Роберт Фиш - Риск - мое призвание
— Привет, Зе.
— Извини, что опоздал.
Это был их привычный ритуал: да Силва вечно опаздывал. Бразилец мог бы счесть себя не слишком большим патриотом, если бы он приходил раньше назначенного времени. Он выдвинул для себя стул, плюхнулся на него и изобразил извиняющуюся улыбку.
— На этот раз, правда, у меня есть оправдание. Я выехал из управления заблаговременно, но этот дождь, заторы на улицах, проблема с парковкой… Сам понимаешь. — И он драматично поднял кустистые брови, чтобы подчеркнуть всю остроту проблемы с парковкой в Рио-де-Жанейро.
Уилсон бросил на него вопросительный взгляд. На мгновение да Силва чуть прищурился, вспомнив о письме. Он отогнал мысль о письме и потянулся к бутылке пятизвездочной "масейры", которую заказал Уилсон, и налил себе рюмку до краев, чтобы догнать приятеля. Он поднял рюмку и постарался говорить будничным тоном:
— Что ты так странно смотришь на меня, не потому, же что я опоздал?
Он неторопливо выпил, смакуя каждую каплю и испытал то особое удовольствие, которое всегда возникало после первой за день рюмки. — Ну вот, теперь полегчало. Так почему ты на меня так смотришь? Тебя что-то расстроило? Не мое же опоздание?
— И да и нет, — ответил Уилсон.
— Типичный ответ сотрудника посольства, — усмехнулся да Силва. — Ты с каждым днем становишься все больше похож на бразильца. Только единственное, о чем ты забыл, так это добавить "возможно". Ну, так в чем дело?
Выражение лица Уилсона не изменилось
— Что правда, то правда — сегодня утром произошло довольно странное событие, но это ерунда. Я так смотрю на тебя по другой причине..
Да Силва закурил, бросил потухшую спичку в сторону пепельницы, оттолкнул от себя пачку сигарет и блаженно откинулся на спинку стула.
— И по какой же?
— У тебя сегодня очень странный вид.
— У меня странный? — да Силва не мог скрыть удивления. — У меня что, сбился галстук? Или я вовсе забыл его повязать? — Он скосил глаза вниз и, удовлетворенный, снова посмотрел на Уилсона.
Уилсон чуть улыбнулся, но одними только губами — глаза его были серьезны.
— Галстук тут не при чем. Пиджак! — Он мотнул головой на большое плотно закрытое окно. — Даже в прохладную погоду ты как только приходишь сюда обедать, сразу же снимаешь пиджак. А сегодня, когда все окна наглухо законопачены и в зале невыносимая духота, ты и не думаешь снять пиджак. И даже попиваешь брэнди, что отнюдь не освежает.
— И ты гадаешь, почему.
— Именно. Я все гадаю, почему.
Да Силва печально покачал головой.
— Вот оно, неудобство обедать в компании опытного спецагента: от него ничего невозможно утаить. Любой твой поступок вызывает подозрение, каждое твое слово подвергается сомнению. — Он подался вперед с заговорщицким видом, так что официант, принесший им меню, инстинктивно отпрянул: не дай Бог, если его заподозрят в подслушивании, да ещё беседы этого высокого мужчины, который, как говорят, является капитаном городской полиции. Да Силва огляделся вокруг, удостоверился, что никто не смотрит в их сторону, и, понизив голос, заговорил:
— Дело в том, что у меня очень недобросовестная прачка. Сегодня утром вижу: на рубашке дырка. Если начальство это заметит, я пропал. Меня вышибут из полиции. Поставят по стойке смирно и сорвут погоны. И уж поверь, мои рубашки и без этой дыры далеко не безупречны.
— Остроумно, — кивнул Уилсон и тоже понизил голос. — А почему бы нам не проработать вот такую версию? Ты не снимаешь пиджак, чтобы сидящие в зале обыватели не напугались до смерти при виде здоровенного бразильца, который пьет брэнди, хлебает суп, а у него под мышкой болтается кобура с "пушкой" и с каждым взмахом ложки поблескивает полицейский значок на груди. Ну, что скажешь?
— Что бы я хлебал суп? — да Силва явно обиделся.
— Ладно, тогда хлебаешь брэнди и пьешь суп.
— И то лучше.
— Ладно, ты мне зубы не заговаривай. Так из-за чего ты сегодня при параде?
Да Силва заметно стушевался. Он допил брэнди и снова потянулся к бутылке.
— Да ничего такого, о чем бы стоило говорить. Просто все офицеры управления получили приказ постоянно носить при себе личное оружие. Глупость очередная, не говоря уж о том, какое это неудобство, — но что поделаешь.
Уилсон изучающе смотрел на лицо приятеля.
— Приказ вышел накануне встречи представителей стран-членов Организации Американских Государств?
Да Силва бросил на собеседника удивленный взгляд.
— Так ты все-таки читаешь газеты…
— Нас, конечно, тоже предупредили, — ответил Уилсон и вытащил сигарету из пачки. Он закурил, глубоко затянулся и нахмурился за пеленой табачного дыма. — Но я вот не счел необходимым навесить на себя лишний килограмм железа; Во всяком случае пока. В конце концов встреча открывается только через неделю. И делегации начнут прибывать не ранее воскресенья и ли понедельника.
— Это правильно, — нехотя сказал да Силва. — Но у нас такое ощущение, что в наш прекрасный город начинают съезжаться непрошенные гости, которым, возможно, придет в голову использовать этот большой съезд как повод для тренировочной стрельбы по движущимся мишеням. — Он добавил как бы невзначай. — Может быть, такая мысль придет в голову кое-кому из твоих соотечественников.
— Как это понимать?
Да Силва пожал плечами.
— Ну, скажем, Хуан Доркас будет представлять на встрече Аргентину, и, насколько я знаю, ему доставляет удовольствие вставлять американцам палки в колеса буквально по любому вопросу.
— И ты думаешь, что…
Да Силва серьезно посмотрел на Уилсона.
— Я ничего не думаю. Но кое-что подозреваю. Я подозреваю, к примеру, что ребята из вашего ЦРУ очень бы обрадовались, скажем, тому, что с сеньором Доркасо вдруг случился приступ жестокой мигрени, или перелом ноги, отчего он вынужден отсутствовать на переговорах. А может, что и похуже перелома ноги…
Лицо Уилсона окаменело.
— Ты что же, обвиняешь нас…
Да Силва скроил сладкую гримасу.
— Мой дорогой Уилсон, я ни в чем вас не обвиняю. Я просто констатирую факт. И если тебя мучают угрызения совести по поводу аналогичных происшествий в прошлом — а их полный список, я уверен, известен тебе лучше, чем мне, — то извини.
Уилсон некоторое время молча смотрел на него, потом яростно ввинтил сигарету в пепельницу и потянулся к бутылке.
— Если тебя это может успокоить, то даю тебе как другу слово, что ничего подобного — даже похожего — у нас не планируется.
— Насколько тебе известно.
— Насколько мне известно. А мне было бы известно.
Да Силва усмехнулся.
— Уилсон, ты мне нравишься. И до определенной степени я тебе доверяю. Но на твоем месте я, имея особые инструкции Вашингтона, тоже был бы бдителен. — Он поднял руку, отметая возможные возражения. — Кроме того, если бы я был директором ЦРУ и что-то планировал, едва ли я стал бы рассказывать всем кому ни попадя о своем плане тайной операции. Я бы даже не стал посвящать в него всех своих сотрудников.
— Другими словами, что бы я ни говорил, ты мне все равно не поверишь.
— Ну зачем же так обобщать. Но в данном случае — пожалуй, нет. — Да Силва вынул изо рта сигарету и улыбнулся. — Во всяком случае, моя обязанность — обеспечить безопасность всем делегациям. Да ведь и ты бы этим стал заниматься, если бы встреча состоялась в Вашингтоне. В конце концов мы с тобой оба отвечаем за то, чтобы не возникло никаких непредвиденных осложнений. Если бы встреча была в Вашингтоне, ты бы сам, наверное, рассовал пушки по всем карманам.
Уилсон с усилием подавил раздражение. Он вдохнул поглубже, стараясь сохранять спокойствие.
— Я-то вряд ли. Мой портной был бы против. К тому же я очень миролюбивый!
— А вот тут мы с тобой расходимся, — подхватил да Силва. — Я очень любопытный. Например, мне очень любопытно узнать, почему людям дома не сидится. — Он быстро поднял большую ладонь. — Не туристам, конечно, — они в Бразилии нужны — а вот дипломаты. По моему разумению, было бы куда дипломатичнее остаться у себя в столице, а не обострять международные отношения, подвергая себя опасности быть избитым, оплеванным или, того хуже, застреленным. Ну и, разумеется, тогда у городских полицейских осталось бы больше времени для выполнения более полезных поручений например, по охране погрузочно-разгрузочных платформ аэровокзала.
— Ты хочешь сказать, что не нужны нам никакие международные встречи? Предлагаешь вернуться в шестнадцатый век?
Да Силва покачал головой.
— Напротив. Пожинать плоды просвещения двадцатого века. Вот ученые немало поломали себе головы и изобрели космические ракеты или телевещание почему же не использовать технические достижения с толком? Например, проводить эти встречи по телевидению. Тогда все участники могли бы сидеть дома около своих уютных каминов и вести важные переговоры. По-моему, такое использование телевидения имело бы куда большее практическое значение, чем показ пасхального парада на Пятой авеню в Нью-Йорке туземцам Занзибара или демонстрация старых ковбойских боевиков к вящему недоумению всех рас и народов. — Он помолчал. — Включая и вас, американцев.
