Константин Захарченко - Театральный детектив
Там ничего не знают. Позвоните завтра, или послезавтра, а лучше всего, никогда…
Муташев стоит в траурном костюме, слушает речь помрежа, искоса поглядывает в угол, туда, где стоит в одиночестве Ольга и нагло ухмыляется. Рядом с ней никто не стоит. Боятся. От опальной актрисы лучше держаться подальше.
Ольга Ростова хорошая актриса. Из театральной семьи. Её отец и мать работают в воронежском, областном театре актёрами. Ольга решила не связывать свою судьбу с родительским театром и уехала Москву. Поступила в театральное училище и после окончания сразу же пришла работать в Лермонтовский театр. Она очень серьёзно относилась к своей работе. Она любила свою профессию, она любила театр. Любовь эта видимо передалась ей генами. Кроме всего, она была очень способная актриса. Но беды обрушились на неё даже не по причине её таланта, а потому, что она была очень красивой. Про Ольгу говорили все без исключения " Русская красавица".
Ольга стояла в углу одна, опустив голову и о чём — то думала. По её фигуре и лицу, Виктор угадывал её неспокойную душу. Она старалась не шевелиться и не поднимать головы. Она не хотела привлекать к себе внимания. Она прекрасно понимала, что превратилась в белую ворону. Она знала, что её сейчас обсуждают. Ну конечно, почти весь коллектив перестроился и окунулся в бизнес. " Окунулся… Окунулся…". Виктор не мог придумать нужные слова. Да и не надо находить нужные слова. Достаточно понаблюдать за поступками творческого коллектива. Что они делают. У них сейчас много дел. Утром репетиция, потом надо успеть сняться в рекламе. Вечером пострадать в шекспировском спектакле. А потом не дай Бог опоздать в ресторан и вовремя не переодеться в клоуна и не по развлекать посетителей.
Актрисам ещё сложнее. Их на ночь разбирают любовники и увозят в ночные клубы.
Но Виктор так же знал, что большинство актёров и актрис, вернули бы себе прошлую, хоть и не богатую, но достойную жизнь…
… Слово предоставляется исполняющему обязанности главного режиссёра театра, Виктору Алексеевичу Медведеву. — вдруг услышал Виктор от куда — то, чей — то голос.
— "Это меня вызывают!". - вспомнил режиссёр где находится — "Чёрт возьми, уже моя очередь!. А когда же директор театра выступал? Вот так задумался, вот так ушёл в себя!. Надо подходить к гробу и что — то говорить. "
Максим Викторович Стрижёв, худрук театра уехал в Швецию ставить Чехова и оставил вместо себя очередного режиссёра, Медведева. Он ему доверял. И больше всего доверял потому, что второй режиссёр не стал " Новым русским".
В отличии от Медведева, сам он " Новым русским" стал. И Стрижёв понимал это. Может быть поэтому и сбежал из Москвы, чтобы снова стать человеком. Медведеву он по секрету сказал, что никогда в Россию не вернётся. И все бразды правления он передаёт ему.
Чиновник из министерства на похороны был приглашён не случайно. Стрижёв и директор театра, уже год обхаживали его. И не только его а и других сильных мира сего. Они прощупывали возможность вернуть театр к старой финансовой системе. Если театр будет продолжать выживать сам, он будет продолжать показывать зрителям голые задницы.
Медведев скептически относился к идее Стрижёва освободиться от спонсора официальным способом. Слишком много было задействовано влиятельных лиц в изменении статуса театра. Зачем им понадобилось изменять лицо театра, Медведев пока не знал. Узнает ли после?
Так или иначе, он был очень взволнован, когда узнал, что сейчас он является главным Режиссёром. Появилась возможность, что — то изменить в театре!
Услышав своё имя, Виктор подошёл к гробу. Он чувствовал себя скверно. Как не выбрасывай из себя кошмарные мысли, как не оправдывай себя великой целью, но от свершившегося факта убежать трудно. Он убил человека!. Как вести себя сейчас? Там, в гараже, он имел дело только с одним Пуговым. Тогда была ночь, он не видел лица Пугова. Там было его отчаяние. Его отчаяние, было одним из главных персонажей в ту ночь. Но сейчас не ночь!. На него смотрит не Пугов. На него смотрят его отец и мать. Они живые люди, не выдуманные. Сейчас они совсем не сильные. Они хотят быть сильными, но у них это не получается… Что же делать?. Ничего нельзя вернуть обратно! Не оглядываться!. Только не оглядываться!. Оглянёшься — увидишь " Вия"!.
Когда Виктор готовился к надгробной речи, он поставил себе актёрскую задачу; На протяжении всего монолога, подбирать слова. Ведь нельзя же так легко говорить о смерти своего товарища. И какие слова могут выразить чувства переполняющие Виктора.
Он подошёл к гробу, окинул всех присутствующих невидящим взглядом… То есть, рассеянным… То есть, не останавливающемся ни на каком предмете. Сделал десятисекундную паузу, набрал в лёгкие воздуха, причём так, чтобы все этот звук услышали, потом так же громко выдохнул его вместе со словом
— Да!…Да, дорогие друзья! — начал похоронную речь Медведев. — Даже не знаю как начать… Когда умирает любой человек, становится грустно. Когда умирает твой коллега, твой товарищ, становится грустно вдвойне!.
Виктор подумал, что переборщил с " товарищем". Ведь все знают, какими на самом деле у него были отношения с покойником. " Ничего, исправлюсь…".
— …Когда работаешь в одном спектакле с актёром, — продолжал он — без товарищеских отношений обойтись нельзя. Между актёром и режиссёром должна возникнуть духовная связь… Станиславский называл это " Законом дверной ручки". Взялся за ручку, повернул её, открыл дверь театра, вошёл в него, оставь все свои неприязни к людям на улице. Ты должен уверенно сказать себе, — "Здесь работают твои друзья, твои единомышленники!".
Все согласно закивали головами.
— Как вы знаете, Валентин репетировал Яго… — Виктор мельком взглянул на гроб — По началу у меня с ним возникали некоторые разногласия. Но потом я решил использовать индивидуальность актёра и взорвать традиционный подход к этой роли…
" Теперь надо окончательно поставить точку. " — подумал Медведев. — " Пусть все убедятся, что Медведев и Пугов, к моменту смерти последнего, не были врагами."…
— …Мало кто знает из присутствующих, что у нас с Пуговым были беседы с глазу на глаз Это было нашей тайной. — " А как они проверят? " — Валентин умел убеждать… И он убедил меня, что Яго может быть комедийным персонажем. Мало того, через персонаж Яго, мы пришли к выводу, что "Отелло" в целом, может из трагедии, превратиться в пародию…Ведь поставил же знаменитый Акимов " Гамлета" как пародию, сделав главный персонаж, мошенником и авантюристом. Станиславский посмотрев этот спектакль воскликнул — " Гениальное хулиганство!"… Если знаменитости занимаются " гениальными хулиганствами", то почему бы и нам не пошутить!.
Кроме кивков головы, послышались одобрительные возгласы. Цель достигнута. Теперь все знают, что это Медведеву нужна была пародия, а не Пугову. Можно закругляться. Теперь никому даже в голову не придёт, что Медведев причастен к убийству.
— Завтра мы приступим к читке другой шекспировской пьесы, " Гамлета". Все вы знаете, что "Отелло" готовился к лондонскому фестивалю, который начнётся через несколько недель… " Отелло" в принципе готов, но руководство театра приняло решение снять с репертуара уже готовый спектакль… Я был согласен с руководством. Играть " Отелло" без Пугова, считаю по крайней мере, не этично… Этот " Отелло" был пронизан духом Валентина " циничным духом — выстрелила фраза в мозгу режиссёра" и мы никогда не забудем наших репетиций, наших споров, наших проб, наших бесед, нашего поиска… Прошу меня извинить, я не привык выступать в подобной ситуации, но скажу только одно, театр потерял очень многое. Пугов был яркой индивидуальностью!.
Виктор выдохся, и чтобы не выглядеть законченным циником в своих же собственных глазах, решил немедленно закончить свою речь.
— Даже не знаю, что сказать… Слов нет… В заключении скажу лишь одно. Пугов навсегда останется в нашей памяти! — " В моей памяти — как мракобес! " — докончил внутренне режиссёр.
Медведев вернулся на своё место, и его сменил представитель министерства культуры, Алексей Юрьевич.
— Дамы и господа! Валентина я знал давно…
Медведев снова оглядел всех присутствующих и стал пытаться отключиться от мира сего, уйдя в свои мысли. Но у него ничего не получалось. Куда улетишь от гроба Пугова? Жуткая реальность не давала ему уйти в себя. Оставалось только одно, дождаться окончания митинга.
В группе людей, пришедших на митинг, стоял один человек. Он смотрел в сторону выступающих и о чём — то думал. Звали его Иваном Григорьевичем Гриценко. Он работал следователем в частной фирме под названием " Сыск". Контора этой фирмы, а по современному — " офис", находилась неподалёку от театра, в том же красно пресненском районе.
