Наталья Солнцева - Золотые нити
Возвращаясь в зал, он чувствовал, как капельки пота стекают по спине, несмотря на то, что в библиотеке, как во всех старых зданиях, было не то что не жарко, а прохладно.
Он уселся на свое место, раскрыл «Дворянское гнездо» на той же самой странице, которую безуспешно пытался одолеть с самого утра, и углубился в дворянскую жизнь. Через пару минут он почувствовал легкое неудобство, как будто ему мешал то ли ворот рубашки, то ли браслет от часов. Через пять его беспокойство усилилось и продолжало усиливаться в геометрической прогрессии. Через десять он сорвался с места и выбежал через ту же самую дверь, что и первый раз.
Дверь в туалет оказалась приоткрытой. Внутри было пусто. Он уже не соблюдал никаких приличий, – все кабинки оказались тоже пусты. В комнатах, по которым он пронесся, как вихрь, никого не оказалось. Впрочем, он этого и не ожидал. Интуиция подсказывала ему, что девушки сбежали сами. Но почему?
Солнце основательно припекало. Между полуразрушенными особнячками разрослись трава и кусты, дикие маргаритки и ромашки пестрели в запыленных зарослях. Множество пристроек, флигельков, верандочек и еще Бог знает, чего, привольно раскинулись среди старых лип и тополей. Стекол почти ни в одном окне не было; доски, которыми окна были заколочены, наполовину отвалились.
Тина чуть не наступила на отколовшийся грязно-серый кусочек лепнины. Отчего-то ей всегда становилось грустно, когда приходилось наблюдать следы разрушения людской обустроенной, комфортной, рассчитанной на многие поколения, жизни.
В таком, примерно, доме, жил в Москве Пушкин после женитьбы, многие известные дворянские семьи. Колонны с остатками побелки, обломки балюстрады, гипсовые вазы для цветов, некогда украшавшие двор, ныне представляли собою жалкое зрелище.
Некогда из этих, завешанных плюшевыми портьерами окон, выглядывали барышни в шуршащих кринолинах,[30] смеясь и мешая друг другу, высматривали, кто выходит из приехавшей кареты. Соседская барыня с визитом, или блестящий офицер, звеня саблей, всходит на крыльцо? Сюда на праздники съезжались многочисленные гости; слуги встречали их у парадного крыльца, зажигали все фонари, от которых сейчас остались кое-где только крючки, нелепо торчащие из облупившихся стен…
В бальной зале натирали воском паркет, заменяли свечи на люстрах, готовили столики для любителей карточной игры. Обильные обеды с шампанским, ветчиной с горошком, горячими котлетами, солеными лисичками, маринадами, квасом, вареньями, пирогами, длились до полуночи. Неспешные разговоры стариков; молодежь, тайно целующаяся украдкой; катания на санках зимой и в открытых экипажах весной; подготовка к охотничьему сезону в подмосковных вотчинах; домашние концерты, блины и ряженье на масленицу… милая, навсегда ушедшая жизнь.
Для чего, например, служили эти наполовину вросшие в землю каменные столбики? Непонятно. Тина осторожно обогнула такой столбик, ступая по зарослям лопухов и глухой крапивы. Людмилочка не отпускала ее руку, хотя идти по отдельности было бы гораздо удобнее.
– Ну, и зачем, по-твоему, мы сюда явились?
Ситуация уже, как и всегда, когда они принимались за дело, казалась глупой. Так у них повелось с детства: пока придумывали, все выглядело нормально и даже очень хорошо, – стоило только воспроизвести все это в жизни, как обстоятельства приобретали сомнительный оттенок, и сами девушки начинали чувствовать себя неловко. А вся затея представлялась в истинном свете, отнюдь не таком романтичном, как грезилось.
– Ой, хорошо, что я на работе туфли переодела, тут ноги сломаешь. – Людмилочка кое-как ковыляла по лопухам и высоченным колючкам. – Боже, тут полно крапивы! Ой! Тут полно каких-то камней и битого стекла. Осторожнее!
– А ты что думала? – Тина злилась на себя за то, что снова поддалась на авантюрные предложения подруги. Но уж очень обидным показался утренний розыгрыш с цветком. Что они себе позволяют?
– Зря мы сюда пришли. Ну что ты надеешься увидеть? Как племянничек изволят откушать? Или ты его хочешь запечатлеть для потомства? В дневник напишешь, а потом на каком-то запыленном чердаке твой дневник найдут и опубликуют, как непревзойденный шедевр городской литературы конца двадцатого века.
– Ой, ну ты скажешь! У меня что, есть время дневник вести?
– И Влад теперь нас ищет. Зла на тебя не хватает! – Тина притворно вздохнула. – Ну что, Сусанин городских трущоб, куда дальше?
– Вот, сюда. Давай, лезь. Окна на той стороне выходят прямо на «Континент-банк». Главное, смотри под ноги, там пол мог провалиться. – Людмилочка вдруг остановилась и уставилась на Тину полными ужаса глазами. – А вдруг там крысы?
– Нужно было думать об этом, когда ты вылезала из окна библиотеки, в своей юбке. Хорошо, что окна выходят во двор, и кроме бездомных кошек, надеюсь, никто нас не видел. Теперь поздно бояться крыс. Лезь!
Она подтолкнула испуганную девушку к зияющему провалу окна. Из источенных временем рам торчали ржавые гвозди.
Делать было нечего, и они, помогая друг другу, кое-как залезли внутрь. Сразу пахнуло сыростью, обсыпавшейся штукатуркой, гнилым деревом, – местами на потрескавшихся стенах сохранился трафарет, лестница с деревянными перилами, покрашенная в голубой цвет, вела на второй этаж.
– А она не обвалится? – Людмилочка с опаской начала подниматься. – Может, не пойдем наверх?
– Отсюда мы ничего не увидим. Пошли!
На втором этаже весь пол был усыпан стеклом, старыми досками, обрывками обоев, у стены валялся дырявый пружинный матрац. Тина подошла к окну, забитому досками. Одна доска свободно болталась.
– Не надо ее отдирать. Мы ее чуть-чуть отодвинем, и все. Посмотри, как отсюда хорошо видно!
Здание банка, недавно отремонтированное, было окружено чугунной оградой, которая, впрочем, не мешала наблюдать за выходом. С правой стороны от двери находился банкомат. Клиенты и сотрудники банка, судя по всему, пользовались именно этим выходом. Почти никто не входил и не выходил. Царило ленивое затишье жаркого полдня.
– А ты уверена, что Ленка помнит, что ты с ней договорилась? Вдруг в нашем зале никого не будет? Что, интересно, Влад сейчас делает? – Людмилочка старалась примоститься у окна так, чтобы удобно было наблюдать.
– Ленка придет, раз пообещала, волноваться нечего. А Влад, наверное, нас с тобой ищет. Ладно, не переживай, мы быстро. Уже почти половина первого, скоро они начнут выходить. Кстати, забыла спросить, а как ты его собираешься узнать? Мы же его ни разу не видели.
Тина, наконец, тоже более-менее пристроилась у болтающейся доски. Видимость была отличная. Немного мешали деревья. Но с другой стороны, благодаря им, девушки могли быть спокойны, что их никто не увидит. Это было очень кстати.
– Мы примерно знаем возраст… А, я чувствую, что узнаю его. Интуиция – слыхала о таком? К тому же, у злодеев черная аура!
– Хорошо, раз выбора все равно нет, будем надеяться на интуицию. Первый раз слышу, что ты способна видеть ауру. – Тина хихикнула. – Теперь хватит болтать и давай смотреть, а то столько страданий, и напрасно, – так и не узнаем своего врага в лицо.
Девушки затихли. Стрелка часов приближалась к половине первого. Вдруг они отчетливо услышали, как скрипит битое стекло – кто-то очень тихо, очень осторожно ходил по первому этажу здания.
ГЛАВА 25
Влад обошел все помещения библиотеки, больше для очистки совести, нежели надеясь найти беглянок. Куда они могли пойти? Наверняка, глупость какая-нибудь. О, женщины!
Черт, как он мог так расслабиться? О чем он вообще до такой степени задумался? О чем, – о них же и задумался… Удивительные какие девчонки, и главное, с ними ему оказалось интересно. Честно признаться, он давно не испытывал к жизни и всем событиям в ней такого горячего, почти юношеского интереса, волнующего, как молодое вино.
Оказывается, интересно просто разговаривать, – не на пошлом жаргоне, не деланно, а искренне и на хорошем русском языке. Интересно не выпендриваться, а быть самим собой, и видеть, что ты интересен другим людям именно таким, как есть. Такой, как есть, ты им нужен, и нет необходимости притворяться, ладить на себя чужую роль.
Как это его всегда напрягало! И только сейчас он понял, как хорошо, легко и свободно чувствует себя человек, когда ему не надо никого из себя строить. Как по-иному воспринимается небо, солнце, деревья, машины и люди. Происходящие события из надоевшей рутины превратились в исполненные смысла и тайны происшествия. Чего стоит одно сегодняшнее утреннее пробуждение с лотосом!.. Ничего подобного с ним никогда не случалось, и наверняка не случилось бы, не встреться он с этими девушками.
Однако они так и не смогли ответить на вопрос, откуда мог взяться цветок. Телефонный сигнал отвлек Влада от размышлений, – звонил Сиур. Он сообщил, что получил бандероль, подробности расскажет при встрече, едет к ним.
