Николай Калифулов - Опасная ставка
Сафин держал в руке бокал и цедил красное сухое вино. Он глядел на меня, невольно я отвёл глаза, не выдержав пристального взгляда.
— На меня гляди и слушай, когда я говорю, — произнес он сухо. — Ты неплохой жокей, Филин, хочешь работать на меня?
Я отрицательно покачал головой.
— У меня другие планы, — ответил я.
— Ну, хорошо, при желании, я смог бы заставить тебя.
Я промолчал, решив для себя не встревать в перебранку.
— По твоей вине мой лучший жокей лежит в больнице, — повысил он голос. — Я всадил в это дело кучу денег. Приедут солидные люди. Возникает вопрос: кто будет компенсировать убытки, если Бриллиант не будет участвовать в скачках? — На его лице появились красные пятна. — Ведь виновник ты. Там куча свидетелей. Экспертизу провели. Уголовное дело на тебя будет возбуждено. Следователь ждет моего звонка. Тебе не отвертеться.
Я слушал молча.
— Тебе представился шанс работать в моей команде. И надо слушать меня. Здесь я приказываю, понимаешь! Тех, кто не выполняет моих требований, имеют дело с моими парнями. С сегодняшнего дня ты под моим присмотром и не пытайся бежать. Завтра будет предварительный заезд, придешь первым. В воскресенье будешь участвовать в скачках, перед финишем придержишь Бриллианта, и придешь вторым, только вторым, и не третьим и тем более не четвертым. Ты меня понял? — он свирепо вылупился на меня.
"Псих какой — то", — подумал я.
— Будешь вести себя так, чтобы никто ничего не заметил. Надумаешь меня обмануть, это будет последняя твоя проделка. На помощь полиции можешь не рассчитывать. Она сделает так, как я захочу. Я тебя предупредил: придешь вторым. Тебя будут сторожить мои люди: Макс и Ганс. А сейчас пошёл вон!
Я понял, что он не блефовал и если не подчинюсь, то меня тут же прихлопнут, как муху. Я вышел из кабинета и закрыл за собой дверь.
Вдруг мелькнула мысль, а не смыться ли мне прямо сейчас из города, но скоро я понял: не стоило даже пытаться. Ко мне приставили двух сторожевых псов. Макс и Ганс словно прилипли ко мне.
Сафин был большим специалистом надувательства, он подключил местные СМИ, его люди распустили слух, превознося достоинства Бриллианта.
На следующий день состоялись предварительные скачки. Бриллиант прибежал первым, опередив второго соперника на десять корпусов, я тоже старался.
Активная шумиха сделала своё дело, и это отразилось на любителях ставить ставки, и ко дню скачек Бриллиант уже пользовался популярностью как фаворит: принимались ставки — четыре к одному.
Поставив на «х», Сафин и Бергер были уверены, что сорвут солидный куш. Ни они, ни его натасканные псы не говорили мне больше ни слова. Вероятно, они полагали, что довольно и той беседы, которую провёл хозяин. И всё — таки, так оно и было. Или прихожу вторым, или меня посадят. И я решил, что у финиша придержу Бриллианта. Такая сильно организованная команда слишком опасна, чтобы с ней стоило шутить.
***Вечером в "Султане" появилась Марина Деева. Для нее был заказан отдельный кабинет, в котором был сервирован стол на двоих по высшему разряду. Мы сидели за столом и несколько секунд не отрываясь, смотрели друг на друга. Ее изучающий взгляд сменился на милую улыбку.
— Я уже все знаю, Эдик, — мягко сказала она. — Сафин вас уже обработал и приставил своих горилл. Я заметила их на улице.
— А вы рискуете, ведь они могут вас увидеть?
— Эти недоумки меня не знают. И тем более я одета по вечернему весьма скромно. Они даже не обратили на меня внимания.
Действительно, она была одета в неброский темно серый костюм. Простенькая прическа и очки, придавали ей вид учительницы.
— Вы не передумали? — спросила она.
— У меня есть небольшие сомнения, — откровенно признался я. — Если я не выполню их приказ и приду первым, то мне не жить. Они меня там же на ипподроме и закопают. И потом ваш муж! А если он узнает? Ладно я, может быть как — нибудь выкручусь, но и вы будете в опасности. Мне еще не доводилось встречать таких красавиц. Вы прекрасная женщина и мне не хочется вас подвергать опасности.
Вдруг ее улыбка исчезла, и она сурово спросила: — Вы передумали? Неужели струсили! Вы же мне обещали! — она слегка повысила голос и разочарованно глядела на меня.
— Нет, что вы, я не струсил! — воскликнул я. — Если все сорвется, вам несдобровать!
— За меня не волнуйтесь! — я выкручусь. — А чтобы вы уверенней себя чувствовали, вот держите это, — и она передала мне пистолет "ТТ". Потом она вынула из дамской сумочки конверт и протянула мне.
— Это задаток пять тысяч долларов, — сказала она.
Я взял конверт и небрежно сунул в карман пиджака. Из этого следовало, что решение принято в ее пользу.
— А теперь нужно вспрыснуть это дело и выпить по бокалу вина, чтобы наш план не сорвался, — заявила она по — деловому и изучающее посмотрела на меня.
Я наполнил ее бокал мартини, а себе налил коньяк ереванского разлива. Мы выпили и стали обговаривать пути отхода, в случае победы Бриллианта.
Глава 6
— Ровно семь, Эдик, пора вставать! С тобой всё в порядке? — спросил Титов, входя в комнату.
— Всё нормально.
— Сам тебя отвезу. Я в гараж за машиной.
Я умылся холодной водой, причесался и надел куртку. Из комнаты вышла Лиза и приблизилась ко мне.
— Эдик, ты хорошо выглядишь.
— Благодарю.
— Сергей уже скоро подъедет к подъезду. Удачи, Эдик!
— Спасибо за всё и прощай.
— А ты разве не вернёшься?
— Если честно, то я сам не знаю.
— Подожди, — сказала она и исчезла.
Спустя минуты две, Лиза вернулась и повесила мне на шею нательный крестик.
— А это зачем? — удивился я.
Она перекрестила меня — Христос тебя храни! А теперь ступай.
Выйдя из подъезда, я заметил, что подъехал мерседес Сафина. За рулем сидел Макс, на заднем сиденье — Улыбин.
— Решили подкинуть тебя, — сказал Улыбин, высовываясь из окна. — Ну как ты?
— Всё в порядке! Меня Титов подбросит.
— Сами доставим, — проворчал Макс.
Титова ещё не было. А по пустякам затевать ссору, не было причин.
Когда мы подъехали к ипподрому, Макс, не оборачиваясь грозно рявкнул:
— Запомни, Филин, придешь вторым, а иначе тебе кранты!
— Давай без пены, — ответил я. — Мне итак всё понятно.
Макс поставил мерседес на стоянку, и мы вышли из машины. Не спеша прошли в административный корпус через задний вход.
Около раздевалки нас встретила толпа болельщиков. Я и Игнат, нырнули в раздевалку, а Макс остался за дверью.
В помещении было несколько жокеев, среди них я увидел знакомые лица. Меня никто не знал. В просторной комнате звучали шутки и хохот полуодетых людей, происходила обычная суета скакового дня. Игнат дал мне белые бриджи и водолазку, а также скаковые сапоги из искусственной кожи, плотно обтягивающие ноги. Потом Игнат, вручил мне скаковой черный удлиненный камзол и белый шлем с очками. Я натянул шлем на голову и надел камзол, а затем спросил: — Сколько сегодня скачек?
Он вытащил два фиксатора из кармана своего костюма и передал мне. Я надел их на запястья, чтобы при скачке ветер не задирал мне рукава камзола.
— Три, — ответил он, — насколько мне известно.
Я пошёл вместе с Игнатом, захватив седло с подвязанной подпругой и стременами, шлем болтался у меня на затылке. По мнению судей, общий вес оказался в норме для Бриллианта.
Я, держа в руках седло, в сопровождении Игната и сторожевого пса по имени Макс вышли из здания, где нас ждал конюх и Бриллиант. Он оседлал жеребца и повел его в падок. Игнат и я двинулись следом, рассуждая о скакунах участвующих в заезде. Я огляделся по сторонам и выплеснул Игнату всё, что у меня накипело:
— Я всегда вел честную игру на скачках, и не привык чтобы мной командовали и указывали каким прийти: первым, вторым или третьим…
— Вы намерены проиграть? — спросил он, искоса подозрительно поглядывая.
— Я не провидец. Заранее исход скачек предугадать невозможно.
Он долго смотрел на меня, потом сказал: — Сафин давно уже занимается этим бизнесом. Мне уже надоели эти липовые скачки.
— Тогда зачем вы их организуете?
В ответ Игнат что — то невнятно буркнул. Мы не смотрели друг на друга.
— А если не исполню его приказ? У меня будет шанс выкрутиться?
Игнат тревожно огляделся, будто опасался, что нас подслушивают.
— Это было бы верхом безрассудства с вашей стороны! — произнёс он растерянно. — Вы должны выбросить эту мысль из головы.
Я огляделся, но Марины нигде не было видно.
***Когда наступило время, я сел на жеребца и двинулся в сторону скаковой дорожки. В теле возникло знакомое возбуждение. Я испытывал наслаждение, приближаясь к стартовым воротам. Быстрота и напор, опасность и риск, принятие мгновенных решений: вот что не хватало мне в жизни. Я чувствовал в себе склонность к авантюрам.
