Питер Чейни - Сети дьявола
Каллаган прошел по балкону и вышел в коридор. Подойдя к двери, он постучал.
— Войдите, — сказал кто-то, и Каллаган вошел в уборную. Хуанита, одетая для выступления, пудрила лицо.
Увидев вошедшего, она отложила пудреницу. Это была стройная, подвижная брюнетка с большими страстными глазами, которые могли многое обещать. У нее была великолепная фигура.
Хуанита, которую все считали испанкой, на самом деле родилась в Чикаго. Каллаган считал, что она не слишком умна, и особенно с мужчинами.
Ей нравился Каллаган. Он нравился ей потому, что обращал на нее мало внимания, и потому, что она не могла понять, что скрывается за его внешностью. Она привыкла вызывать восхищение у мужчин с первого взгляда, и ее интриговала холодность Каллагана.
Каллаган остановился у двери, глядя на Хуаниту. Сыщик думал о том, сможет ли он использовать Хуаниту в своих целях и не станет ли она слишком любопытной.
— Так ты, наконец, добрался и сюда, — сказала она, склонив голову набок, и серьезно посмотрела на него. — Почему ты прячешься?.. Почему я должна зря тратить время на тебя?
Каллаган улыбнулся. Она закурила сигарету и повернулась к нему, скрестив свои красивые, длинные ноги.
— Ты четыре раза назначал мне свидания на прошлой неделе, Шерлок, — продолжала она, — и каждый раз обманывал. Что это с тобой? Или я потеряла свою привлекательность?
— Дело, — ответил Каллаган. — У меня одно тяжелое дело… Тебе кто-нибудь говорил, что у тебя отличная фигура, Хуанита? Я думаю, ты просто изумительна.
— Иди к черту! — сказала Хуанита. — Ты так интересуешься моей фигурой, что ни разу не обнял меня. Он сел.
— Я выступаю сегодня с новым номером, — продолжала она. — Мексиканский танец-соло. Скажешь потом, Слим, что ты о нем думаешь?
Он кивнул.
— Я для этого и пришел. Он лгал легко, как всегда.
— Я все время думал о тебе, Хуанита.
— О, да, — сказала она. — А я думала о вас, мистер Каллаган. Ты бы лучше решил, что собираешься делать со своим приятелем, пока не поздно.
Она смотрела на него искоса. Он улыбнулся.
— Ты имеешь в виду Чарльстона? — спросил он, — Ну, он очень хороший парень. Ты могла выбрать и похуже. Ты слишком красивая девочка для этой вшивой работы. У Чарльстона есть деньги. Почему бы тебе не заставить его жениться на себе?
Она посмотрела на него, широко раскрыв накрашенный рот. Потом поджала губы.
— Ну и ну! — сказала она. — Значит, мне дают отставку! И зачем только я тратила свое время и сексуальную привлекательность на этот айсберг?.. У тебя есть совесть? И еще одно.., ты забыл, что было между нами в прошлый вторник?.. Забыл?..
Каллаган цинично улыбнулся.
— Да, это было в прошлый вторник, — сказал он. — А сегодня пятница. Он закурил сигарету.
— Я серьезно говорю о Чарльстоне, Хуанита, — продолжал он. — Он очень любит тебя.
— Ну и что же, — сказала она. — Джилл хороший парень, но я никогда не думала о нем в этом плане. Пока, — она пристально посмотрела на Каллагана. — Впрочем, могу и подумать.
— Он хорош в вечернем костюме, и у него есть деньги. Всегда открывает перед женщинами дверь и уступает им место.
— Надо же, — сказала Хуанита. — Швейцар тоже открывает дверь, но что из этого? Мне нравится Джилл. Он приятный парень, и у него есть башли, но надолго ли? Знаю я этих игроков. Если у них сегодня есть деньги, это не значит, что они будут у них завтра… А я бы предпочла быть женой частного детектива… Видимо, мне это больше нравится.
Каллаган улыбнулся.
— Они хуже игроков, — сказал он. Она посмотрела на него.
— Что ты мне говоришь, — сказала она. — Я лучше знаю.
Она подошла к нему, обвила его шею руками и поцеловала в губы.
— Я не знаю, как это объяснить, но что-то в тебе есть. Теперь иди, а потом скажешь мне, как понравился тебе мой новый номер. Я выйду на сцену через несколько минут. Ты успеешь пока выпить. Приходи сюда потом, я хочу поговорить с тобой. Каллаган встал.
— Хорошо, — сказал он, — я вернусь.
Он возвратился на балкон. Джаз не играл. Среди посетителей сновали официанты. В противоположном конце зала Каллаган увидел то, что искал. Столик в углу занимал дородный мужчина. Возле него сидела хорошо одетая женщина с усталым лицом. В ней чувствовалось странное очарование. Каллаган медленно спустился с балкона и подошел к ним.
— Вы не возражаете, если я сяду? Мужчина изумленно уставился на него. Потом оглядел зал, где было много пустых столиков.
— Если вы хотите сесть именно сюда — пожалуйста, — сказал он, — но ведь в зале много свободных мест.
— Я знаю, — сказал Каллаган. — Но я хочу сидеть здесь. Он посмотрел на женщину, сел, погасил сигарету и закурил новую.
— Хотите выпить, милая? — спросил он женщину.
Толстяк мрачно ухмыльнулся.
— Спасибо, у нас есть что выпить, — сказал он. Каллаган улыбнулся.
— У вас есть, а она уже свое выпила, — сказал он, — Так как же, милая? Она вздернула подбородок. Толстяк начал злиться.
— Послушай, приятель, — сказал он. — Чего ты хочешь?.. Разве ты не понимаешь, что тебе надо убраться отсюда? Каллаган встал.
— С кем ты разговариваешь? — сказал он и, перегнувшись через стол, влепил толстяку пощечину.
Люди со всех сторон смотрели на них.
Толстяк встал. В это время в зале погас свет. На освещенной сцене появился Перруччи.
— Леди и джентльмены, — сказал он, — Я имею удовольствие представить вам сеньору Хуаниту, прибывшую из триумфальной поездки в Нью-Йорк, с новым танцем… Мексиканское фанданго!
Оркестр заиграл румбу. Толстяк через стол смотрел на Каллагана.
— Ты ищешь неприятностей, — сказал он. — Хорошо. Ты их получишь; я отведу леди в машину и разделаюсь с тобой.
Каллаган выпустил струю дыма.
— Мне это подходит.
Они направились к выходу. Первой шла женщина, за ней толстяк, потом Каллаган.
На сцене замерла Хуанита. Она жестом заставила джаз замолчать и смотрела издали на Каллагана. Ее взгляд был красноречивее всяких слов. Он кивнул ей с извиняющейся улыбкой.
Толстяк стоял в раздевалке.
— Здесь есть за углом одно место, — сказал он, — ну и разделаюсь я с тобой.
Каллаган ничего не ответил. Они вышли на тихую улицу. Каллаган шел чуть сзади. На улице неподалеку стояло такси. Толстяк что-то сказал шоферу и открыл дверцу.
Пока он делал это, Каллаган быстро прыгнул вперед, пытаясь ударить толстяка, и выбил из рук женщины сумочку.
Толстяк двигался очень быстро для человека его комплекции. Он резко повернулся и схватил, левой рукой Каллагана за воротник. Правой рукой он нанес короткий удар в живот и прижал Каллагана к ограде.
— Ты вшивый гад!
Каллаган, прислонившись к ограде, пытался перевести дыхание. Толстяк начал собирать все, что вывалилось из сумочки. Потом он протянул сумочку женщине.
Она села в машину. Каллаган увидел ее стройные ножки и смертельно усталое лицо.
— Я надеюсь, ты простишь меня, дорогая, — уныло сказал толстяк. — Я не могу проводить тебя, пока не разделаюсь с этой крысой. Не беспокойся, я проучу его хорошенько… Езжай домой… До встречи.
Машина уехала. Толстяк подошел к Каллагану, который все еще опирался на ограду. Он схватил его за правую руку и потащил за собой.
— Так ты хочешь позабавиться, парень? — спросил он. — Ну, пошли за угол, и мы там поиграем… Сюда, приятель.
Свернув за угол, где было темно, он отпустил руку Каллагана.
— Черт тебя возьми, Монти, — сказал Каллаган, — ты слишком сильно ударил меня. Он достал портсигар.
— Ты получил что-нибудь? Келлс улыбнулся.
— Не знаю. Я схватил визитные карточки и несколько бумажек, которые были в сумочке. Но она наблюдала за мной, и я не мог много взять.
— Пойдем посмотрим, что ты прихватил, — сказал Каллаган.
Они вскоре свернули на Кондуит-стрит и направились к конторе.
***
Каллаган уселся за свой стол и стал рассматривать то, что нашел Келлс у Азельды в сумочке. Там было два или три счета от магазинов Йест-Энда, расписка на какие-то деньги, реклама новой прически, несколько чистых листков и обратный железнодорожный билет первого класса.
Он открыл нижний ящик стола и достал бутылку виски. Отпив пару глотков, он протянул ее Келлсу.
— Расскажи мне все, что знаешь об Азельде, Монти, — попросил Каллаган.
Келлс тяжело пошевелился в кресле. Он достал сигарету и закурил.
— Мне просто повезло, — сказал он. — Утром я был в баре Уилли на Ркджент-стрит с одной девицей. Мне сказали, что она может кое-что знать. Я купил своей девице коктейль или два, и у нас завязался разговор. Потом пришла Азельда и сама купила себе выпивку. Она уселась на высокий стул у стойки, а я сказал своей партнерше, что Азельда лакомый кусочек и я видал фигуры и похуже. Ну, моей беби это не понравилось, и она начала чернить Азельду. Она наговорила мне кучу дряни, но сказала, что видела Азельду с молодым «красавчиком» — мальчиком, у которого много башлей… Я насторожился, поняв, что речь идет о Ривертоне. Келлс затянулся сигаретой и снова продолжал:
