Ольга Оболенская - Одна против целого мира
– Арсен, я долго готовился к этому разговору. И меньше всего мне хотелось его начинать. Но видит бог, у меня нет иного выхода. Ты сам заставил меня это сделать.
– О чем ты, я тебя не понимаю.
– Когда-то я слышал такую пословицу: понять – это простить. Если бы я знал, что с тобой творится, я мог бы тебя простить. Но ты упрямо молчишь все последнее время.
– Со мной все в порядке.
– Тем хуже. Я все же надеялся, что есть какие-то извиняющие тебя причины. В жизни случается всякое.
– Никогда раньше ты не говорил загадками. Не могу понять, о чем ты?
– Я тебе дал шанс, ты не пожелал им воспользоваться. Я обнаружил, что за последние несколько месяцев ты перевел, а по сути дела украл у компании крупные суммы. Я специально изучал назначение этих платежей. Никого отношения к нашему бизнесу они не имеют. Я подозреваю, что эти деньги переводились тобой на подставные счета. А настоящим их владельцем являешься ты.
– Ты с ума сошел, ничего такого я не делал.
– Вот те самые платежные документы. Если ты чист, объясни, что это за перечисления и где сами деньги?
– Я сейчас не могу сказать, я не в состоянии помнить все платежи.
– Ты врешь, ты все прекрасно помнишь. Ты украл у меня большие деньги. Если не дашь мне объяснения, не расскажешь, куда все ушло, и не вернешь все до копейки, я подаю заявление в прокуратуру. Они быстро установят истину.
– Ты этого не сделаешь. Мы же с тобой друзья.
– Друзья у друзей не крадут. Говори, зачем ты стал заниматься махинациями, ведь я плачу тебе хорошую зарплату.
– И это ты называешь зарплатой.
– Ты прекрасно знаешь, что пока платить больше не имею возможности. Будет расти наш бизнес, будут расти доходы и зарплаты.
– Пока дождешься, сто лет пройдет. А я хочу уже сейчас.
– Вот что, до твоих желаний мне нет дела. А вот до твоих дел есть и очень большое. До сих пор ты знал меня как друга. Но теперь у тебя появилась возможность узнать меня в качестве врага. И я не завидую тому, для кого я становлюсь врагом. Я не собираюсь прибегать к самосуду, но буду действовать по закону. И гарантирую, что если не вернешь все до копейки, сядешь на долгий срок. Подумай, пока у тебя есть еще несколько минут.
– Я хочу выпить.
– Тебе вполне достаточно. Ты и так пьян.
– Хочу выпить и выпью. Ты мне не указ.
– Теперь тебе лучше. Ты готов к честному разговору.
– Мне кажется, я ко всему готов. Не думал, что наши отношения завершатся таким образом.
– А как ты полагал, они завершатся, когда ты встал на путь воровства?
– Теперь это уже не важно.
– Что же важно?
– То, что нам вдвоем становится тесно. И не только в этом доме.
– Такой межу нами состоялся в тот вечер разговор, – произнес Сакуров.
– А что случилось дальше? – с замиранием сердца спросила Марианна.
– Дальше. – Он замолчал. – Хотите знать, что было дальше? Впервые я рассказываю об этом другому человеку.
Внезапно Арсен вскочил, достал из кармана пистолет и навел на меня. Я пришел на встречу без оружия, и меня поразил его поступок. У меня и в мыслях не было, что наш разговор мог иметь такой финал. Я стал его успокаивать и в то же время незаметно сближаться с ним. Он был сильно пьян, а потому не очень четко воспринимал мои действия. Когда я подошел к нему довольно близко, то бросился на него, пытаясь отнять у него оружие. Между нами завязалась борьба, я видел по его лицу, что ваш брат действительно хотел убить меня. Мне удалось отвести его руку от себя, и пистолет уткнулся в его живот. Арсен что есть силы рванул руку. Но я понимал, что, если у него это получится, он выстрелит в меня в упор. Я навалился на него, несколько мгновений никто не мог одолеть другого. Я добрался до собачки пистолета, Арсен каким-то образом вывернул его в мою сторону. Я повернул его назад. Мне кажется, что мы нажали на собачку практически одновременно. Пуля угодила в его живот. Он смотрел на меня таким взглядом, каким смотрит палач на свою жертву. Я никогда не забуду его глаз.
– Что же было дальше? – едва слышно спросила Марианна.
– Вы не поверите, я жутко испугался. Одно дело, когда ты на поле боя, совсем другое, когда ты убиваешь человека в мирных условиях. Хотя если я и убил Арсена, то исключительно в целях самообороны. Но в тот момент я не мог думать рационально, я вообще ничего не соображал. Я бросился к выходу.
– И оставил его умирать.
– Получается, что так. Именно эта мысль пришла ко мне, когда я въехал в город. Она меня ужаснула не меньше, чем само убийство. Я тут же развернулся и поехал назад. К своему изумлению, в доме я никого не обнаружил. Сначала я обрадовался, подумав, что у Арсена легкое ранение и он самостоятельно покинул это ужасное место. Я не знал, что следует предпринять в таком случае, и отправился домой. Представь мой ужас, когда на следующий день не мог его нигде найти. Он бесследно исчез. И с этой тайной я жил все это время. И все же я считаю, что моей вины в его смерти нет. Это он покушался на мою жизнь, я лишь защищался.
Марианна молчала, рассказ Сакурова потряс ее до основания.
– Защищал ты себя или нет, но убил его ты, – произнесла она свой приговор.
– Я это не отрицаю. Видно, в тот вечер кто-то из нас двоих должен был уйти. Это был честный поединок. Более того, преимущества были на его стороне, он был вооружен, а я нет.
– Но кто же отвез Арсена в аул, где он умер? – задумчиво произнесла Марианна. – Ведь после его смерти я получала от брата эсэмэски с его телефона.
Несколько мгновений Сакуров о чем-то сосредоточенно размышлял. Затем достал из кармана мобильный телефон.
– Этот телефон я взял у Лабинова. Мне хотелось изучить его звонки. Давайте посмотрим, нет ли в нем чего-нибудь интересного для нас.
Они вместе склонились над телефоном.
– Вот вам и разгадка, – произнес Сакуров. – С этого телефона Лабинов отправлял вам сообщения. Вот они, он их не стер. Теперь понятно, кто перевез тело Арсена к вам в аул. Думаю, это была последняя тайна. – Он посмотрел на Марианну.
– Я пойду, – сказала она. Он встал, но она его опередила. – Прошу, не надо провожать. – Марианна вышла из кухни, собрала свои вещи и покинула квартиру.
14
Марианна уволилась из компании на следующий же день. Прошел месяц. Сакуров не стал ее удерживать, он вообще не сказал ни слова, молча подписал заявление. Она даже не была уверена, что он хотя бы раз посмотрел на нее.
Дел в городе у нее не было никаких, но она не уезжала, почти безвылазно сидя дома. Целыми днями читала книги, а когда ей это надоедало, просто смотрела в окно. Она чего-то ждала, хотя и сама не отдавала себе отчета, что же именно ее держало здесь. О том, что происходит в компании, Марианна даже не пыталась узнавать, хотя думала об этом постоянно. Она сама сознавала, что все это время пребывает в состоянии какой-то постоянной прострации, отрешенности от мира. Но при этом ее не покидает чувство ожидания того, что однажды все переменится.
В тот вечер она услышала шум мотора, несмотря на то, что окна были закрыты, а сама она находилась в противоположной части дома. Но она бросилась к окну и прильнула к стеклу. Из машины вышел Сакуров и направился к ее дому. Еще через минуту раздался продолжительный звонок. Марианна бросилась открывать. И только уже у самых дверей подумала, что надо было переодеться. Да и накраситься совсем было бы не лишне.
Сакуров выглядел немного смущенно.
– Я вам не помешал, Марианна Романовна? – не свойственным ему неуверенным тоном спросил он.
– Я ничем не занималась, Александр Николаевич, проходите.
В комнате она пригласила его садиться, сама села напротив, на некотором отдалении. Между ними повисло неловкое молчание.
– Что происходит в компании? – спросила Марианна.
– Компания, как вы и обещали, благополучно идет на дно. Ее банкротство – дело ближайшего времени. Пытаюсь спасти то, что еще можно спасти. Но это так мало. Я не ошибся в вас, вы замечательный профессионал, сделали все так умело, что шансов на спасение нет никаких. Вначале я еще рыпался, теперь же смирился с судьбой.
– Сожалею, но…
– Не надо ни о чем сожалеть, Марианна Романовна. Я много думал над тем, что вы сделали. И пришел к заключению, что у вас не было выбора, вы не могли иначе. Да и я вел себя не идеальным образом, как ни крути, но моя вина в смерти вашего брата прямая.
– Я тоже много размышляла на эту тему. Если бы я все знала с самого начала, то, возможно, поступила бы иначе.
Сакуров махнул рукой.
– В любом случае прошлое не изменишь. Примем его таким, каким оно есть. Я пришел не для того, чтобы обсуждать то, что с нами случилось.
– Тогда для чего же?
– Я пришел поговорить о будущем. Наверное, вы удивитесь, но в каком-то смысле я рад, что так все произошло.
– Вы рады? – изумилась Марианна.
– Ну, может, это не совсем то слово. Но так ли это важно?
– Что же тогда важно?
– Помните наш разговор на моей кухне.
– Такое трудно забыть.
