Владимир Безымянный - Очищение тьмой
- Есть поблизости пруды и естественная в округе не загаженная речка, и люди здесь живут крепко - ни дать, ни взять американские фермеры. Одно постоянно беспокоит: в окрестностях расположено несколько выходов из катакомб. По слухам, оттуда время от времени появляется кое-какой народец - с виду обычные бомжи, но злобные, свирепые. Воровства стало больше причем следы тоже ведут к катакомбам. Местные стараются держаться от них подальше. И, опять же, все выходы не замуруешь, а замуруешь - они новые пробьют. Да мне приходилось не раз докладывать... Нет, все даже я не знаю, а ближайший вон он, и пятисот метров не будет...
В отличие от городских катакомб, подземные коридоры вели к районной достопримечательности - монастырю, венчавшему белую известковую гору. Считалось, что монастырь пустует и постоянных обитателей там нет. Монашеской братией там, во всяком случае, и не пахло. В монастырь и в кое-какие хорошо известные ходы катакомб экскурсоводы водили стайки шумливых туристов. Атмосфера там, конечно, была специфическая: таинственно мерцали сосульки сталактитов, подземелье дышало гробовой сыростью, и даже дурацкие надписи, испещрявшие стены, не могли развлечь примолкших и нахохлившихся экскурсантов. Из глубин доносились странные, ничем не объяснимые шумы, от которых порою мороз драл по коже.
Строкачу, однако, наплевать было на все эти звуковые эффекты. Кроме злости, он ничего не испытывал, уж очень ему хотелось добраться до таинственных подземных жителей хотя с точки зрения поисков, которые он вел, катакомбы под городом казались перспективнее. Город - вот подлинный кормилец людей мрака. Много ли возьмешь у сельчанина? И потом, здесь ведь не российская глубинка, где по избам одни бабушки-одуванчики кукуют. Народ в крупных селах жил в основном из шахтеров. Почти в каждом доме найдется ружьишко, в некоторых даже зарегистрированное. С этими домашними арсеналами никто не хотел возиться. Конфисковать - сложно, не обыскивать же все дома подряд. Да и не было прецедента, чтобы "ижевка" или "гулка" местного жителя оказалась орудием преступления. И пока закон об оружии носился в воздухе, участковый рассудил по-своему: преступный мир разрешения на оружие не спрашивает, а раз так, пусть знает, что и крестьянский мир найдет, чем ответить.
Прохлада и тишина читального зала действовали умиротворяюще. Однако на расспросы Строкача седая библиотекарша лишь развела руками:
- В сущности, такой литературы у нас нет. Есть исследования обзорного характера о катакомбах, какие-то историко-географические труды. Но о наших, а тем более с планом расположения ходов... увы! Может быть, у комитетчиков?..
Насчет спецслужбы Строкач и сам догадывался. Но идти туда на поклон последнее дело. К сожалению, другого выхода не было, и пошел он туда едва ли не в первую очередь.
Тем не менее и это не помогло. Нет, Боже упаси, Строкачу никто не отказал в содействии, мало того, горькую пилюлю подсластили - сохранились еще старые знакомства и связи.
- Павел Михайлович, дорогой! Слово даю - у нас об этом столько же информации, сколько и у вас. Плана катакомб и в помине нет, никто этим не занимался. Где-то сохранились со времен войны какие-то эскизы, кроки. Но там ведь все перемешалось, - взрывы, обвалы, осадка породы. Нет и описания как такового, только фрагменты служебных донесений, которые в целом до сих пор являются секретными. Мы бы с дорогой душой, но слишком велик риск, что материалы попадут не в те руки. Вы тут ни при чем, просто ведь они войдут в дело, а с ним может познакомиться кто угодно. Есть там, знаете ли, некоторые моменты, прямо скажем, особого свойства... И потом, почему, собственно, вы так убеждены, что следы ваших милиционеров ведут в катакомбы? Кто там может жить? Вы представляете себе, какую гигантскую работу по их переоборудованию необходимо проделать, причем так, чтобы на земле никто ничего не заметил? Между прочим, наши понемногу приглядывают за входами - и ничего подозрительного. Контролируем обстановку. Вот и все. Хотите - подавайте официальный запрос, но это, ей-богу, ни к чему, да и толку все равно не будет.
Все это Строкач вспоминал, стоя перед библиотечной стойкой после того, как и здесь получил мягкий, но решительный отказ. Ему настолько трудно было скрыть свое разочарование, что невысокая седая женщина его невольно пожалела.
- Поймите меня, помочь вам здесь, в библиотеке, я просто не в состоянии - у нас действительно нет такой литературы. Но, скажу вам по секрету, до меня дошел слух, что наше издательство "Молодость" собирается выпустить книгу о катакомбах. Это не новое исследование, а репринтное воспроизведение какой-то старой и крайне редкой брошюры с комментариями. Попробуйте выяснить, может, повезет.
Торопливо поблагодарив библиографа, Строкач понесся в издательство со всей скоростью, которую позволяли выжать его "жигули".
Трехэтажный старый особняк на тихой боковой улочке в центре города Строкач знал, и даже пару раз бывал там по поводу небольших публикаций в недавно возникшей газете "02 сообщает". Заместитель главного редактора, довольно симпатичная особа средних лет, радушно встретив майора, тут же его и разочаровала.
- Очень жаль, Павел Михайлович, но автор забрал рукопись. Еще на прошлой неделе. Старик с тяжелым характером, так что повозиться с ним пришлось. В принципе, сегодня на краеведческую и географическую литературу спрос упал, но в этом случае кое-что можно было сделать. Туда-сюда, тысяч пятнадцать экземпляров брошюры мы бы рассовали. "Катакомбы и подземелья города", так она называлась. Довольно приличный исторический экскурс и даже некий авантюрный сюжет. Интересен и план катакомб, никогда мне не приходилось видеть ничего подобного.
Книгой у нас занималась редактор Вострикова, она у нас специализируется на приключенческой тематике, даже сама пописывает в детективном жанре. Так сказать, Агата Кристи областного масштаба. Для "Катакомб" она просто незаменима - я заглядывала в текст, там нужна довольно серьезная литературная обработка. Может, из-за этого и автор расстроился. Прибежал ко мне прямо в бешенстве и заявил, что книгу издавать отказывается. Ну, мы не очень и настаивали, у нас люди годами стоят, чтобы в план втиснуться. А он руками размахивает и кричит: "Я полвека материал копил, а какая-то девчонка будет меня исправлять. Я не милостыню прошу, это же для людей!" Словом, при таком обороте событий, видимо, придется ему самому и читать свою рукопись. Жаль только усилий - я почти уже включила его в план. Да что там говорить, труднее всего иметь дело с непрофессиональными литераторами. И жалко его - вид нездоровый, пиджак на локтях залоснился, плащишко - хоть сейчас на помойку. Работает здесь неподалеку в каком-то заштатном кооперативе, буквально за углом...
Серую литую вывеску кооператива "Питание" долго искать не пришлось, тем более, что Строкач ориентировался в центре, как в собственном письменном столе.
Поднявшись по пологим деревянным ступеням на второй этаж, среди озабоченно снующих дам и девиц он не обнаружил ни одного мужчины.
- Простите, пожалуйста, - обратился Строкач к ближайшей, - мне нужен Алексей Григорьевич Скляров.
Лицо кругленькой рыжеволосой особы, смахивающей на суетливого хомячка, на мгновение отразило сложную смесь чувств, а затем сложилось в услужливую улыбку.
- Алексей Григорьевич? - воскликнула особа. - Ну разумеется! Посидите минутку, он только что отлучился, я сейчас позвоню. - И потащила Строкача в небольшую, заваленную бумагами и старыми гроссбухами комнатенку.
- Вот здесь. А я сейчас, моментально.
Около четверти часа Строкачу пришлось размышлять о некоторых настораживающих странностях в поведении "хомячка" и причинах отсутствия Склярова.
Его уединение прервал стремительно вошедший в комнату рослый молодой мужчина с густыми, почти сросшимися на переносице бровями. Полуприкрыв дверь, он испытующе уставился на майора. Будь на месте Строкача любой гражданин, чья совесть не вполне чиста, его рука сама потянулась бы за документами - либо за оружием. Однако он остался сидеть совершенно неподвижно, вертя в пальцах зажигалку.
Обмен взглядами был прерван появлением нового действующего лица. Неприметный мужчина со слегка одутловатым лицом, в мятом сером костюме, до сих пор маячивший в коридоре, шагнул в кабинет.
- Успокойся, Вася, это Строкач из Ленинской прокуратуры.
Строкач тоже узнал вошедшего. Розыскник из Октябрьского. Фамилия выпала из памяти, но лицо хорошо знакомо. Напряжение спало, можно было переговорить подальше от любопытных ушей сотрудниц "Питания", благо Октябрьский райотдел не за горами. Хотя это было не совсем точно, ибо райотдел располагался как раз за небольшим терриконом.
Вообще, городской пейзаж напоминал популярную в пятидесятых годах живопись "производственного" жанра. Терриконы, надшахтные сооружения, эстакады и тому подобные достопримечательности торчали в самых неожиданных местах, отравляя воздух и уничтожая вокруг себя растительность.
