Данил Корецкий - Счастливых бандитов не бывает
Управляющий опять просверлил взглядом Ребенка.
— Так что вы всегда можете позвонить мне и согласовать время и день…
Предложение было недвусмысленным. И слишком уж деловым, пожалуй. Ребенку стало смешно, но потом она вспомнила про головорезов во дворе. Да, подумала она, тут без подарка не отпустят, это точно. Даже если очень попросишь.
Но ее спутницы хотя пришли к тому же выводу, но с противоположным решением.
— Запишите меня прямо сейчас! — радостно объявила Оксана. — Сегодня я совершенно свободна! И завтра тоже! Я поговорю с ним насчет благотворительности!
— Можешь и меня записать, — важно кивнула Илона. — Для Георгия Вадимовича я найду время…
Дима кивнул, что-то пометил на своем смартфоне, затем вручил всем визитки. Но время вышло, и вскоре они покинули гостеприимный замок. Перед этим охранники внимательно изучили Кирюшину флеш-карту и без лишних объяснений удалили несколько снимков.
Следующий адрес находился в районе Зоологического сада — квартира популярного певца и шоумена, которого Ребенок почему-то всегда считала московским. В смысле, москвичом. Оказалось, что он — коренной тиходонец и, хотя большую часть времени проводит в столице, любит иногда наведаться на родину. Илона запросто звала его Степиком, как хорошего знакомого.
Здесь их никто не обыскивал. Да и это было бы бессмысленно: у Степика день рождения, народу тьма, все пьяные, музыка гремит. Квартира занимала два последних этажа в элитном доме, имела выход на крышу. Там под навесом был оборудован бассейн с подогревом, стояло что-то вроде африканского бунгало и росли деревья. В бунгало за стойкой обитал веселый бармен, который раздавал всем напитки, в бассейне плавали голышом парни с девушками, а также совершенно пьяная дама в деловом костюме.
— Вот как живут люди! Учись! — орала Илона, перекрикивая звуки музыки. — Хоть сдохни, но будь счастлив! Поняла?
Она затащила Ребенка в бунгало и потребовала у бармена бутылку «Боланже». Тот начал было отнекиваться, но пришел Степик, и проблема сразу решилась. Ребенок никогда не пила такого дорогого шампанского, она даже не знала, что это такое. Ей понравилось. Оксанка перешла к более серьезным напиткам, а потом разделась до трусов и полезла в бассейн обниматься с каким-то продюсером.
Тут позвонил Филипп.
— Ты где?
Ребенок успела забежать в ванную, закрыла дверь, чтобы не проникала музыка.
— Да где я могу быть, Фил? В библиотеке…
Ей казалось, что обман немедленно раскроется, но нет, обошлось. Они поговорили как обычно, и она с облегчением отключилась. Она вернулась в шум веселья.
Неожиданно возник совершенно трезвый Кирюша и сказал, что почти все отснял. Ребенок с Илоной пошли снова искать Степика, а потом осматривали квартиру. Из этой экскурсии, правда, запомнилась только огромная, овальная то ли спальня, то ли гостиная с розовыми диванами. На диванах кто-то занимался любовью, а стеклянный столик был засыпан дорожками из белого порошка. Правда, к тому моменту, когда они добрались до этой гостиной, на такие мелочи уже как-то перестали обращать внимание…
Распрощавшись со Степиком, помчались в район Свердловского сквера, в «Шамбалу». Это квартал дорогих особняков, царство преуспевающей городской богемы, галерейщиков и коллекционеров. В беломраморной вилле их принимал сам Михаил Яковлевич Нобельзон, владелец крупнейшего в России частного собрания немецких экспрессионистов.
— Кто такие эти экспрессионисты? — шепотом поинтересовалась Ребенок.
— Ну, такие, прикинутые… — туманно поведала Илона. — Короче, дозу на грудь и пошли махать кистью.
Два верхних этажа у Михаила Яковлевича отведены под картины, там постоянный уровень влажности, там нельзя находиться в верхней одежде и собираться группами более шести человек, потому что испарения. Сам хозяин вместе с прислугой ютился на первом этаже, среди бесчисленных анфилад, умноженных венецианскими зеркалами, ломберных столиков и мебельных гарнитуров эпохи Марии Антуанетты. Спал Михаил Яковлевич в алькове три на три метра, куда надо подниматься по ступенькам. Рядом с кроватью, на резной лакированной тумбочке стоял даже на вид дорогой сосуд мейсенского фарфора с монограммой князя Николая Юсупова.
— Это ночной горшок, — сдержанно пояснил хозяин. — Произведение искусства. Очень дорогой. В мировых каталогах — до ста тысяч…
— Да ну? — удивилась Илона. — Интересно было бы туда написать…
Михаил Яковлевич изумленно вскинул брови.
— Золотой дождь в элитный фарфор! — пояснила она. — По-моему, то, что надо! А Кирюша сфотографирует и поместит в свой журнал…
— Это не наша тематика, — сквозь зубы сказал фотограф. — И даже не «Плейбоя»…
Ребенка больше всего здесь поражали даже не горшки и не картины, а вид из окон гостиной, украшенных очаровательными бронзовыми шпингалетами и ручками с завитушками в каком-то необыкновенном стиле. Эти окна выходили не в Тиходонск. Ухоженный европейский дворик, сквозь кованую ограду просматривается европейская улица. Наверное, такие виды открываются из богатых домов Вены или Парижа.
— А почему нет решеток? — спросила она.
— У меня сигнализация и договор с очень надежным агентством, — ответил хозяин и мягко улыбнулся. — И потом, кругом живут очень приличные люди…
Потом был еще адрес. И еще, и, наверное, не один. Ребенок опьянела и уже с трудом отличала один дворец от другого. Сверкала вспышка «Никона», выхватывая какие-то невероятные интерьеры, шкафы, будуары, ванные комнаты и унитазы с сенсорным управлением, а еще лица — чаще всего почему-то пьяные или безразличные, или хищные, как у тех головорезов в доме Георгия Вадимовича.
Вот серебряная комната. Вот золотая комната. Антрацитовая ванная… Малахитовый кабинет…
Дом без углов. Вообще ни одного угла, мать, представляешь? И окна круглые!..
Детская комната, в углу сидит медведь в натуральную величину. Ребенок подумала, что у нее галлюцинации. Подошла, потрогала — медведь плюшевый…
Гостиная в виде пещеры. Спальня в виде пещеры. Сюда медведь вписался бы куда лучше, но вместо медведя бродит мужчина с красным лицом и чего-то хочет от Ребенка. Кирюша осторожно говорит: «Пойдем отсюда» и уводит ее…
Потом — целая стена дизайнерской обуви. Стеллажи с обувью от пола до потолка.
Потом они ехали обратно, в обычную жизнь…
— Хорошая разведка, — затягиваясь тонкой сигаретой, говорит Илона. — На днях по сегодняшним домишкам специально пройдемся с бреднем. Степик обещал познакомить со всеми…
— Это уже без меня, — говорит Ребенок. — Меня Фил заждался.
— Ты дура, Катька! — вопит на заднем сиденье машины Оксана с мокрыми спутанными волосами. По лицу размазалась тушь, губы синие, язык заплетается.
— Зачем он тебе нужен? Разведись и живи нормально…
Уже давно стемнело, они въезжают в Тиходонск, впереди тысячами огней сверкает готовый к вечерним развлечениям город. Ребенок смотрит в окно, думает. Она думает, что Фил никогда не будет жить в доме в арабском стиле, где половина терракотовая, половина лазурная, и резные карнизы, и надписи на фарси. Он не будет заказывать себе светильники «Фоскарини», сантехнику «Жакоб Делафон» и плитку «Миссони». И никогда не купит диван из кожи морского угря. Или даже обычную двуспальную кровать от Версаче. Он отличается от всех этих людей. У него другая психология, другая мотивация поведения, и заточен он на другое… Он — мент, и этим все сказано. Причем настоящий мент, в отличие от многих нынешних торгашей с милицейскими погонами…
— Заедем в «Золотой сад», там место рыбное, — говорит Илона. — Посидим, потанцуем…
Ребенок покачала головой:
— Я домой.
— Ну и дура! — говорит Оксана. — Зачем тебе нужен старый и скучный муж? У тебя и так все будет! Мужчины и накормят, и напоят, и денег дадут…
Илона ничего не говорит, но, судя по взгляду, думает так же.
Впрочем, Ребенку плевать на них обеих.
* * *«Бизнес» Каскета, как и любого современного бандита, состоял из двух частей: «белой» — легальной, и «черной» — криминальной. В идеале он хотел свести «черную» часть к минимуму, а потом избавиться от нее совсем… Ну, почти совсем… И стать вполне респектабельным бизнесменом, про которого детям не будет стыдно писать сочинение «Расскажу о своем отце». И все его коллеги стремились к тому же, тем более, что в газетах и по телику уже давно долдонили, что, дескать, разбойничье накопление первоначального капитала — нормальный путь развития общества. А раз так, то и стыдиться своего прошлого не придется!
Сейчас, в новом офисе, расположенном над «Старым Арбатом», он обсуждал «черную» часть своей деловой сферы.
Владислав доложил о поступлениях с водочных потоков, приложил бухгалтерию, открыл кейс, набитый деньгами. Потом Борис отчитался по наркоте и тоже открыл кейс, побольше первого.
