Рустам Ниязов - Решение Смольникова
— Можно я тоже кое-что тебе куплю? — спросил он, принимаясь за бутерброд.
— Саш, я не бедная, спасибо!
— Это будет подарок от меня.
— За что?
— За эту ночь.
— За эту ночь?! — она рассмеялась, закрыв лицо руками.
— Ты не подумай, я просто... Я хотел сказать...
— Кушай, Саша, кушай! У тебя это лучше получается!
— Да, это точно!
«Дин-дон!» — раздался звонок в коридоре.
— Сиди, я сама!
Мариам побежала открывать дверь.
— Ох, как жарко на улице! — раздался с порога мужской голос.
На кухне появился вчерашний верзила по имени Руслан. В дневном свете он выглядел еще более внушительно. У него была широкая грудная клетка и толстые короткие руки. Саша сразу понял, что он из села. В Алмате сельского человека легко узнать не только по одежде и загорелой коже. Сельские еще и здороваются немного по-другому, нежели коренные алматинцы. Они почтительно склоняются и чуть сгибают колени при рукопожатии. Если рукопожатие произвести затруднительно, например, в тесной комнатке или в юрте, то они прижимают ладонь к груди в знак приветствия. Особенно часто так ведут себя приезжие из шымкентской области, да, впрочем, и все южане. Пожив несколько лет в городе, сельские люди, конечно, навсегда теряют эти церемонии и обретают более примитивные, по-настоящему городские навыки коммуникаций, типа кивка головой, небрежного жеста и мимолетного взгляда.
— Руслан — мой племянник, — представила его Мариам. Они поздоровались, и парень присоединился к их столу, буквально заполнив кухню своим телом.
Вот так не спеша, они сидели втроем, и пили чай. За окном, белым жарким светом разгорался день и Смольников перестал чувствовать себя одиноким, как это бывало с ним раньше, когда он ездил в другие города, в поисках денег и удачи. Его сотовый телефон был отключен, рядом с ним сидели люди, которых он едва знал, а впереди мельтешила невеселая перспектива ломиться через окно в чужое мрачное здание. И все-таки, ему здесь было хорошо, словно он делал сейчас что-то очень разумное и вполне естественное.
По своему обыкновению, он старался думать о деньгах, но ничего толкового из этого не получалось. Те пачки, которые были у него в кармане, слишком легко ему достались, поэтому особой цены за ними он не чувствовал. А те, которые ожидали его после успешного завершения дела — думать о них не было никакого практического смысла. «Когда же, наконец, приедет Жантик?!» — вот о чем он спрашивал сейчас себя, понимая, что за этим вопросом кроется единственный смысл его пребывания здесь.
17 часов до инфицированияНаконец, зазвонил телефон.
— Это Жантик звонит, — сказала Мариам, передавая ему трубку.
— Але, Саша! — зазвучал голос Омарова. — Давай на улицу, мы тебя ждем! Бабки можешь оставить Маше на хранение. Ей можно доверять, я ручаюсь за нее головой.
— Понял! — Смольников нажал кнопку отбоя и вернул трубку Мариам.
— Мне пора.
— Ну, удачи, Сашенька!
Мариам поднялась и как-то совсем по-семейному принялась собирать ему в дорогу еду.
— Ты что, не надо! — смутился Смольников, глядя, как она складывает в пакет курицу, выпечку, сок, еще что-то.
— Ну, зачем вы будете ходить по кафешкам? Покушаете домашнего! — оправдывалась она.
Смольников оставил ей на хранение свои деньги, получил взамен увесистый пакет с едой и направился в коридор. На прощание, он обнял ее и поцеловал в губы. Пожал руку Руслану и пошел по лестнице вниз.
Жантик встретил его у подъезда и повел к машине. Оказывается, он взял в дело третьего человека — маленького невзрачного мужичка, с золотыми зубами и наколками на пальцах. Звали его Мамедом. По словам Омарова, он промышлял развозом стройматериалов на своем большегрузном «Мерседесе». Они поздоровались и тут же тронулись в путь.
— Как тебе Мариам? — спросил Жантик с явным любопытством.
— Очень приятная женщина!
— Ну вы как, поладили? — подмигнул он, намекая на интим, конечно.
— Да, — ответ Саши прозвучал неохотно. Все-таки чужой человек сидел рядом.
Жантик осклабился, весьма довольно, глянув мельком на Мамеда.
— Плохого не держим, Смола, только высшее качество!
— Да, я убедился!
Смольникову хотелось спросить, как он познакомился с Машей, да и вообще, узнать об этой женщине больше. Но он не хотел показывать Жантику свою заинтересованность.
— Пойдем назад, в салон, я покажу тебе, что и как.
Они пробрались назад, в грузовой отсек. Машину трясло на поворотах, поэтому пришлось сесть на корточки.
— Сейчас съездим на базар, купим деревянные панели. Положим их вот сюда. — Жантик провел ладонью по железному полу.
— Зачем?
— Хороший вопрос! Товар будем выносить с заднего двора, а там высокая лестница. Поэтому панели поставим прямо на ступеньки, как сходни, понял?
— Зачем? Можно вынести на руках!
— А если уроним? Ящики нельзя ронять — это условие заказчика.
— Понятно.
— Потом заедем ко мне домой, у меня есть куча разной одежды типа спецовок. Надо одеться во что-нибудь темное, малозаметное.
— Ясно.
Пока Мамед не привез их на строительный рынок, они успели обсудить всю последовательность своих действий и расписать роли для каждого участника дела. Потом, неспешно вышагивая по торговым рядам, они отыскали нужные панели; купили там же веревку, скотч, пару маленьких фонарей, ломик, кувалду, гвоздодер — одним словом, все насущное свое оборудование. Затем поехали за город, к жилищу Жантика.
Супруга у него оказалась дородной смуглой казашкой с открытым приветливым лицом. Она поздоровалась с гостями и пошла на кухню, готовить обед. Мамед, видимо, часто бывал в этом доме. Он привычно сел на стул и, не дожидаясь приглашения, принялся за еду, которую извлек из пакета Смольников.
— Кушай, Мамед, кушай, у тебя самая трудная работа будет! — подначивал его Омаров.
Смольников кушать пока не хотел. Не теряя времени, он выбрал себе одежду из того вороха, который принесла ему хозяйка. В основном, это были новенькие комплекты строительных спецовок, немецкие и польские, достаточно комфортные для жаркого климата. Он переоделся, аккуратно сложив свою белую рубашку и светлые брюки на стул.
— У нас, оказывается, одинаковые размеры! — оценивающие посмотрел на него Жантик. Он тоже сбросил с себя одежду и переоделся.
Дом Омарова оказался просторным и удобным. На первом этаже располагался зал, кухня и пара ванных комнат. Второй этаж состоял из трех спальных отделений. Пока суд да дело, Омаров устроил ему целую экскурсию, показав каждый уголок, включая кладовые и балконы. Он подробно и с жаром расписывал ему, как лично проектировал и возводил свое жилье.
— Дай Бог, справим это дело, я тебе такой же отгрохаю! Возьму недорого! — увещевал он своего товарища.
— Дай Бог! — отвечал ему Саша.
Накрыв на стол, хозяйка удалилась, оставив мужчин одних.
— Пацана заведи домой! — крикнул Жантик ей. — Детское время кончилось.
— Ладно! — ответила супруга и вышла во двор.
— Ну, что, давайте еще раз мысленно все разжуем и схаваем! — объявил Омаров, глядя на подельников.
Не спеша, с шутками-прибаутками, он прошелся по всей схеме их действий, отмечая возможные затруднения, которые могут произойти по ходу дела.
30 минут до инфицированияПримерно в три утра, они выехали из дома и направились на улицу Кирова. Мамед высадил Смольникова за сто метров до института, а Омарова провез чуть дальше и высадил за перекрестком. Потом заехал во двор института, погасил фары и замер в полной темноте.
Таким образом, они подошли к зданию с разных сторон, получив возможность проверить подходы. В последний раз оглянулись, не смотрит ли кто, и быстрым шагом направились к бетонной арке. Смольников взобрался на решетку первым. Вскарабкался наверх и дотянулся до окна. Обе створки были открыты. Слегка подпрыгнув, он повис на руках, сделал полусиловой прием и взобрался на подоконник. Затем подстраховал идущего следом Омарова. Когда Жантик оказался рядом с ним, он еще раз бросил взгляд на улицу и закрыл окно.
Если бы у Смольникова был в кармане детектор инфракрасного излучения, этакий маленький прибор в виде ручки, он непременно узнал бы в эту секунду о том, что здание усиленно облучается приборами ночного видения. Невидимые глазу тепловые лучи проводили их до самого окна, затем замерли, словно не зная, что делать дальше. Растерянность этих приборов превратилась в радиосигналы, произнесенные отрывочными малопонятными фразами.
— Правый стоп, повторяю стоп! — зазвучал в эфире голос неведомого наблюдателя.
— Левый, тоже стоп, тоже стоп! — бегло сказал кто-то еще.
Человек по кличке Сухраб, услышав эти сигналы, тихо выругался и отложил в сторону бинокль. Возникла внештатная ситуация. Из всех многочисленных, заранее просчитанных вариантов действий, ни один даже близко не подпадал под случившееся. Сухраб не мог понять, откуда взялись эти двое, почему его никто не предупредил и что теперь делать дальше.
