Джон Макнейл - Консультант
Харрингтон на секунду почувствовал себя неуверенно, они обменялись взглядами с Клементом. Харрингтон решил говорить честно. Это было менее опасно, хотя и не слишком приятно.
— Нет. Абсолютную гарантию я вам дать не могу. Но я могу ручаться за то, что мы обладаем одной из наиболее полных систем проверки программного обеспечения, какую только можно найти в мире. Именно в программном обеспечении скрыт наибольший риск, как убедились ваши приятели за океаном. Поэтому я присматриваю прежде всего за персоналом. Это постоянный и жёсткий контроль. За каждым программистом ведётся тщательная слежка. Мы принимаем на работу только тех людей, чьё прошлое нами тщательно проверено и в честности которых мы убеждены.
— Ну, этого вам не может гарантировать никакая проверка, — протянул Сасскинд.
— Не буду спорить. Но напомню ваши же слова, что этот махинатор в «Секьюрити Централ» пользовался максимальным доверием до самого своего увольнения, не так ли? Разница здесь в том, что я не доверяю никому. Это единственно надёжный путь. Я использую программистов для того, чтобы они проверяли друг друга, проверяли постоянно и многократно. Думаю, что эти ребята даже не догадываются о размахе взаимопроверок. Мне кажется, что наша система защиты действует отлично.
— Ну, а если они захотят сделать нам назло? — спросил кто-то. — Сыграть с нами такую злую шутку, о которой тут рассказывал Айвор?
— Тут трудно что-либо гарантировать, — сказал Харрингтон задумчиво. — Если бы кто-нибудь из моих людей, скажем, сошёл с ума, это могло бы привести к обширным и серьёзным потерям. Как вам уже сообщили, громадный объём информации, хранимой в памяти ЭВМ, можно уничтожить за секунду.
— А если это действительно случится, что вы будете делать?
— Все важнейшие массивы данных и программы дублируются, а иногда мы делаем даже две копии, причём, оригиналы записей хранятся отдельно от рабочих копий. Саботаж, конечно, вызвал бы у нас определённые трудности, но никакой катастрофы не произойдёт.
— Я рад это слышать, — сказал Сасскинд.
— Честно говоря, я больше боюсь вмешательства извне. Если бы, например, на наш вычислительный центр упал бы какой-нибудь самолёт. Или если бы нам уделил своё внимание любитель взрывчатки из Ольстера. Ведь мы являемся очень лакомой мишенью.
— Ну хорошо, а если исключить такого рода маловероятные события, тогда бы вы лично считали бы, что всё в порядке?
Сасскинд явно стремился вывести Харрингтона из равновесия своим скептическим тоном.
— Я надеюсь, по крайней мере, что да.
— Надеетесь?
— Ну… да.
— Не сердитесь, Харрингтон, но мне эта смесь самоуверенности и надежды кажется малоуспокоительной.
Харрингтон внимательно смотрел на свои костлявые пальцы; сплетать и расплетать их давно вошло у него в привычку.
— В соответствии с программой, принятой правлением банка, вычислительная техника должна была внедряться в нашем банке чрезвычайными темпами, — он глубоко вздохнул, чувствуя, что теперь ему можно оседлать своего любимого конька. — Развитие нашей вычислительной системы шло столь ускоренными темпами, какие только были возможны технически. Если я и испытываю некоторую неуверенность, то она связана с этими и только с этими обстоятельствами. Чрезмерная спешка всегда порождает дополнительный риск, которого можно было бы избежать…
— Я прошу тебя, Алекс! — прервал его Клемент со страдальческим выражением лица. — Ведь тебе известны и плоды этой спешки. Посмотри хотя бы на курс наших акций!
— Я только констатирую факты, не более. Ваше право формулировать концепции, но обеспечить их реализацию должны мы. И я могу гарантировать, что мои люди делают выдающуюся работу.
Мейер Уотерман поднялся со своего кресла и начал медленно прохаживаться вдоль окон. В совете директоров он занимал второстепенное положение, номинально сохраняя функции руководства банком, при минимуме реальных прав. Однако его почтенная родословная имела немалое значение в глазах общественности. Все члены правления знали о его натянутых отношениях с Клементом, с которым он уже не раз резко сталкивался на заседаниях. В наступившей тишине все глаза были прикованы к фигуре, чётко вырисовывавшейся на фоне окна.
— Айвор рассказал мне об этом кливлендском инциденте ещё несколько дней назад, — начал Уотерман раздумчиво. — Мне непонятно, почему Джеральд Шульц решил затушевать эту историю, хотя не исключаю, что на его месте мы бы поступили аналогичным образом. К сегодняшнему заседанию я узнал, что потери в результате преступной деятельности, осуществляемой с помощью компьютеров, оцениваются в Соединённых Штатах многими миллионами долларов в год. Добавьте к этому такие потери, которые понёс «Секьюрити Централ» и о которых не сообщается, хотя они и обнаружены. Приплюсуйте сюда ещё и те потери, которые имеют место, но которые не удалось обнаружить… Получается довольно круглая сумма, не правда ли? С определённой погрешностью можно предположить, что компьютерная преступность приносит потери порядка ста миллионов долларов в год, если не вдвое больше. И это, исключая особые случаи, типа хищения в «Экьюти Фандинг» в Лос-Анджелесе, когда только в одном случае потери достигли нескольких сот миллионов долларов.
Уотерман перевёл взгляд на Клемента.
— Что меня взволновало больше всего, Дэвид, это то, что большинство ныне известных афер было обнаружено по чистой случайности. Приведу вам типичный пример. Президент нью-йоркской страховой компании приехал в отель Майами и во время регистрации у портье нос к носу столкнулся с одним из своих младших программистов, который там проживал в лучших апартаментах. В чрезвычайно дорогих апартаментах. Естественно, что у бедняги-президента в голове зазвучал колокол тревоги, можете себе представить!
— Но мы не в Америке, Мейер, — усмехнулся Клемент.
— Какая разница, вы сами знаете, что техника-то у нас стоит точно та же! А банк наш существенно крупнее, чем «Секьюрити Централ».
Он обогнул стол и остановился прямо за спиной Клемента.
— Я думаю, что буду абсолютно прав, если скажу, что ни Дэвид Клемент, ни наш сегодняшний гость не способны дать полной гарантии безопасности.
Оба были вынуждены кивнуть в знак согласия.
— И никто, думаю, не усомнится в справедливости моих слов, если я скажу, что наш банк сегодня полностью зависит от вычислительной техники и к предшествующему состоянию дел возврата нет. Так, Клемент?
Уотерман погрозил пальцем повернувшемуся к нему Клементу.
— Я знаю, что вы мне сейчас скажете, Дэвид! Что сегодняшний «Уотерман» стал синонимом своих компьютеров, что сегодня нельзя по-иному.
— За такие слова и выпить не грех, — попытался разрядить атмосферу Клемент.
— Меня не слишком пугает угроза финансовых потерь, — продолжал Уотерман. — Главное — наш престиж. Я не допущу, чтобы с фамилией Уотерман ассоциировался какой-либо скандал. Это для меня главное.
Внезапно он ударил ладонью по столу. Удар был не силён, но он драматически подчеркнул серьёзность слов Уотермана.
— Ничего такого не должно произойти, — провозгласил он напыщенно. — Я требую уровня безопасности, равного ста процентам. Ни с каким иным уровнем не могут смириться ни наше правление, ни наши клиенты!
Под одобрительный шум Уотерман вернулся на своё место.
— Этого будет добиться довольно сложно, Мейер, — сказал Клемент спокойно. — Нельзя терять способности мыслить реалистически. Разве я не прав, Алекс?
— Стопроцентной безопасности нельзя добиться даже при перевозке денег, — растерянно подхватил Харрингтон.
— Да, вы правы, но это другое дело, — холодно парировал Уотерман. — Если кто-то просто похитит деньги на улице, то это будет проблема для «Секьюриор», транспортников, но не для нас. Если грабёж произойдёт в одном из наших филиалов при использовании насилия, то общественность будет симпатизировать нашему персоналу, а, следовательно, и всему банку в целом. Но если грабёж будет осуществлён прямо внутри нашей вычислительной системы, в результате махинаций кого-то из доверенных сотрудников?.. Повторяю, я не желаю выглядеть, как набитый болван, не замечающий, как у него под носом крадут деньги клиентов!
— Смею ли я спросить, куда вы, собственно, клоните, Мейер, — подчёркнуто спокойно спросил Клемент. — У меня есть подозрение, что у вас уже есть какая-то определённая цель.
— Действительно, пора уже нам выработать конкретное решение, — согласился президент. — Это заседание правления, а не дискуссионный клуб.
— У меня есть конкретное предложение, — сказал Уотерман. — Ревизия. Я требую глубочайшей ревизии всей системы!
— Это же будет уйма работы и всё впустую! — охнул Харрингтон. Удержаться было выше его сил. — Это будут романы вместо конкретного дела!
