Анастасия Эльберг - Порошок в зеркалах
Тот факт, что склонность к медицине и талант диагноста Вивиан получил от матери, сомнений не вызывал. От отца же доктор Мори перенял и тягу к изысканным удовольствиям, часть из которых вряд ли можно было назвать приличными (об этом красочно писали некоторые городские газеты — Адам нашел пару статей о любви доктора к заведениям «не для всех», посещение которых было по карману далеко не каждому и не красило его нового знакомого). Также он ценил искусство, в частности, театр, музыку и литературу — одна из статей рассказывала, что дома у доктора Мори есть большая коллекция редких книг.
Тайной для Адама оставалось только одно — как Вивиан ухитрился собрать эту коллекцию в городской квартире. После прочитанного можно было подумать, что тот владеет если не вычурным викторианским особняком на окраине города, то хотя бы домом в одном из хороших районов. Но доктор Мори жил в обычной квартире. Правда, в хорошем районе. И квартира была двухэтажной.
Вивиан никогда не был женат. Более того — желтая пресса, на все голоса обсуждая его женщин, ни разу не писала о каком-либо серьезном романе. И эту чудную картину прекрасно дополняла Афродита Вайс, с которой он жил уже четыре года, и которую та же желтая пресса называла «гражданской женой доктора Мори».
Гражданская жена доктора Мори была младше его на десять лет — ей недавно исполнилось двадцать три. Девушка из простой семьи — ровным счетом ничего примечательного, если не говорить о внешних данных. И ее знакомство с Вивианом, и то, почему через три месяца после этого знакомства она перевезла свои немногочисленные вещи к нему домой, тоже оставалось тайной — не говоря уж о том, почему доктор Мори изменил своему тонкому вкусу и решил, если можно так выразиться, связать свою жизнь с выросшей с трущобах женщиной.
Их отношения удивляли еще больше. Вивиан менял женщин каждую неделю, Афродита поступала так же, только предпочитала и женщин, и мужчин. Она училась в университете на факультете актерского мастерства, снималась в кино и играла в театре. В ее сумочке всегда была кредитная карточка и чековая книжка — обе на имя доктора Мори. У нее был такой гардероб, которому могла позавидовать Софии Лорен. А также у нее был белый «порше», на котором она гордо разъезжала по городу.
Вместе Вивиан и Афродита на людях появлялись редко. Они жили вместе, но спали порознь? Адам сомневался, что здоровая психологически и физически женщина сможет жить с доктором Мори и не спать с ним больше чем два дня. Это было еще одной загадкой, которую он разгадать не смог. И решил, что загадок достаточно. А поэтому скачал из сети пару фильмов с участием Афродиты Вайс. И понял, что зря не ценит кино. И то кино, в котором играет она, в частности.
В двух фильмах Афродита играла разные по характеру роли, но Адам не мог отделаться от ощущения, что каждая из ролей написана для нее. Если при встрече она произвела на него впечатление недалекой, пусть и острой на язык особы, то в кадре она была другой. Она была собой?
После просмотра фильмов Адам нашел в сети трейлер к сериалу «Мирквуд» по одноименному роману, написанному в соавторстве двумя писателями. Трейлер ему понравился, и он принялся искать сериал в Интернете, но не нашел его. Зато на следующий день обнаружил заветный диск в одном из городских магазинов.
Сериал был, скорее, длинным фильмом, разделенным на несколько частей: красивая и печальная история женщины по имени Изабель Торнворд. Адам не знал Изабель лично, и его не особо волновало, насколько правдива история. Но после шести часов, начавшихся с момента нажатия на кнопку «play» в DVD-проигрывателе, он понял две вещи. Во-первых, то, что он обязан найти роман и прочитать его, чего бы это ни стоило. Во-вторых, то, что Афродита Вайс рождена для того, чтобы быть актрисой… и, вероятно, он в нее влюблен. А, может, в Изабель Торнворд, роль которой она исполнила просто блестяще. После этого Адам понял и третью вещь: спать ему осталось три часа, а завтра нужно будет стоять перед аудиторией и хотя бы из вежливости не зевать на виду у студентов. Но теперь, поглядывая на часы и подумывая, не заказать ли еще латте, он не жалел ни о чем. Фильм был прекрасен. И роман будет не хуже.
Зазвеневший сотовый телефон вернул его к реальности. На определителе высветился номер литературного агента.
— Я думал, что ты обо мне забыл, — сказал Адам.
— Забыл?! Да я обо всем забыл! Ты понимаешь, что это гениально, Фельдман? По-моему, ты сам не понимаешь, что ты пишешь! Обладай я хотя бы малой долей твоего таланта, я бы покорил мир!
— Так тебе понравилось, Чарли?
Литературный агент на том конце провода выдержал долгую паузу.
— Ну не идиот ли ты, Фельдман? Нет, мне не понравилось. Потому что это гениальный роман! Его нельзя оценивать как «нравится» или «не нравится». Его нужно обсуждать долго, часами…
— У меня нет долгих часов, Чарли. Через полчаса у меня лекция.
— Я сегодня же пошлю рукопись в издательство.
Услышав это, Адам даже поднялся со стула от переизбытка чувств. Он уже и думать забыл о том, что пару минут назад злился на агента за то, что тот не звонит, и что злился на себя за собственную бесталанность, а теперь снова стал гением.
— Да ты рехнулся! Это черновик! Я вычитывал второпях, потому что ты достал меня напоминаниями о сроках!
— Не валяй дурака, Фельдман. Ты знаешь, что я твоих «блох» вижу невооруженным глазом. Да, пара опечаток — но у кого не бывает. Я тебе говорю, что роман готов. Или я когда-нибудь тебя подводил?
— Нет. Ты просто когда-нибудь загонишь меня в гроб, только и всего! Я не могу позволить тебе отсылать черновик! Я уже нашел там пару сюжетных несоответствий!
— Тогда спешу тебя обрадовать — пять минут назад я уже отослал рукопись. Так что пути назад нет.
Адам медленно опустился на стул.
— Скажи мне, что ты шутишь, Чарли. Ты ведь не отослал в издательство черновик? Без моего согласия ты бы этого не сделал. Кто тебе платит? Я или не я?!
— Ладно, не кипятись. Я ничего не отсылал. Так уж и быть, даю тебе неделю на то, чтобы внести правки, которые там не нужны, и поправить сюжетные несоответствия, которых там нет. Но запомни, Фельдман. У тебя есть неделя. Ни днем, ни часом больше.
— Ты точно когда-нибудь загонишь меня в гроб, Чарльз.
— Зови меня просто Чарли. Ну, разве я не молодец? Бывай, Фельдман.
И агент отключил телефон.
Адам положил аппарат на стол. Голова у него шла кругом. Несколько секунд он сидел неподвижно, пытаясь осознать, что произошло, а потом понял, что наилучшим выходом из ситуации будет принять все как данность, сделать вид, что у него не было приступа «я — ничтожество» и продолжать день с хорошим настроением. И он уже принялся было за остатки омлета, но вдруг почувствовал, что кто-то стоит у него за спиной. Пока он оборачивался, Афродита Вайс, положив сумочку на стол, заняла кресло напротив.
На этот раз на ней был строгий костюм-«тройка» темно-серого цвета. Афродита положила ногу на ногу, сделала вид, что снимает босоножку на высоком каблуке, но на самом деле просто поиграла ей, и посмотрела на Адама.
— Доброе утро, господин Фельдман. Простите, я подслушала ваш разговор. Ваша новая книга уже готова?
— Да. Думаю, через месяц ее можно будет купить.
— Я, пожалуй, закажу себе кофе. — Она подозвала официантку. — Будьте добры, принесите мне макиато. Только без сахара. И покрепче.
Адам в очередной раз оглядел Афродиту. Собранные в строгую прическу волосы, легкий макияж и очки (видимо, с обычными стеклами, но это только добавляло созданному образу шарма), на шее вместо галстука — шелковый платок с приколотой к нему брошью в виде небольшой ящерицы. Она, как и в прошлый раз, достала портсигар и прикурила от небольшой «зиппо» с изящным узором.
— Что вы делаете тут в такой час? — спросил Адам, принимаясь за еду.
— Я записалась на ваш курс. Прошу прощения, что пропустила первое занятие. Но я обязательно перепишу конспект. Я прилежная студентка.
— Вы пишете?
— Нет. Но я хочу написать сценарий.
— Я уверен, что у вас получится. Кстати, я посмотрел несколько ваших фильмов. Вы прекрасно играете. Особенно мне понравился «Мирквуд».
Официантка принесла кофе. Афродита подвинула к себе чашку, но пробовать не торопилась. Она сделала пару затяжек и, прищурившись, посмотрела на Адама.
— Правда?
— Да. Конечно, я понимаю, что это не только талант, но и тяжелая работа. Все творческие люди это понимают. Но играете вы великолепно.
— Вы на самом деле так считаете?
Адам поднял на нее глаза — так, будто хотел убедиться, шутит ли она или говорит серьезно.
— А я похож на человека, который говорит такие вещи просто так?
— Нет. Просто мне приятно, когда вы это повторяете.
