Марина Крамер - Судьбу не изменить, или Дамы выбирают кавалеров
— Я тебя умоляю, Леон! — скривилась Марина. — Это ты понимаешь, я, Женька — мы бы так и сделали. Но этот, прости, ссыкливый паренек ни за что не решится. Не забывай, по официальной версии, я любовница его шефа, как думаешь — Мишка обрадуется, если вдруг? Да он этого Вову на ленточки порежет и на деревьях вокруг клуба развесить велит. Ну и потом, у меня есть ты для этого, присмотришь же.
— Слишком ты уверенная, не нравится мне это, — буркнул Женька, сбрасывая оставшиеся сашими ей в тарелку. — А вдруг ошибешься, и Вова этот маму родную под Можай загонит, а не то что тебя, незнакомую и опасную для него бабу?
— Не стоит переоценивать возможности.
— И недооценивать — тоже, это еще хуже, — упорствовал Хохол, щелкая зажатыми в пальцах хаси. — Ты забываешь — если за ним Бес стоит, то все очень сильно осложняется.
— Это только если Бес. А если это не он?
— Ну в смысле не он? А кто?
— Да мало ли дураков…
— Ты не темни! — напрягся Женька. — Думаешь, еще кто-то есть?
— Да нет никого. Это так, к слову. Но если уж совсем честно, то и Бесу пока валить меня нет надобности. Ни Ворона, ни меня. Это надо делать оптом, понимаешь? Два по цене одного — так, кажется, в рекламах говорят? — хохотнула Марина, и у Женьки по спине пробежал холодок.
— Достала ты со своим могильным юмором!
— А это не юмор, это правда жизни, как Маня любит говорить. И заключается эта правда только в том, что убирать нас Бесу выгодно только сразу. Иначе оставшийся превратит его жизнь в ад.
— Судя по всему, ты надеешься, что этой оставшейся будешь ты, потому что Ворон уже сейчас никакой не боец, хоть и живой? — буркнул муж, сжав пальцы так, что хаси переломились пополам.
— Я надеюсь, что трупов вообще не будет. Но это уже другая история. Сейчас мне важно, чтобы Вова заставил Беса проявиться, понимаешь? Я хотя бы пойму, выбирается он из своего убежища в «Роще» или нет. И еще… — она на миг задумалась, постукивая ногтями по столешнице. — Да, мне нужно увидеться с Веткой.
Хохол от злости готов был разнести все вокруг — день явно выдался из разряда «не его», и ничего нельзя поделать с этим. И перед Леоном неудобно — он видит, как легко Марина решает вопросы, обходя при этом участие в них Хохла.
— Ты не криви лицо, Женя, — заметила она, принимаясь за сашими, — это нужно для дела, а не потому, что я так уж жажду увидеть Ветку. Мне важно понять, что она задумала и зачем снова полезла к моему братцу.
— Ну выяснишь, и что? Ему уже не тринадцать, имеет право крыть все, что хочет.
— Я понимаю, тебя ревность обуяла, но ты ее как-нибудь успокой, хорошо? — насмешливо сказала она, бросив быстрый взгляд на Леона. — Я тебе обещала, что ничего не будет. А мне очень нужно узнать, почему именно сюда, понимаешь, почему в этот город Димка настропалился мэром. Не верю я в такие совпадения.
Молчавший до сих пор Леон вдруг немного оживился и словно вышел из летаргии:
— Я мог бы попробовать, но теперь даже не знаю…
Марина с Хохлом мгновенно повернулись к нему:
— Как?!
Леон вздохнул:
— Ночевала у меня сегодня пресс-атташе нашего кандидата.
— Вот это фортель, — протянул Хохол, — это ж как так вышло?
— Да вот как бы ни вышло… а расстались как-то неладно. В общем, вы люди свои, другим не сказал бы… — Он снова тяжело вздохнул и продолжил: — Она — родная сестра моего погибшего друга. Случайно тут встретились, она давно в Москве живет. Ну, как-то так вышло… словом, вчера она мне в истерике позвонила — мол, пропал генерал, нет нигде. А я с приступом валяюсь, не могу — жара же, голова через день как чугун. Короче, приехала она ко мне, ну и…
Хохол не выдержал и закатился смехом:
— Так ты из-под генерала телочку выдернул, Леон? Вот это тема!
— Погоди ты! — недовольно поморщилась Марина, которая никак не могла понять, какое именно решение вертится у нее в голове, не могла поймать мысль. — Ну а дальше?
Леон опустил голову:
— А дальше… словом, утром оказалось, что она назло генералу со мной… ну, в общем…
— Тю! — присвистнула Коваль. — Ну и дура малолетняя. Да Димке поровну, это я тебе ответственно заявляю. Он даже не заметит. Но вот что я тебе скажу… с девочкой неплохо бы помириться — ну, ты Хохла спроси, он тут профи, — подколола она, быстро глянув на покрасневшего от злости мужа, — и попробовать ее аккуратно потрясти. Не верю я, что она не в курсе, Димка хоть разок, да проболтался, вот точно.
Леон скривился — было видно, что сказанное Мариной ему совершенно не по душе, однако рациональное зерно в этом он тоже разглядел.
— Я понимаю, тебе противно. Но, скорее всего, она не со зла тебе это сказала. Насколько я понимаю в таких делах…
— …а она в них до фига понимает, поверь мне, — негромко, но ядовито подсказал Хохол, и Марина пнула его под столом в колено:
— Помолчи! Так вот, просто так она бы к тебе не пришла. Ну, в смысле спать бы не стала с тобой, если бы никаких эмоций не испытывала. Невозможно перешагнуть через отвращение, допустим. А она молодая. Плюс — если ты говоришь, что с детства ее знаешь, так, может, это в свое время было ее заветной мечтой, нет? Влюбилась еще ребенком в друга старшего брата, вот он, готовый образ принца на белой лошадке.
— У вас со зрением-то все нормально? — спросил Леон. — На морду принца внимательно посмотрите — не страшно?
— Мне? Абсолютно, — заверила Марина серьезно. — Обрати внимание на вывеску моего супруга и поймешь, что меня такие мелочи вообще не волнуют. В общем, Леон, помоги мне, а?
— Склеить девочку по новой? — криво усмехнулся он. — Это запросто. И вы правы про детскую влюбленность…
— Вот! — оживилась Марина. — Я ж знаю, о чем говорю. Давай-ка мы это используем. И потом, если ты ей нравишься и она тебе не отвратительна, то какая разница, что там было у вас в прошлом? Вот поверь, у меня за плечами столько всего, что говорить об этом иной раз отвратительно. Но Женька вон мирится.
— Люблю тебя потому что, стерву противную, — проговорил Хохол и встал. — А ты, Леон, и правда подумай. Видел я ее вчера по телику в новостях — хорошая девочка, видная…
— Я понял. Поеду я, Марина Викторовна, — Леон тоже поднялся из-за стола, — поздно уже, и у вас вид усталый. На созвоне.
— Да, давай. Ты завтра у Ворона будешь?
— Теперь точно буду, раз вы собрались Вовку пугать. Должен же вас кто-то прикрыть, — улыбнулся Леон.
Она долго стояла под душем, даже не замечая, что вода бежит почти ледяная. Нужно было понять, где и как выловить Ветку, а главное — что ей говорить и как умудриться вытрясти как можно больше информации. Разговор с Вовой не представлялся ей чем-то сложным, скорее всего — он сразу кинется звонить и просить помощи. Конечно, предугадать действия Беса она пока не может, но ничего, он не шахматный гроссмейстер, и его ходы не отличаются большой оригинальностью. Но быть настороже все-таки стоит — мало ли…
Войдя в спальню, она сразу предостерегла вскинувшегося с кровати навстречу ей Хохла:
— Ничего не хочу ни слышать, ни говорить. Я буду спать и тебе советую, — и легла, накрывшись простыней и отвернувшись к балкону, открытому настежь.
Хохол недовольно забурчал что-то, но трогать ее не решился, даже отодвинулся на самый край кровати. Марина уснула почти мгновенно, едва коснувшись головой подушки.
Глава 34
Урал. Виола
Пока ты говоришь совсем не то, что думаешь, слушаешь совсем не то, во что веришь, и делаешь совсем не то, к чему расположен — то все это время и живешь совсем не ты.
Хань Сян-цзы, китайский философ— …а ты все такой же, Митенька… — потягиваясь как кошка, она смотрела на курившего у окна генерала и улыбалась.
Все сложилось даже лучше, чем могло бы. Дмитрий понял ее с легкого намека в телефонном разговоре, и результатом явилась вот эта отличная квартира в хорошем жилом комплексе, где никому не придет в голову их искать. При желании можно даже совсем сюда перебраться, если вдруг Гришка что-то заподозрит и начнет предъявлять претензии.
Сейчас, лежа в постели, Виола действительно не жалела ни о чем — Дмитрий являлся для нее как бы продолжением своей сестры, своеобразной заменой Марине. Но, надо быть начеку и случайно не сказать ему о том, что Коваль жива. Ветка хорошо понимала, что не имеет права сделать это.
Генерал докурил и повернулся к ней, тоже улыбаясь:
— Да и ты не изменилась. Как жила-то все это время?
Он вернулся в постель, обнял Ветку и прижал к себе, укрыв плечо одеялом. Виола устроилась щекой на его груди и пробормотала:
— Всего не расскажешь, ты ведь понимаешь, да?
— Расскажи не все.
— Митя… зачем тебе знать?
— Не хочу тебя снова потерять.
Она удивленно заглянула в его лицо и вдруг поняла, что Дмитрий не шутит. На душе заскребли кошки. Впервые в жизни Виола не знала, как поступить. С одной стороны, ей хотелось остаться с ним, махнуть рукой на все и прожить то, что ей отпущено, с этим человеком, устраивавшим ее во всех отношениях. Но с другой… Сын. Да, сын, одиннадцатилетний Алеша, страдающий довольно редким генетическим заболеванием. Сын, которого она никогда не увидит, если посмеет уйти от Григория. Она настолько привязалась к мальчику, что даже помыслить не могла о том, что не будет иметь возможности хотя бы услышать голос по телефону, а Бес именно это ей и пообещал. Так и сказал: «Ты никогда не то что не увидишь — даже голоса не услышишь». И как выбрать между собственным спокойствием и любовью к ребенку?
