Грегори Макдональд - Первое дело Флетча
– Нет, действительно случайно. Я зашел в винный магазин на пересечении бульвара Вашингтона и Двадцать третьей улицы, и как раз в тот момент упала стойка с бутылками бербона. Меня и одного из работников магазина окатило бербоном с головы до ног.
Ее грустный взгляд задержался на лице Флетча.
– Я не пил. Честное слово. Позвольте мне присесть?
– Хорошо, – с неохотой согласилась она. Флетч сел на второй металлический стул. Миссис Хайбек сидела в тени большого зонтика, Флетчу досталось место под солнцем.
– Так вернемся к пяти миллионам, миссис Хайбек...
– Пяти миллионам, – повторила она.
– ...Которые вы и ваш муж решили подарить музею искусств.
– Да-а-а? Расскажите мне об этом.
– О чем?
– Об этом.
Флетч смутился.
– Я надеялся, что рассказывать будете вы.
Миссис Хайбек выпрямилась.
– Да, мой муж и я решили пожертвовать пять миллионов музею искусств.
– Мне это уже известно. Ваш муж адвокат?
– Мой муж блуждает. Далеко-далеко. И всегда блуждал, знаете ли. Это все, что можно о нем сказать.
– Понятно. – Поневоле Флетч задумался, а сколько водки выпила миссис Хайбек с утренним кофе. – Он – старший партнер в юридической фирме «Хайбек, Харрисон и Хаулер»?
– Я говорила ему не делать этого, – миссис Хайбек нахмурилась. – Три фамилии, начинающиеся с буквы «х». Более того, со слога «ха». – Все еще хмурясь, она посмотрела на Флетча. – Вы со мной согласны?
– Конечно. Звучит неестественно.
– Создает дисгармонию. Ощущение, что партнеры никогда не могут прийти к единому выводу. В чем-то сойтись.
– Да, – не стал спорить Флетч.
– Не говоря уж о том, что, произнося «Хайбек, Харрисон и Хаулер», люди слышат, возможно и подсознательно, «Ха, ха, ха». В действительности же они говорят «Хай, ха, хау». Что еще хуже.
– Гораздо хуже, – Флетч вытер со лба пот.
– Я хотела, чтобы он взял четвертого партнера, – продолжила миссис Хайбек. – По фамилии Бурк.
– Ясно. И что, мистер Бурк не захотел присоединиться к фирме?
Миссис Хайбек ответила пренебрежительным взглядом.
– Дональд сказал, что у него нет знакомых с такой фамилией.
– Понятно.
– По крайней мере, среди адвокатов. Не нашлось ни одного адвоката с фамилией Бурк.
– А среди ваших знакомых нет адвоката с фамилией Бурк? – полюбопытствовал Флетч.
– Нет, – без запинки ответила миссис Хайбек. Под жаркими солнечными лучами пропитанная бербоном одежда Флетча быстро высыхала. От паров бербона голова у него шла кругом. Будто он сам приложился к грелке с бербоном.
– Ваш муж консультировал корпорации?
– Нет. С корпорациями он не работал. Все время спорил в суде.
Глаза ее по-прежнему переполняла грусть.
– Я знаю, что он считался одним из лучших криминальных адвокатов.
– Это точно, – согласилась миссис Хайбек.
Флетч шумно выдохнул.
– Миссис Хайбек, у вас или вашего мужа были иные источники доходов, помимо гонораров за судебные процессы и доли прибыли, причитающейся вашему мужу, как старшему партнеру фирмы «Хайбек, Харрисон и Хаулер»?
– »Хай, ха, хау».
– То есть, было ли у вас личное состояние или вы получили наследство...
– Мой муж всегда носит черные туфли, – прервала его миссис Хайбек. – В Хейтс черные туфли встретишь не часто. Он не любил кричащих нарядов, в каких щеголяют многие криминальные адвокаты.
Флетч почел за благо промолчать, ожидая продолжения.
– Вам представляется, что мужчина, отдающий предпочтение черным туфлям, не склонен к блужданиям, не так ли?
Вновь Флетч выдержал паузу, прежде чем заговорить.
– Не то, чтобы я пытаюсь вторгнуться в вашу личную жизнь, миссис Хайбек...
– Нет у меня никакой личной жизни. – Она уставилась на свои зеленые теннисные туфли.
– Просто я стараюсь осознать, что означает для вас и вашего мужа решение пожертвовать пять миллионов долларов музею искусств? Наверное, это практически все, что он заработал за свою жизнь.
– Молодой человек, меня от вас тошнит.
– Простите.
– От вас дурно пахнет. Вы вроде бы трезвы, но от вас несет бербоном. От этого запаха кружится голова, я боюсь, что меня сейчас вывернет наизнанку.
– Извините. Но у меня точно такие же ощущения.
– И что же мы будем с этим делать?
Флетч оглянулся на дом.
– Может, мне принять душ.
– Если вас, как вы говорите, облили бербоном, вам нет смысла принимать душ, а затем надевать пропитанную бербоном одежду. Этот мерзкий запах никуда не исчезнет.
– Логично, – кивнул Флетч. – Очень логично.
– Почему бы вам не прыгнуть в бассейн? Благо, он под боком.
– Это я могу. – Флетч начал выгружать содержимое карманов. – В одежде.
– Зачем вам прыгать в бассейн в одежде?
– Чтобы вымыть из нее запах бербона.
– Но ваша одежда намокнет. Неужели вы хотите целый день ходить в мокром?
– Сегодня жарко.
– Жаркость не имеет никакого отношения к мокрости.
– Жаркость?
– Так, бывало, говорила моя дочь. Когда была маленькая. Жаркость. Неудивительно, что она вышла замуж за поэта. Как же его зовут...
– Я не знаю.
– Том Фарлайф.
– Ясно. Я как раз собирался задать несколько вопросов о ваших детях.
– У них все в полном порядке, благодарю. Очевидно, вам надо раздеться перед тем, как прыгнуть в бассейн.
– Тогда я буду без одежды.
– А мне-то что? Я – мать и бабушка. Мне без разницы. Это частный бассейн. – Она глянула на садовника. – Это Педро. Он тоже возражать не будет. Если вид голого мужчины ему неприятен, не следовало ему идти в садовники.
– Вы абсолютно правы.
Миссис Хайбек встала.
– Раздевайтесь. Я отвернусь, чтобы вы могли сказать своей подружке, что голым вас видела только мать, когда меняла вам подгузники. На прошлой неделе, не так ли?
Флетч уже развязывал шнурки.
– Одежду оставьте на стуле. После того, как прыгнете в бассейн, скажите «хоп». Я возьму ее, постираю в машине, а затем высушу в сушилке.
– Как вы любезны, – Флетч поднялся, стянул через голову тенниску.
– Хоп! – громко крикнула миссис Хайбек и помахала рукой садовнику.
Тот поднял голову и посмотрел на нее из-под сомбреро. Ничего не сказал, не взмахнул рукой.
Флетч снял джинсы и трусы, прыгнул в бассейн.
Наслаждаясь прохладой воды, смывая с себя запах бербона, доплыл под водой до противоположного бортика, повернул назад. Вынырнул, вскинул голову, крикнул «хоп».
Миссис Хайбек уже несла к дому его одежду. И свою красную сумку.
ГЛАВА 6
– Эй!
Кричали вроде бы издалека, но Флетч, все еще плавающий в бассейне, безошибочно определил, что обращались к нему. А потому несколькими энергичными гребками добрался до торца бассейна, ухватился рукой за бортик, поднял голову.
На бортике стоял Бифф Уилсон, по-прежнему в пиджаке и при галстуке.
– Хоп! – приветствовал его Флетч.
– Боже, это ты, – ответил Уилсон.
– Нет, – покачал головой Флетч. – Я – Флетчер. В двух метрах позади Биффа держался лейтенант Гомес.
– Ты кто? Флетчер?
– Да, сэр.
– Ты был на автостоянке «Ньюс трибюн»?
– Да, сэр.
– Как ты так быстро оказался здесь?
– Не останавливался по пути, чтобы выпить кофе.
– Ты надоумил молодого полицейского спросить, вставные ли у меня зубы?
– Вставные что?
Бифф засунул большой палец правой руки под передние верхние зубы, чтобы продемонстрировать, какие они у него крепкие.
– Встафные зупы!
– Да что вы, Бифф. Всем же ясно, что они у вас свои.
Бифф искоса глянул на Гомеса, затем вновь повернулся к Флетчу.
– Работаешь ты в «Ньюс трибюн» или нет?
– Работаю. Сэр.
– И чем ты занимаешься?
– Меня только что перевели в отдел светской хроники.
– Светской хроники. – По тону Биффа чувствовалось, что он ни в грош не ставит тех, кто пишет о светском обществе. – А что ты делаешь здесь?
– Здесь?
– Здесь. В доме Дональда Эдвина Хайбека.
– Плаваю, сэр.
Тут Бифф взорвался.
– Он плавает с голым задом!
– Мне поручили в десять утра взять интервью у Дональда Хайбека в связи с тем, что он и его жена решили пожертвовать пять миллионов долларов художественному музею.
– Но ты же знал, что Дональд Хайбек мертв! Я видел тебя на автостоянке!
Флетч пожал плечами.
– При подготовке статьи часто приходится преодолевать неожиданные препятствия.
Бифф побагровел.
– Он плавает с голым задом в бассейне убитого!
Своим деянием Флетч, похоже, оскорбил его до глубины души.
Лейтенант Гомес приблизился к краю бассейна.
– А что ты делал после приезда сюда?
– Брал интервью, вернее, пытался взять интервью, у миссис Хайбек.
У обоих мужчин округлились глаза.
– Ты видел миссис Хайбек? – спросил Гомес.
– Да.
– Расскажи нам о миссис Хайбек, – вмешался Бифф. – Как она выглядит?
– Лет шестидесяти. Седые волосы. Зеленые теннисные туфли. Странная дама.
Бифф и Гомес переглянулись.
