Максим Милованов - Естественный отбор
Спустя сорок пять минут его «Лендровер» влетел в город и начал обгонять словно нарочно ползущие с черепашьей скоростью машины. Обогнав с добрую сотню автомобилей, старик резко сбавил скорость, вспомнив, что время еще слишком раннее и ресторан пока закрыт.
С досады он резко крутанул руль вправо, и чуть было не впечатал в отбойник какую-то «десятку». Представив мысленно, как трехэтажный мат разносится сейчас в салоне чудом избежавшего столкновения с ним автомобиля, водитель «Лендровера» притормозил возле обочины и стал ожидать дальнейшего развития событий. Он предполагал, что сидящие в «десятке» немедленно выскочат и попытаются выяснить отношения с ним. Старик этого не боялся. Он любил перепалки подобного рода и всегда выходил из них победителем. Но водитель «десятки» ограничился тем, что показал старику кулак, и машина понеслась дальше. Разочарованный, Яковлич выругался.
В этот момент открылась правая передняя дверца его «Лендровера» и показалось маленькое размалеванное чудовище женского рода.
– Желаем поразвлечься?
– Что? – не понял водитель.
– Я говорю, не желаете ли поразвлечься? – нахально повторила малолетняя девица.
Какое-то воспоминание пронеслось в голове, как будто он уже где-то видел эту уродку.
– А ну пошла отсюда! – тем не менее прикрикнул он.
Проехав метров двести вперед, он снова притормозил. Где он ее видел? Ясно, что она – голосующая шлюшка, дешевая девица, но старик никогда не обращал на таких внимания. Но эту девчонку он точно где-то видел и почему-то запомнил ее мордочку.
Он взглянул в зеркало и увидел, что возле девчонки остановилась милицейская «Газель». Пигалица упиралась, но два дюжих милиционера затащили ее в машину. И в этот момент догадка осенила его… Старик вспомнил о прошлом, о тех далеких, почти нереальных временах, когда он любил и был любим самой прекрасной женщиной по имени Тамара.
«Да, эта пигалица помогла мне вспомнить о ней», – подумал водитель «Лендровера». В зеркало было видно, как милицейская машина стронулась с места и повезла малолетнюю шлюшку в неизвестном направлении. Еще не отдавая себе отчета, зачем он это делает, поехал вслед за «Газелью»…
***
Сидевшая напротив Валентины Андреевны Глушенковой личность была ей хорошо знакома. Четырнадцатилетняя Ира Малахова по прозвищу Мотылесса раньше привлекала внимание инспектора по делам несовершеннолетних потому, что наотрез отказывалась ходить в школу и периодически убегала из дома. Сейчас Глушенкова от неожиданности чувствовала себя не в своей тарелке. Утренний рейд полиции нравов по улицам города принес богатый улов так называемых мотыльков – проституток-малолеток, в числе которых и оказалась Ира. Теперь стало понятно, откуда у ее подопечной столь странное прозвище – Мотылесса. Вот только почему ее, инспектора Глушенковой, информаторы до сих пор не сообщили, чем промышляет девушка на городских улицах?
– Что, Валентина Андреевна, не знаете с чего разговор начать? – пришла на помощь девушка.
– Если честно, то действительно затрудняюсь. Удивила ты меня, очень удивила…
– Так вы начните с главного. Спросите, как же ты, Ира, докатилась до жизни такой? – подсказала инспектору Мотылесса.
– Спасибо за помощь. Так как же ты докатилась до жизни такой?
В ответ Ирина Малахова выразительно пожала плечами.
На самом деле хозяйка кабинета прекрасно все понимала. Как и в случаях с остальными, более взрослыми проститутками, дело было не в пресловутых невыдачах зарплат. Банальное нарушение баланса между материальными запросами и этическими нормами привело девушек на панель. И больше ничего. Никакого большого несчастья или необходимости пожертвовать своей честью ради близких за деятельностью мотыльков не стояло. Валентина Андреевна и не предполагала найти поведению Ирины благородное объяснение. Другое интересовало ее. Как известно, проституция, как и любая другая отрасль криминальной экономики, живет по рыночным законам, и раз существует огромная прослойка несовершеннолетних мотыльков, работающих по сравнению со своими взрослыми коллегами-бабочками за очень скромные деньги и берущих свое количеством обслуживаемых клиентов, значит, на них существует спрос. Так кто же те люди, что обеспечивают работой Иру Малахову и ей подобных?
– А скажи-ка мне, пожалуйста, Ира, кто твои клиенты? Я не прошу тебя называть имена и фамилии, тем более что ты их вряд ли знаешь. Меня интересует, кто твои клиенты по социальному статусу. Бизнесмены, чиновники, бандиты?… Понятен мой вопрос?…
Вопрос Ире Малаховой был вполне ясен, но она медлила с ответом. Ее немного удивила малая осведомленность опытного инспектора по делам несовершеннолетних. Ни одна из перечисленных хозяйкой кабинета категорий не являлась профилирующей в списке клиентуры Мотылессы. Конечно же, случались деньки, когда какой-нибудь дядька на шикарной машине и при стильном галстуке остановится для быст-ренькой встряски застоявшихся гормонов, но то были лишь редкие исключения. Все эти «коммерсы», «бандюганы» и особенно «чиновники» имели большие претензии к внешности девушки, с которой им предстояло провести немного времени. Не понимают, дурачки, что такая вот невзрачная на вид девчонка способна доставить им, причем по дешевке, куда больше удовольствия, чем дорогая шлюха.
– Клиентура в основном простые работяги или служащие, у которых жена либо страшная жаба, либо нормальная, но с заморочками, – отозвалась Ира.
– Ты хочешь сказать, что твои клиенты – это обычные люди? Те самые, что работают на заводах, фабриках, других подобных местах и не имеют возможности много зарабатывать? Я правильно тебя понимаю?
– Да.
– Но откуда они берут деньги, чтобы расплачиваться с тобой?
– «Куркуют» от жен, наверное! – усмехнулась девушка. – Откуда ж им еще взять? Мне недавно один мужик рассказывал, что каждую неделю берет у жены денег на бензин, чтобы якобы заправить свой «Москвич» и ездить на нем на работу. А сам на «Москвиче» этом доруливает только до меня, получает удовольствие, а машину гонит снова в гараж.
– А на работу как же?
– А городской транспорт на что? – отрезала Мотылесса.
– Но ведь не у всех, кто мечтает воспользоваться твоими… – немного поперхнувшись, произнесла Валентина Андреевна, – твоими услугами… Ведь не у всех имеется машина…
– Не у всех, – согласилась Мотелесса. – Некоторые на своих двоих приходят. Но ничего, с такими тоже работа проводится как следует. Метрах в пятидесяти от того места, где я обычно стою, имеется гаражный кооператив. Там я у старичка одного, за пять обслуживаний его в месяц гаражик небольшой арендую. Гараж на вид ничего особенного, но внутри довольно приличный – с кроватью и, главное, с отоплением. Некоторые ведь знаете какие придирчивые клиенты попадаются – ты перед ними и разденься, и танец какой-нибудь станцуй. Насмотрятся фильмов про шейхов арабских и давай чудить. Но я, правда, за чудачества всякие дополнительную плату беру… – и тут вдруг рассказчица, словно опомнившись, добавила: – Только где этот гараж, я не покажу и имя старичка сообщать не буду!
Инспектор Глушенкова на это и не рассчитывала. Она, собственно, вообще не рассчитывала услышать то, что услышала. Не каждый день в голове рушится отчетливо сформировавшийся образ человека, способного купить женщину. Теперь к бизнесменам, банкирам, чиновникам, коммерсантам, водителям-дальнобойщикам и прочим категориям граждан, пользующихся услугами проституток, можно приплюсовать простых смертных мужского пола.
– А скажи, пожалуйста, ты классифицируешь своих клиентов по каким-то признакам или нет? – Глушенкова вспомнила весьма четкую классификацию клиентуры у взрослых бабочек: «бакланы», «беспредельщики», «папики», «говоруны». Интересно узнать, существует ли нечто подобное у их младших коллег по ремеслу.
– Конечно! – заулыбалась Мотылесса. – А вы что, собираетесь диссертацию на эту тему писать, да?
– С чего ты так решила?
– А у меня был один клиент. Какой-то доцент с потными ручками… Так вот, он тоже меня все выспрашивал насчет того, как я всех называю. Сказал, что собирается написать диссертацию на тему подросткового сленга. Только он очень боялся, что пока диссертацию напишет и защитит, она уже здорово устареет.
«Не зря боялся! – улыбнулась про себя инспектор Глушенкова. – За сленгом современной молодежи и впрямь не угнаться».
Каждый день общения с подростковой братией приносил в ее лексикон сразу по нескольку новых словечек. Вот и сейчас Валентина Андреевна рассчитывала пополнить свой словарь, чтобы иметь возможность разговаривать с определенной частью молодежи на ее языке.
– Вам как рассказывать, по порядку? – спросило юное создание.
– Лучше по порядку! – Хозяйка кабинета вынула из стола ручку и блокнот.
– Ну, самые стремные клиенты – это землеройки! – начала рассказ Мотылесса. – Почему они называются землеройками? Да потому что руки у них грязные и грязь под ногтями. Тьфу… Я с такими работаю только в особых случаях, когда безденежье совсем замучает. Эти самые землеройки на заводах халтурят какими-нибудь слесарюгами или фрезеровщиками. Получат зарплату и давай ее пропивать, а когда остается последний полтинник, вспоминают о девочках. Вот уроды, нет чтобы сразу о нас вспомнить!… Работать с ними одна морока… Дальше идут мазилы. Эти работают на каких-нибудь стройках или ремонтах. От них всегда пахнет красками или растворителями. Эта порода мужчин немного посолидней землероек. В сущности это те же самые землеройки, но только мазилы вовремя ушли со своих заводов и переучились в маляров, штукатуров, плиточников… В общем, освоили строительную профессию, которая сейчас в цене… Третья категория – чертилы. Не от слова «черт», а от слова «чертить». Они – начальники землероек и мазил. Прорабы, мастера, менеджеры и прочие шустрики. Эта масть самая, пожалуй, лучшая и спокойная. Их девиз – «Отстрелялся по-быстрому – и в семью!» Четвертая категория – клетчатые сумки. Ну это, наверное, вы догадались, кто такие – челноки и рыночные торговцы, из тех, кто собственный контейнер или палатку имеет. Простой рыночный продавец к этой категории не относится. Он либо мазила, либо землеройка, только волею судьбы заброшенный в несвойственную ему среду. Клетчатые сумки тоже ничего народец, но уж больно шумный и не в меру похотливый. Все норовят получить побольше, заплатив поменьше. К тому же среди них очень много сумок в черную клетку – лиц кавказской национальности то есть. Что этих отличает от остальных – они всегда стараются напоить тебя как следует, а затем угостить твоим телом своих многочисленных друзей и родственников. Но я не дура, меня на подобном «ишаке» не объедешь… Далее идут жиги, ребята, которые ездят на «Жигулях», в основном на «десятках» или «девяносто девятых». Те, что на лучшие машины наворовали, от нас нос воротят. Им моделей подавай – ногастых да худющих. Если уж только кому приспичит сильно, а модель вызвать – деньги кончились. Таких, кстати, мы называем толстолобики, рыба такая есть, знаете?…
