Юрий Власишен - ПетуШОК-2017, или Chicken Odessa. Чисто одесский детектив
Связано ли это словцо с шустрой рыбкой «барбус» – не знаю, но то, что рыбий барбут куда зрелищнее и азартнее обычного картежного притона – так об этом и речи быть не может.
Бывало и такое. В качестве эксперимента на барбуте стравили импортного сингапурского «петушка» и голодного суматранского барбуса. Так, шутки ради: это было 1 апреля.
И я там был, и мой Спартак. Краем глаза увидев противников из своего отсадника, он слегка приподнял спинной плавник и полностью расправил анальный. И с плавниками наголо, словно казак-характерник с саблями в обеих руках, метнулся в правый бок, что значило, что победит правый – суматранец.
Так и случилось. В общем, и пошло-поехало…
Так я стал рыббукмекером, единственным в своем роде. А затем – аквас-оракулом, ихтиомантом, прорицателем, ворожбитом, предсказателем, если угодно, рыбьим авгуром. Короче, гадателем по аквариумным рыбкам (точнее, по рыбке, если еще точнее – то по Спартаку), тоже, кстати, единственным в роду. А затем, когда обзавелся голубем Ованнесом, – просто авгуром.
О славном роде Десницких, его связях с королевским домом Сиама и с сиамскими «петушками», я расскажу позже. Начать же нужно со Староконки. Опять. Ибо, как правильно говорят, Староконный бороды не портит.
Раздел II. Староконка
– И почем ваш конь?
– Мадам, это же петух!
– Я смотрю на цену.
Одесский анекдот с «бородой»1
Ветер разносит по рынку собачий лай и «непереводимую игру» русских и турецких слов. Знакомый голос: это руфер-птицелов по кличке Канюк, специализирующийся на пернатых хищниках, живущих на одесских крышах, пытается загнать своего краснокнижного (а шо такое!) сапсана. Раньше он маялся с голубями и прогорел. Хищники выгоднее, хотя и опаснее.
Вот Канюк с разбитым, подряпанным лбом, вот клетка с соколенком (сапсан таки сокол).
А вот и покупатель – крупный бородатый турок, похожий на султана Сулеймана из сериала про Роксолану – прилетел в Одессу неделю назад и изо дня в день прочесывает Староконный в поисках птиц для соколиной охоты. Ему обещали, сказали, что птенцы («yes-yes, 2 good birds!») пойманы и ждут его-не дождутся. Цена была более чем подходящей. Он прилетел, а птички …не дождались, улетели! Никогда не верь одесситам.
У турка хищный взгляд, у него «концы» в одесском аэропорту, и в одесском зоопарке «концы». У «султана» везде эти бесконечные «концы», а сокола порядочного нет. И вот нашел.
Но дорого, блин, çok pahalı (слишком дорого)!
Канюк не сдается:
– Пахали! Еще как пахали! Мы с братаном все крыши на Молдаванке излазили! Чуть не убились, пока поймали этого. Вот (шлепает себя ладонью по лбу, набивая цену свежими ссадинами)!
– Beş (пять)! – пощипывая окладистую бороду, турок стоит на своем. От злости он позабыл почти все русские слова, не говоря уже за украинские.
– Что «беш»? Это ты «беша» гонишь. Что ты мне свои пальцы веером тычешь?! А-а, пять? Ты за 5 хочешь? Пять тысяч, ха-ха! Лоха нашел! Да за 5 штук ты у меня можешь разве что… яйцо получить, да! Цена сапсёнка – 10 тысяч, и не центом меньше. Ты посмотри, какие у него глаза! Как у Жириновского – это ж ястреб войны, хоть прямо сейчас на охоту. Укажи только цель. И дрессировать не надо. Бери Жирика за десятку – не пожалеешь.
– Yedi! – бородач поднимает руки вверх, растопырив ладонь левой. На двух выставленных пальцах на его правой болтается коричневая барсетка.
– Едим?
– Да-да, yedi! – довольный турок опускает руки, думая, что сторговался за 7 тысяч.
– К тебе что ли едим? А я думал, у тебя бабки с собой, – Канюк косится на плотную такую барсетку.
– «Бабки»? – турок крутится на месте. Где бабки? Какие бабки? При чем тут бабки? Вместо бабушек уже все баи птичьего ряда во все глаза пялятся на его барсетку…
Баи как баи (мужчины с турецкого), барсетку в руке буквально прожигает яростный блеск черных глаз в желтой оболочке, сверкающих из-за проволочной решетки.
Ах, таки умная птица, думает турок, увидела в барсетке толстую сокольничью перчатку с кисточкой! Надо брать «Жирика», хотя и çok pahalı…
Наше вам с кисточкой!
Не дослушав этот бесконечный торг, неугомонный ветер соколом летит дальше – туда, где за стенами птичье-рыбно-звериной Староконки раскинулся блошиный рынок, где еще бойкие одесские бабки и дедки продают молодость – вот, к примеру, старинные чугунные утюги.
– Сколько? 500 гривен за эту рухлядь?!
– Почему рухлядь? Никакая это не рухлядь. Смотри сюда: это же фирма! Вот, читай эмблему: «Słowianin-Końskie»! Фирма веников не вяжет.
– Странная какая-то фирма. «Славянский» шкаф знаю. А при чем тут это «Конские»?
– Мы на Староконном или где? Не бери дурного в голову – бери утюг. Такой «Словянин» еще и твоим внукам послужит. Точно тебе говорю. Только уголь нужен нормальный. Наш, донбасский. А не это ГМО с Южной Африки.
– Уголь?!
– Ну да, уголь: утюг же еще довоенный. Тогда с электричеством в домах был напряг.
– Довоенный? До какой войны? Если до этой, так это новье. Его только, как гирю, использовать можно.
– Какая гиря, какое новье?!
– Не новьё – значит, рухлядь.
– Ну и рухай себе дальше. Умник нашелся.
И умник-ветер рухает себе дальше, на ходу шелестя пожелтевшими страницами букинистического «Кольца…» К. З. Лоренца:
«…Битва бойцовых рыбок нередко оканчивается смертью одного из противников. Если они уже готовы нанести первый удар, то через несколько минут широкие продольные щели будут зиять в их плавниках, которые очень скоро превратятся в лохмотья. Способ нападения бойцовой рыбки, как вообще всех рыб, сражающихся подобным образом, – это, в буквальном смысле, удар шпагой, но никак не кусание. Рыба открывает рот так широко, что все её зубы торчат наружу, и со всей силой, развиваемой её мускулистым телом, с разбегу втыкает их в бок противника.
Таранящий удар бойцовой рыбки настолько силён, что если в беспорядке боя одному из противников случится наткнуться на стеклянную стенку аквариума, звук столкновения бывает явственно слышим. Танец самовосхваления может продолжаться часами, но если танцоры перешли к действиям, часто уже через несколько минут один из противников лежит на дне, смертельно раненый…».
2
Того, кто сказал, что в Греции есть все, можно пожалеть: ну, не случалось бедняге быть на Староконном рынке в уикенд. Ибо здесь есть все и даже немножко больше. Особенно в субботу. По выходным здесь такие драмы разворачиваются, что Зевсу с его древнегреческими заморочками даже и не снились: вот какого ему, Верховному богу, надо было все время превращаться то в быков, то в лебедей, чтобы соблазнять смертных красоток? Да любая нормальная баба почтет за счастье переспать с громовержцем Зевсом.
Не, Староконка это не просто зоорынок плюс барахолка в придачу в самом сердце Одессы-мамы. Это особое место, где праздный зевака легко может стать покупателем, покупатель – продавцом, а продавец – превратиться в товар. На любой вкус и кошелек. И все это с чисто одесскими приколами.
Тебе скучно? Ты ищешь развлечений на свой тухес?
Вот и иди на самый зад Староконки. Там, в так называемой «радиозоне», купи у барыги краденный корейский мобильник с сохранившимися фотоальбомами и перепиской последнего владельца. Смотришь-читаешь и вдруг… видишь на одной из фоток, весьма компрометирующих, свое лицо! Если бы только лицо: тут ты в полной красе, от педи – до маникюра, как сказал Гоцман в вырезанной цензурой серии «Секс-шантаж».
Я?! Не может быть!
Ты. Может. Ты не успеваешь прийти в себя от шока, как телефон вырывают из рук и делают ноги. Ты пытаешься догнать эти ноги, но в этом вавилонском столпотворении это вряд ли возможно.
Грустный, ты бредешь дальше по рынку, серфингуя между потными спинами-грудями, и в «зоне оккупации», где торгуют всякими немецко-румынскими раритетами времен ІІ мировой, натыкаешься на трофейный румынский бинокль с цейссовскими линзами.
«Можно взглянуть?».
«Люба моя, и даже купить можно».
Не глядя на языкатую торговку, ты прикладываешь бинокль к глазам: ты надеешься увидеть через него те руки-ноги, что украли твой краденый смартфон.
А из него слышно (да-да, слышно, но не видно) Большефонтанский маяк. Ду-ду-у-у!
Как же его увидишь, когда он давным-давно снесен большевиками. Первый в империи электрический маяк тю-тю…
Ду-ду-у-у-у..!
Не-е, не жди ничего хорошего, когда вот так – протяжно, заунывно – воет «тифон» на маяке.
Впрочем, редко, но бывает, что на район Староконки ложится конкретный туман, и тогда маяк тут слышно и без бинокля. Только это дудит «тифон» не Большефонтанского, а Воронцовского маяка, что на морвокзале.
У каждого в жизни свой путь, у кого по суше, у кого по воде, у кого-то в плоскости, у кого-то в 3D-пространстве.
