено!
Смахнув пот со лба, Лика устало сказала:
– Я правда так и не поняла, как они убили Виктора Попова. Зачем убрали Юрия Космачева? И в смерти Али тоже многое непонятно. Надеюсь, следствие во всем разберется.
Она подошла к дверному проему, высунула голову и прокричала:
– Джамаль, мы все выяснили! Принеси, наконец, воды!
Увидев входящего в комнату с упаковкой минеральной воды начальника службы безопасности «Aton’s hotel», Паша подскочил к Лике и ударил ее по щеке связанными руками. Она отшатнулась, удар получился сильным.
– Мерзавка! – взорвался бойфренд. – Я чуть с ума не сошел, думая, что тебя насилуют.
– Для сумасшедшего, – Лика уклонилась от второго удара и повисла на Пашиной шее, – ты слишком хорошо дерешься. Прости, ну прости меня, солнышко…
– Мы приносим извинения за причиненные неудобства, – виновато сказал Джамаль. – Но на госпожу Вронскую действительно было совершено покушение. У нас имелись основания подозревать, что жизни других гостей отеля угрожает опасность. Поэтому администрация приняла решение причинить маленькие неприятности, с тем чтобы избежать крупных. Все вы, за исключением госпожи Карповой и господина Романова, как я понял, можете пребывать в нашей гостинице сколь угодно долго и совершенно бесплатно.
