Р. Голдман - Убийство судьи Робинсона
— Ну, и вымотался я сегодня, — вздохнул Лаудербек. — Называется, хотел пораньше лечь спать, а, поглядите-ка, уже за полночь!
— Да, десять минут первого.
— Ну, и дела! Что вы думаете о Хэтфилде? Как, по-вашему, он убийца?
— Не знаю.
— Хэтфилд, конечно, мошенник, но еще ни разу не попадался.
— А вы откуда знаете?
— Навел справки. Эндрю Робинсон попросил об этом еще на прошлой неделе.
— На сей раз он — у вас в руках.
— Это еще вилами по воде… — Он недоговорил, так как Прин, перебив капитана, попросил у меня сигарету.
Я никак не мог вспомнить, о чем хотел спросить у Лаудербека. И вдруг меня осенило.
— Кто такой Мясник Мэджи?
Полицейский удивленно посмотрел на меня.
— Как, вы не знаете? Это случилось шесть лет назад. Вы тогда как раз учились в университете. Псих. Его звали Лон Мэджи, а уж Мясником окрестили газеты. Мы так и не смогли установить, откуда он взялся. Судя по всему, это Мэджи сначала устроил панику в Кливленде, потом в Толидо, а уж затем объявился в Мидленде. Вы что, в университете совсем газет не читали?
— Только то, что касалось спорта, особенно футбола. Я играл за университетскую команду. Но с чего вдруг вы вспомнили Мясника Мэджи?
— Тот же почерк. Прежде чем нам удалось его арестовать, этот тип убил шестерых: троих мужчин, двух женщин и девочку.
— А в чем заключалось его сумасшествие?
— Черт его знает! Док это как-то назвал, да у меня вылетело из головы.
— Паранойя?
— Вот-вот. Как-то вечером Мэджи ждал на остановке трамвая. Рядом стоял другой мужчина. Когда трамвай подъехал, этот другой бросился вперед и слегка толкнул Мясника. Войдя в трамвай, он извинился, но Мэджи смерил его убийственным взглядом. Уж мне этот взгляд знаком! Жаль, что вы не видели его в зале суда — парня пришлось цепями приковать к креслу, а само кресло приколотить к полу. Помнишь, Джо? — обратился он к шурину.
— Шесть лет не могу выкинуть это из головы. Порой аж ночью вскакиваю в холодном поту.
— Мужчина, что толкнул Мэджи, насмерть перепугался, — продолжал Лаудербек. — Псих так и жег его взглядом. Он попытался было выскочить на ходу, но Мясник не спускал с него глаз и кинулся следом. Бедняга подбежал к постовому и попросил проводить до дома. А на следующий день его труп нашли на пустыре… У него был проломлен череп, а на теле, спереди и сзади, — несколько ножевых ран.
— И где он теперь, этот Мэджи? — спросил я.
— В Грейстоуне. Пожизненное заключение. Само собой, даже думать о том, что он мог убить судью, — просто бред. И все-таки, Джерри, я не могу отделаться от мыслей о нем. Этот псих за три месяца прикончил шесть человек. Я видел их трупы. У всех разбиты головы и ножевые раны на груди и на спине.
— А каким ножом он орудовал?
— Тогда-то? Мясницким, конечно.
— Почему «тогда-то»?
Капитан принужденно засмеялся.
— Я же сказал, что в голову лезет всякая дичь! Сначала Мэджи убил продавца из бакалейной лавки — тот ошибся со сдачей. Потом женщину на Мередит-роуд — мы так и не выяснили, почему. Через неделю — девочку, которая просто испугалась его и попыталась убежать. Мэджи воспринял это как оскорбление. И всех одинаково — молотком и ножом.
— Черт возьми! — выругался Прин. — Теперь я вспомнил, что он сказал на суде.
— Да, и поэтому тоже я о нем подумал.
— И что же он сказал?
— Его судил Робинсон. Мы, конечно, не могли требовать смертной казни, раз парень не в своем уме. Речь шла только о пожизненном заключении. Суд шел целый день. Мэджи сидел, надежно прикованный к креслу. Вы бы видели пену у него на губах, когда стало ясно, что ему не вырваться! Тогда-то Мясник и обещал прикончить судью. А если хотите проведать его, съездите в Грейстоун и попросите разрешения у доктора Уилкса.
— Нет уж, благодарю покорно!
У крыльца остановилась патрульная машина. Из нее вышли трое полицейских, и Лаудербек приказал им охранять дом до утра.
— Мисс Робинсон и слуги — уже дома. Больше никого не пускать.
Мы двинулись к своим машинам. Я уже садился за руль, как вдруг услышал какой-то вой, как будто очень далеко кто-то кричал, то затихая, то вновь прорываясь еще более душераздирающим стоном. Автомобильная сирена так не воет. Звук был глубже, мощнее и глуше. Я слушал, не в силах сдвинуться с места и отчаянно борясь со страшной догадкой. Лаудербек уже завел мотор, но тот, несколько раз спазматически всхлипнув, внезапно заглох.
Я подошел к машине капитана.
— Вы тоже слышите, или у меня галлюцинации?
Лаудербек распахнул дверцу и побежал в дом, к телефону. Мы пошли следом. На верхней ступеньке лестницы стояла Эллен. Я бросился к ней, крича:
— Идите спать! Дом охраняют!
— Это сирена Грейстоуна, — сказала девушка, едва шевеля губами.
— Должно быть, там что-то случилось.
— Это сирена Грейстоуна, — так же бесстрастно повторила Эллен, словно не слыша меня.
Капитан положил трубку.
— Джо! Мясник Мэджи сбежал!
Теперь Эллен услышала, и лицо ее застыло мертвенно-бледной маской.
Я сообразил, что сейчас произойдет, и кинулся наверх. Мгновение спустя она без сознания упала мне на руки.
Глава 2
Я с трудом поддерживал неподвижное тело, прикидывая, какая из закрытых дверей ведет в комнату Эллен. Неожиданно одна из них распахнулась. В коридор вышла молодая женщина в пижаме и при виде нас изумленно вздрогнула.
— Я — Джерри Спенс! — выпалил я, чувствуя, что она сейчас закричит. — Мы с Эллен — друзья.
Она сразу успокоилась.
— С Эллен все в порядке — просто потеряла сознание. Где ее комната?
Молодая женщина открыла одну из дверей, и я осторожно опустил Эллен на постель.
— Я позову доктора Рейнольдса, — предложила незнакомка.
— Не стоит. У вас есть нюхательная соль?
— Нет, сэр… бедняжка, как она бледна!
— Ничего страшного… тогда принесите сердечное.
Она вышла. Эллен тут же открыла глаза. Через некоторое время взгляд ее принял осмысленное выражение, и девушка медленно повернулась ко мне.
— Я упала в обморок, — смущенно прошептала она, словно стыдясь такой слабости.
— Сейчас уже лучше? Вам надо хорошенько отдохнуть.
Но она упрямо села, спустив ноги на ковер, и прислушалась. Сирена умолкла. В холле раздавались мужские голоса. Эллен снова помрачнела.
— Можете ничего не опасаться. Трое полицейских будут охранять вас всю ночь.
— Да я не боюсь… это не страх… это…
Женщина вернулась со стаканом, до половины наполненным какой-то мутной жидкостью.
— О, мисс Эллен, вам полегчало?
— Да, спасибо, Кейт.
Я взял у нее стакан.
— Нет, я не хочу, — заупрямилась было Эллен.
— Пейте-пейте.
Она залпом выпила лекарство и протянула стакан Кейт.
— Пожалуйста, принесите мне простой холодной воды… со льдом.
Я понял, что Эллен хочет остаться со мной наедине, и только поэтому послала горничную вниз за льдом.
— Что вы хотели сказать? — прошептал я, как только за Кейт закрылась дверь.
Эллен встала, подошла к двери и выглянула в коридор. Убедившись, что нас никто не слушает, она вернулась и быстро заговорила:
— Сейчас я все равно ничего не успею вам рассказать — Кейт вот-вот вернется. Главное, не забудьте, что мы встречаемся в два часа.
— Не беспокойтесь.
— Как вы думаете, полицейские поедут в Грейстоун?
— Несомненно.
— Тогда поезжайте с ними… если вам разрешат.
— Да я и спрашивать не стану! Но зачем это вам?
— Я хочу, чтобы вы увидели все своими глазами, а потом передали мне как можно подробнее. Понимаете?
— Нет. Может быть, завтра, когда вы мне объясните, я и пойму.
Тут с улицы послышался шум мотора.
— Они уезжают!
Я бросился к окну. Прин уже сидел за рулем.
— Эй, Джо!
Он поднял голову.
— Подождите, я с вами!
— Давайте скорее!
Эллен вышла со мной на лестницу. Сжав мою руку, она подняла ко мне бледное личико.
— Смотрите во все глаза, Джерри.
— Хорошо, Эллен.
— А главное, следите за доктором Уилксом!
По лестнице уже поднималась Кейт, и Эллен, выпустив мою руку, быстро исчезла в своей комнате. В холле я увидел встревоженного Лаудербека. Он только что положил трубку.
— Если вы в Грейстоун, захватите меня!
Как только мы сели, машина рванула с места. Капитан ослабил галстук, расстегнул воротник и снял шляпу.
— Чем вы занимались там, наверху?
— Разговаривал с Эллен Робинсон.
— Она уже знает?
— Да.
— И боится?
— Нет.
— Я вызвал еще троих — теперь охрану дома лучше усилить, хотя не думаю, чтобы Мэджи вернулся. Ему и без того есть с кем поквитаться. Говорят, эти психи никогда не прощают обид.
— Теперь, небось, сами жалеете, что так непочтительно с ним обошлись?
