Джон Берли - Уайклифф разрывает паутину
Один из двух патрульных остался в машине на связи, а второй проследовал за Клемо в гостиную, редко посещаемую и пропахшую сыростью. Туда же сразу явилась Элис.
— Я — констебль Бакстер. Что там у вас с дочерью, сэр?
Клемо принялся рассказывать, а полицейский слушал; старый служака, он успел повидать на своем веку достаточно человеческой жадности, похоти и прочих пороков. Незамужняя семнадцатилетняя девчонка беременна? Подумаешь, большое дело!
— А с этим молодым человеком — Ральфом Мартином… Вы с ним разговаривали?
— С ним разговаривала я, — вмешалась Элис. — Он очень встревожен и сегодня весь вечер не слезал с велосипеда, искал ее.
— Он сообщил, из-за чего они поссорились?
— Ральф рассердился, когда Хильда сказала, что собирается сделать аборт. Ему бы хотелось жениться на ней и сохранить ребенка.
Констебль Бакстер делал пометки. Блокноты полицейских могли бы послужить неисчерпаемым источником сюжетов для литераторов.
— Стало быть, он и не пытается отрицать свою причастность?
— Пусть только попробует! — воскликнул Клемо. — Моя дочь — порядочная девушка.
— Разумеется, сэр! Мне в любом случае придется поговорить с парнем самому, но некоторые вещи хорошо знать заранее. Значит, баркас причалил в Хейвене, чтобы его пассажиры могли попить чаю, и ваша дочь ушла, сказав, что доберется домой на автобусе…
— Но она не вернулась! — Клемо сделал особое ударение на частице «не». — Надеюсь, вы понимаете, что нам известна только одна версия, его собственная.
— Однако это все, чем мы на данный момент располагаем. Но не сомневайтесь: Мартина-младшего мы допросим, и нас ему не одурачить.
— А как насчет того, чтобы организовать ее поиски? Полицейский посмотрел в темноту за окном.
— Имеет ли это сейчас смысл, сэр? Если она не вернется домой до рассвета, мы сразу же возьмемся за дело. Кстати, если бы она пошла от Хейвена пешком, то как, по-вашему, каким путем?
Ответила Элис:
— Так сразу не скажешь. Если ей хотелось поразмыслить дорогой, она могла отправиться тропкой вдоль берега, хотя это и кружной маршрут. Гораздо ближе по полям мимо Трегеллеса, фермы моей тетушки. Их земля граничит с нашей повыше, вдоль долины.
— Трегеллес… — могло показаться, что полисмен повторил это название с несколько странной интонацией. — Вы созванивались со своей тетей?
— Да, но Хильды она не видела. Сегодня вечером мы вдвоем обошли тропинки, которыми она могла воспользоваться, а мой муж обследовал на машине проселочные дороги.
Полицейский кивнул.
— Вы сделали все, что могли. Теперь постарайтесь успокоиться. Утром мы приступим к организованным поискам… То есть если будет необходимость. Опросим жителей Хейвена, которые могли ее видеть, побеседуем с пассажирами баркаса — может, кто что слышал. По местному радио передадим объявление о розыске. Само собой, поставим в известность береговую охрану и всех наших людей… А сейчас мне нужны от вас приметы Хильды, во что она была одета и, по возможности, недавняя фотография.
Черные мраморные часы на каминной полке пробили четверть первого.
Чарли Мартин и его семья жили в небольшом, похожем на куб доме, стоявшем чуть повыше портовых зданий. Когда в дверь позвонил полицейский, Чарли откинул занавеску в окне второго этажа и выглянул наружу.
— Что такое?
— Полиция.
— Вижу, что полиция. Чего вам надо?
— Поговорить с вашим сыном Ральфом.
Возражений не последовало. Минуту или две спустя Чарли, натянувший брюки прямо поверх пижамы, провел констебля Бакстера в гостиную.
— Парень сейчас спустится. Он совершенно измотан.
Чарли втиснул свое грузное тело в жалобно скрипнувшее плетеное кресло.
— Вы, конечно, по поводу девчонки. Он собирался искать ее всю ночь, да я запретил ему и думать об этом. Напрасная трата времени!
Явился Ральф, он выглядел издерганным и усталым и уселся в кресло рядом с отцом.
— У меня буквально пара вопросов. Скажите, вы поссорились с Хильдой во время морской прогулки сегодня днем?
— Да, это я виноват. Повел себя как дурак, — голос его дрогнул.
— Ничего подобного! — вмешался в беседу Чарли. — Просто мальчик не хотел, чтобы от его ребенка — моего внука! — избавились, как от паршивого котенка.
— Мне нужно было дать Хильде время все хорошенько обдумать. Зря я затеял этот разговор на глазах у посторонних.
Стены небольшой комнаты почти сплошь покрывали фотографии в рамках, на которых примерно в равных долях были представлены катера и члены семейства. Самое почетное место отводилось увеличенному снимку, на котором была запечатлена пара, явно родители Чарли.
— И сильно вы разругались?
— Нет, не сказал бы.
— Выкладывай, как все было.
Юноша рассказал.
— А потом вы пристали в Хейвене, и Хильда ушла?
— Да.
— Она предупредила тебя, что так поступит?
— Нет! Я и не предполагал даже, а она — бегом по ступенькам и скрылась… Я еще не успел толком причалить. Крикнула только, что поедет домой на автобусе. Я никак не могу в толк взять… То есть мы ведь даже не поссорились. Так, поспорили немного.
Констебль Бакстер посмотрел парню прямо в глаза.
— И именно тогда ты ее видел в последний раз?
— Да. Когда я пришвартовался и помог пассажирам сойти на пристань, ее уже и след простыл.
— Ты догадывался, что Хильда могла забеременеть?
— Нет, мне и в голову это не приходило, пока она не сказала мне сегодня.
— Но ведь ты не мог не знать, что именно этим может кончится то, чем вы с ней занимались?
Ральф густо покраснел, бросил взгляд на отца, потом отвел глаза.
— Я не предполагал, что это… ну, что случилось… может произойти так вот, сразу…
В воскресенье утромНаутро о пропавшей девушке по-прежнему не было никаких известий. Были размножены ее фотографии, поставлены в известность подразделения береговой охраны, а после десятичасовых новостей по местному радио передали обращение к населению с просьбой сообщать любую имеющую отношение к делу информацию. В довершение всего полицейские и добровольцы с собаками прочесали в округе все дороги и тропы, заглянули за каждую изгородь, в каждую канаву. Полисмены навестили наудачу некоторых хейвенских домовладельцев в надежде узнать хоть что-то.
Многие в Хейвене знали Хильду как подружку Полы Симмондс, а трое горожан видели ее днем в субботу. Они в один голос показали, что девушка торопливо шла прочь от гавани и была одна. Это, впрочем, не давало ответа на вопрос: поехала она домой на автобусе или пошла пешком? Однако водитель автобуса хорошо помнил, что в городке посадил четверых пассажиров, ни один из которых нисколько не походил на Хильду Клемо.
Засим было принято решение начать полномасштабное расследование.
Если девушку (или «юную особу», как на юридическом языке называли всякого, кому уже исполнилось четырнадцать, но нет еще восемнадцати) позже найдут в канаве изнасилованной и задушенной, начальству меньше всего хотелось бы услышать в свой адрес обвинения в бездействии. При всем том дилемма не из легких: полицейским приходится не раз все взвесить, прежде чем устраивать массированные поиски очередного подростка, которому взбрело в голову отправиться на поиски приключений, не поставив в известность родителей. С Хильдой Клемо — как почему-то почувствовали все — случай был иной.
Для порядка допросили работников автобусной станции, водителей автобусов и таксистов в Труро и Сент-Остелле. Впрочем, были ли у девушки при себе деньги? Сумка у нее точно была, но никто не знал, что в ней лежало. Дело осложнялось тем, что наступило воскресенье.
После множества телефонных звонков удалось выяснить местонахождение некоторых пассажиров «Прибоя». По удачному совпадению, сразу трое из них остановились в одной гостинице. Это были мисс Джессап, учительница, а также мистер Алек Шипман, бывший строитель, и его супруга. Они сумели кое-что добавить к тому, что уже знала полиция. К примеру, никто не удосужился поинтересоваться, что делал Ральф Мартин, пока пассажиры пили чай. Эти же трое заметили, что на баркасе он не остался; они подумали тогда, что он бросился вслед за девушкой.
— Он сделал это сразу же?
— Нет, сразу он не мог. Ему нужно было сначала привязать катер и помочь нам сойти на берег, — сказал мистер Шипман.
— Он прошел, вернее почти пробежал, мимо меня, как раз когда я уже входила в кафе, — сказала мисс Джессап. — А к отплытию вернулся с опозданием.
— И сильно он опоздал?
— Нам был отведен на чаепитие час, а прождали мы еще по меньшей мере минут двадцать.
Миссис Шипман подтвердила это.
— Да, все верно. Его не было на месте, чтобы помочь старикам взойти на борт. А явился он запыхавшийся, словно бежал, — она помедлила и добавила: — Должна признаться, что мне стало жаль паренька. По-моему, глаза у него были заплаканные.
