Людмила Павленко - Рок пророка. Второе пришествие
— Да что ты?! Ай, молодец! Давай сюда!
— Эй, осторожнее! — невольно вскричал Грофф, видя, как Золотов намеревается буквально вырвать флакон из его рук.
— А что такое? — удивился тот.
Пришлось рассказать ему о злополучном Савелии Собачко.
Золотов задумался.
— А это даже к лучшему! — заявил он наконец.
— К лучшему? Как это?
— А колдуна нейтрализуем! — Савва Игнатьевич ликовал.
— Ведь ещё неизвестно, согласилась бы моя Аудотиа бросить его, даже если бы я стал молодой и красивый. Всё же колдун — это колдун. Звучит. И статус, положение, мировая известность. А так… Плесну в него — и всё. Куда ей деваться-то будет? Только ко мне. В мои горячие объятия. Молодец! — обернул он к Гроффу смеющееся лицо, — заслужил! Держи ключик заветный.
Грофф, одной рукой прижав к себе сосуд с Мёртвой водой, другой принял от благодетеля презент. Он знал, что это за ключ. У Золотова имелись закрома. В ресторане «Восточные слабости» был глубокий подвал, настоящий бункер, доверху заполненный стодолларовыми купюрами. Время от времени Золотов давал ключ от него наиболее отличившимся служащим, и те черпали из закромов столько, сколько могли унести. Никого не смущал тот факт, что доллары были поддельными — отличить их от настоящих не представлялось возможным.
Встреча мага с местной элитой состоялась в драматическом театре. Так пожелал он сам, пообещав не только обратиться с речью к присутствующим, но и показать парочку фокусов. Савва Игнатьевич восседал в первом ряду, непосредственно рядом со сценой, и когда вышли Честерфилд и Рубероид, он немедленно встал, но в тот же миг рухнул обратно в кресло — Рубероид ему не понравилась! Экранный лоск куда-то испарился, и перед ним была обычная, хотя и очень привлекательная девушка! Савва Игнатьевич Золотов был разочарован. Все мечты пошли прахом. Он смотрел на красотку и абсолютно ничего не ощущал. Всё вернулось на круги своя. И постылая жизнь без надежд и желаний, холодная, точно собачий нос, опять окутала его. Прочие зрители, а их в зале было не больше пятидесяти человек, смотрели с интересом на мага и его подругу. И он не обманул их ожиданий! Первым же номером его программы явилось превращение маленькой куклы Барби, которую в своих холёных ручках держала Рубероид, в большую — в человеческий рост! Притом, не просто в куклу, а именно куклу живую! Как две капли похожую, между прочим, на саму Рубероид. И вот тут-то у Золотова перехватило дыхание: его мечта была перед глазами! Не помня себя от восторга, он взбежал по ступенькам на сцену и, схватив куклу за руку, спросил севшим от переживаний голосом:
— Сколько ты хочешь за неё?
— Что-о?! — удивился Честерфилд, владевший, как оказалось, в совершенстве русским языком.
— Я покупаю! — воскликнул Золотов, — я беру её! Сколько ты просишь?
— Эта кукла вообще не имеет цены, — возразил Честерфилд, — опытный образец.
— Я ведь не просто так! — вскричал Савва Игнатьевич, — я женюсь на ней!
— О, это, разумеется, меняет дело, — улыбнулся колдун, — в таком случае, я вам дарю её.
Золотов даже распасться на три тела позабыл — выскочил из театра, сел в лимузин, посадил куклу на колени и укатил с ней в неизвестном направлении. По слухам, на Канары. Откуда так и не вернулся, ибо стал счастлив до полной потери рассудка. Кукла, как утверждали наши соотечественники за рубежом, оказалась внимательной, заботливой супругой — кормила спятившего от счастья Золотова с ложечки и меняла ему подгузники.
После отъезда олигарха Честерфилд отправил Аудотиу за кулисы и обратился к зрителям.
— Я, — сказал он, — чрезвычайно рад тому, что с первых же минут между нами возникло взаимопонимание и что мои скромные возможности послужили залогом счастья одного из представителей Иверской элиты.
В рядах зрителей произошло некоторое движение, кое-кто даже сдержанно хихикнул. Дело в том, что местные бизнесмены Игнатьича не уважали. Боялись, но не уважали. Слишком уж жаден был и непредсказуем. Действовал в бизнесе, как в воровском притоне. Даже хуже. Воры в законе называли его беспредельщиком. Корысть и наглость Саввы Золотова не знала границ. И сейчас многие вздохнули с облегчением, поняв, что Савва отбыл навсегда. Колдун, похоже, разделял их чувства. Он усмехнулся и продолжил:
— Я благодарен вам за приглашение на грядущий кинофестиваль и счёл возможным для себя прибыть на месяц раньше, чтобы исключить возможные накладки, проверить сценическую площадку, а заодно и пообщаться с представителями Иверской элиты. Как вы все, наверное, знаете, корни мои — российские, я родом из Одессы, но, к сожалению, я мало знаю русских. Кто мне ответит, в чём заключается загадка русской души?
В зале возникло напряжённое молчание.
— Ах, да! — спохватился колдун, — вы же «новые русские»! Покорнейше прошу меня простить. Вопрос снимаю. Вы — деловые люди, бизнесмены и философские категории не должны вас волновать. Да, честно говоря, меня и самого они не очень-то беспокоят.
По залу пронёсся вздох облегчения.
— Я просто должен был вначале понять, какую тему взять для нашей беседы.
— А фокусы? — выкрикнул кто-то из зрителей.
— Фокусы? — перепросил колдун, — фокусы будут. Один фокус я уже показал. Будут и другие. Только договоримся о том, что мы — люди одной крови, одних и тех же надежд и чаяний. Мы все хотим царить и править в этом мире. Я не ошибся?
— Нет! — дружно ответил зал.
— Вот и прекрасно. Сейчас проверим это.
И громко, на весь зал, он выкрикнул:
— Сюрприз! Специально для Иверской элиты я вызвал сюда театр мод Вячеслава Волкера!
И тотчас вспыхнули прожектора, освещая покрытый белым линолеумом подиум. И пошли по нему, шатаясь от голода и заплетая ноги, тощие манекенщицы в меховых манто. Присутствующие в зале дамы слегка вытянули шеи, наблюдая за супермоделями. К неудовольствию Ираклия Ардальоновича Засушкина и его команды, представительницы двух общественных организаций — «Женский свет» и «Женский след» тоже были приглашены на встречу с Честерфилдом. Естественно, что Вера Сидоровна, как владелица театра, обязана быть здесь. Но остальные?! Он с ненавистью поглядывал в сторону врагинь, задумавших возврат к Матриархату.
— Ой, а что это? — вдруг тоненьким, испуганным голоском вскричала Алисия Алонсо.
По рядам зрителей пронёсся ропот — за манекенщицами тянулся кровавый след! Они как будто бы его не замечали — шли, поворачивались, направлялись в обратную сторону, демонстрируя шубы, накидки из меха дорогих зверьков, манто. А на белый линолеум капала кровь с этих предметов роскоши. Но вот одна из манекенщиц поскользнулась в луже крови и некрасиво шлёпнулась, раскинув ноги. На неё тут же рухнула другая, третья — манекенщицы падали, скользили, не могли встать, а шубы и манто сочились кровью, и вскоре девушки были залиты ею с головы до ног. Сопровождающая шоу музыка давно умолкла, были слышны лишь визг и крики манекенщиц. Зрители тоже волновались.
— Хватит! — кричали представители элиты.
— Прекратите! — вырвался из общего хора возмущённых голосов чей-то женский — высокий и пронзительный.
— Ну пожалуйста, — развёл в недоумении руками маг, и кровь мгновенно испарилась. Манекенщицы с визгом убежали обратно за кулисы, а колдун, оставшись в гордом одиночестве на сцене, с обиженным видом проговорил в микрофон:
— Не понимаю причин такого негодования. На каждую шубу пошло шкурок от нескольких десятков пушных зверей. Неужели вы думали, что малые зверюшки безропотно и добровольно сняли с себя драгоценные шкурки и отдали на эти манто?! Разумеется, всё здесь оплачено кровью. Нужно смотреть в лицо реальности. А, впрочем, как вам будет угодно. Я готов перейти к следующему номеру программы. Ресторан! — объявил он, — сейчас я здесь устрою ресторан и накормлю всех присутствующих отменным блюдом. Я видел, в вашем городе повсюду поднимается дым от подгоревших и невкусных шашлыков. Вы платите за них большие деньги. За что?! За старое собачье мясо? Нет, господа, даже не за него. Вы платите за дым — больше там не за что платить. Я накормлю вас всех свежайшим шашлыком! Прошу! И тут же грянул марш тореадора из оперы Бизе «Кармен», а со сцены невесть откуда взявшиеся официанты понесли в народ на блюдах маленьких живых барашков. Вначале это действо вызвало в рядах сидящих смех, пока они не догадались — для чего к каждому из них подходит официант с живым барашком.
— Прошу вас, — говорили элегантные официанты в белоснежных рубашках и галстуках-бабочках, — будьте добры зарезать этого барашка.
И предлагали каждому зрителю острый тесак. Но желающих собственноручно зарезать очаровательного барашка не нашлось.
— Послушайте! — крикнул профессор Шильский Дмитрий Дмитриевич, академик трёх академий, — вы за кого нас принимаете?
