Валерий Гусев - Закон вне закона
В воротах Замка на нас набросилась Лялька, взбешенная своим невольным неучастием в битве, оборвала с моей куртки две пуговицы, зло надсмеялась над дырявыми штанами Пилипюка и вместе с рыжим Баксом и черноволосой Юлькой заперлась в приемной. Обиделась.
Но я мириться не пошел - некогда. Нужно было отправить раненых в больницу, распределить продукты по торговым точкам и складам, доложить в Правительство о результатах рейда и перспективах, высказать свои соображения о том, как обеспечить практическую реализацию этих перспектив.
Совсем к вечеру я заглянул в Горотдел обговорить с Волгиным организационные и оперативные меры по борьбе с сельским рэкетом.
В дежурке мне, очень кстати, попался участковый Хлопчик. Притулившись с краешка стола, он что-то помечал в блокноте, шевеля губами, играя бровями, - итоги рабочего дня подводил, не иначе.
Я оторвал Хлопчика от приятного занятия (ставить галочки и обводить кружочки всегда хорошо) и сообщил о своем намерении направить его в район, где он должен организовать среди местных крестьян движение сопротивления.
Хлопчик задумался, и мне показалось, что он даст сейчас свое согласие.
Не успел. Дежурный снял трубку зазвонившего телефона и почти сразу, после слов: "А он как раз здесь", протянул ее Хлопчику.
Тот выслушал, положил трубку, сделал запись в блокноте. Пожевал задумчиво губами, подвигал бровями, покачал головой. Изрек:
- Странное сообщение.
Странное сообщение
- Алексей Дмитриевич, - Лялька по селектору, дуется еще.- К вам начальник Контрольной группы.
- Разрешите? - вошла Алевтина. - Что это Лялечка наша в расстройстве? Серый обидел?
- Он такой, - согласился я. - Бандит почти что.
- Лучше приласкал бы девочку, - посоветовала, вынимая из папки листы.
- Алечка, - пожаловался на судьбу, - мне нельзя. Мне себя блюсти надо: хлопцам нашим пример подавать.
- Как съездил?
- Плодотворно.
- По нашей линии есть что-нибудь?
- А как же без вас? Нужно прямо днями собрать сведения о сельских участковых. Кто за бандюков, а кто за нас. Чтобы на селе надежная опора была.
- Сделаем, - пометила в блокноте.
- Так что у тебя?
- Две докладные.
- На кого?
- Харитонов из отряда ППС и участковый инспектор Колосов. - Она протянула мне листки.
- Сама с ними беседовала?
- Беседовала. Один возмущается, другой обижается.
Я прочел первую докладную, положил на стол.
- Скажешь, ерунда? - спросила Алевтина и достала папиросы.
- Не скажу. С такой "ерунды" обычно большая подлость начинается.
Харитонов недавно демобилизовался из армии, ничем особым себя не зарекомендовал. Во время несения патрульной службы застал забежавшего за киоск по малой нужде подростка. И вместо того чтобы сделать пареньку в краткой и тактичной форме простое замечание, стал измываться над ним. Власть свою показывать. Не стыдно? - говорил. - Хорошо быть кисою? Где хочу - пописаю, да? Наш славный город борется за всеобщую чистоту, а ты, как кобель бездомный, по углам гадишь. Дома так же себя ведешь? На диван писаешь? Мы вот тебя сфотографируем и в газете твой портрет с расстегнутой ширинкой поместим. Чтоб тебя все знали. - И при этом, подлец, пугал парня стволом автомата.
- Откуда подробности?
- От напарника.
- Что ж он его не остановил?
- Пытался, да где там... Блюститель в раж вошел. Тем более- старшим патруля был, начальство. - Алевтина с заметным трудом не выругалась.
- Да, - я вздохнул, - парнишка эту свою первую встречу с милицией, с властью на всю жизнь запомнит.
- Представляешь, что этот Харитонов вытворять будет, когда в начальство выбьется?
- Уже не выбьется. Готовь приказ: немедленно уволить по полному служебному несоответствию. С запрещением на десять лет занимать должности, связанные с работой с людьми.
- А око за око? - улыбнулась Алевтина.
- Непременно. Когда приказ подготовишь, пришлешь Харитонова ко мне. Да и парнишку тоже пригласи. Сначала я заставлю его перед мальчиком горячо извиниться, а потом, на правах старшего и сильного, поиздеваюсь над ним. Да так, чтобы он сам описался. В присутствии потерпевшего. Согласна?
- Тебе виднее - ты главный.
- Вот именно. Так, а что участковый Колосов? - Я взял вторую бумагу.
- Ему в опорный пункт принесли утерянные документы. Он через Горотдел вычислил владельца, позвонил ему, обрадовал и деньги, подлец, стребовал. Причем якобы в пользу того гражданина, который эти документы нашел. А сам даже фамилии его не записал.
- Что дальше?
- Назначил встречу. Я послала двоих ребят, они его взяли с поличным.
- Вымогательство. Да еще отягченное использованием служебного положения. По моему Кодексу - увольнение, большой срок и поражение в правах.
- Мерзость, - брезгливо согласилась Алевтина. - Человек, облеченный доверием, использует его в низменных целях. Я б его расстреляла. Своей рукой.
- Хвастаешься, Алечка.
- Представь себе пожарника-мародера или врача, вымогающего деньги у пациента за обезболивающее. А этот еще хуже.- Алевтина ткнула окурок в пепельницу. - Знаю, что говорю.
- Все у тебя?
- Если бы. Гаишники наши отличились.
- Поборы? - насторожился я.
- Вроде того. Они ночью у ресторана засекли гражданина, который в сильнейшей стадии алкогольного опьянения за руль садился. Точнее, валился. Да еще и семью в машину поместил- жену и двух малых девчонок. Банкет какой-то был, юбилей, что ли...
- Дальше.
- Ну, ребята не стали его репрессировать, сами за руль сели и домой всех отвезли.
- И за услуги взяли?
Алевтина вздохнула.
- Где они?
- Здесь.
Я нажал клавишу селектора:
- Пригласите инспекторов.
Вошли. Смущенные, переминаются. Краснолицые. Но это не от чего-нибудь. Это профессиональное - обветренная кожа да еще и начальная гипертония от постоянных стрессов.
- Что же вы, ребята?
- Товарищ полковник, никак его супруге отказать не смогли. - Старший инспектор оправдывался. - Его же в машине развезло в смерть. Мы его на себе на пятый этаж принесли. Уложили, первую помощь оказали. Все путем. Она: ребятки, ребятки, вот спасибо, вот спасибо вам, родные. И деньги сует. Мы отказываемся - она в слезы.
- Алевтина Яковлевна, как? Если бы твоего мужика вот так доставили, отблагодарила бы?
- Моего парня, - непримиримо ответствовала, - тоже в избу внесли. Тяжело раненного. В тылу у немцев. И его хозяйка полгода прятала и выхаживала. За одно спасибо. Посмотрела бы я на вас, если бы вы ей деньги сунули.
- Ты у нас... уж того... уж очень.
Алевтина - это явление, конечно, крайнее. Критерий честности и принципиальности. Но ведь такие больше всех нужны- как точка отсчета.
- Деньги не истратили?
- Обижаете, товарищ полковник. - Полез во внутренний карман, достал деньги, вложенные в листок из блокнота - чтобы среди своих не затерялись. Вот они, всей суммой.
- Хорошо. Выпишите на всю сумму штрафную квитанцию этому юбиляру за непотребный вид в общественном месте. И на работе ему вручите. В торжественной обстановке. Ясно?
- Так точно.
- Свободны.
Тут Волгин позвонил:
- Алексей Дмитриевич, минутку не найдете?
- А что такое?
- Тут наш Хлопчик странный сигнал получил, стал проверять - что-то интересное появляется. Не подъедете?
- Куда, в отдел?
- Нет, прямо на место. "Изумруд" знаете, ювелирный наш, на Гончарной? Вот туда. Только машину загодя оставьте. Пешком подходите.
- Хорошо, понял. Сейчас буду.
Сигнал действительно был странный. Но эту странность не всякий бы заметил. А вот мудрый Хлопчик сразу же внимание обратил и выводы сделал. И даже меры принял...
Пожаловалась ему бдительная старушка. Из тех, что ночью не спит и днем не дремлет. Все видит и все знает. И в тайне не держит.
Телевизор у старушки тоже не молодой был, показывал слабо, да и не желала она эти гадости смотреть, даже стыдно было. И потому уже давно заменила бледно-голубой и маленький источник информации на большой и цветной экран - придвинула стол к окну и приладилась за ним чай пить и на улицу глядеть.
Занятие, стало быть, интересное, а порой увлекательное, как сериал и - что очень важно - общественно полезное.
Об одном своем наблюдении бабуля сообщила участковому для принятия мер. Суть такова. Подвал дома напротив облюбовали бомжи. Ну, по нашим временам, явление обычное. Но руки до него еще не дошли, я собирался создать спецслужбу из общественности для этой работы, но все время находились дела более горячие.
Ну, стало быть, бомжи и бомжи. Ничего особенного. Однако в этом мирно-обыденном сообщении Хлопчик уловил две насторожившие его детали. Первая: глазастая бабка с досадой назвала бомжей приличными людьми. Вторая: эти приличные люди входили по вечерам в подвал, как к себе домой, - быстро и уверенно. А, насколько было известно, дверь в подвал - обитая, кстати, железом - надежно запиралась тяжелым висячим замком.
