Артур Баневич - Гора трех скелетов
Беды, как известно, ходят парами. Следующие два часа у меня ушли на то, чтобы завести «малюха». По дороге домой я вспомнил вдруг, что не ел с вечера, а в холодильнике у меня только сахар, печенье и мешочек картошки, что было не так уж и плохо, если учесть тот факт, что холодильник мой давно не работал. Я поставил тачку у дома и в магазинчике через улицу купил самую дешевую пиццу с мясом и лук. Потом я перешел улицу, поднялся пешком на четвертый этаж и напрочь потерял аппетит.
Перед дверьми с табличкой: «Охранное агентство. Пиротехнические услуги. Инж. Марчин Малкош. Часы работы 8 – 14» – стоял пан Марковский.
– Соизволили наконец появиться! – Нет, он не кричал на меня, но все находившиеся в этот миг в доме могли бы сделать не подлежащий сомнению вывод, что появляться здесь мне не следовало. – Ну и где вы были? На службе или поблизости от нее?
– Скорее на некотором отдалении, – буркнул я, имея в виду комиссариат полиции.
Я попытался обойти пана Марковского, и тщетно.
– А ну дыхните! Дыхните, черт бы вас побрал! – Глаза у шефа были белые от ярости.
– Но вы, кажется, уже не работаете в дорожной полиции, пан сержант, – мягко заметил я. – Пора бы отвыкнуть от прежних привычек.
– А вы уже не работаете у меня, – рявкнул Марковский. – Всё! Конец выпивкам за мой счет! Чтобы из-за какого-то алкоголика я… Ты знаешь, что я сегодня по твоей милости попал на тысячу триста зеленых?!. И это за одну ночь!.. И знаешь, кто мне вернет эти деньги? Ты, Малкош!..
– Насколько я понял, вы увольняете меня, – сказал я, пытаясь сменить тему.
– Я вышибаю тебя ногой под зад! А еще я сделаю все, чтобы эту твою контору закрыли. И навсегда, сволочь ты этакая!..
Странное дело, мне каким-то образом удалось сдержаться. Более того, мне доставляло даже некоторое удовольствие смотреть на него. Еще немного, и моего бывшего шефа хватила бы кондрашка. У него тряслись руки. Его колотило.
– В таком случае, – спокойно сказал я, – вы, пан Марковский, будете сами разыскивать тех типов, которые сегодня подожгли стройку. Будучи уволенным, я не обязан…
– Думай, что говоришь, идиот! Я эти деньги вытрясу из тебя. Я достану их у тебя из жопы…
Его тираду, как птицу в полете, остановила медленно, с одышкой, взбиравшаяся по лестнице сухонькая седовласая старушка.
– Смотри у меня, Малкош, доиграешься! – прошипел пан Марковский.
Он повернулся и трусцой посыпался по ступенькам, даже не попытавшись уступить дорогу пани Марии Элеоноре Поплавской, семидесятилетней хозяйке дома, в котором я проживал. Я чуть было не последовал примеру своего бывшего начальника. Если уж пани Поплавская взобралась на такую высоту, у нее был повод.
– Вы не заплатили за сентябрь, пан Малкош, – заскрипела старая карга.
– Но я же всегда платил вовремя. И потом, позавчера опять не было воды, – несколько невпопад возразил я.
Глуховатая пани Поплавская слышала только то, что ей было нужно.
– Есть много желающих занять этот апартамент, пан Малкош!
Апартамент! Нет, вы только подумайте!..
– Ради бога, не волнуйтесь, я заплачу. В самое ближайшее время. Завтра. Или послезавтра…
– Как на женщин, так у пана деньги находятся, – заскрипела пани Мария Элеонора. – Так и ходят, так и ходят одна за другой…
Сокрушенно покачав головой, она пустилась в обратный путь, кряхтя, вздыхая и бормоча что-то себе под нос. А я так и остался стоять у дверей, соображая, с кем она меня спутала. Неужто с теми тремя студентами этажом выше?
Я оставил сумку с провизией у дверей (что бы там ни говорили о нашей развалине о пяти этажах, воров тут до сей поры не было), так вот, я оставил свою сумку и спустился в магазинчик напротив, где и приобрел стограммовый «мерзавчик». Я хотел купить чекушку, но денег, увы, не хватило, а брать водку в кредит я как-то не решился. «Не настолько низко ты пал, Малкош», – сказал я себе. Хотя не было никакого сомнения в том, что пал я достаточно низко. Водку я выпил еще по дороге, точнее сказать, на лестнице. Оправданием мне послужила мысль, что уважающий себя мужчина не должен возвращаться домой с такой жалкой пародией на бутылку. Доставая ключ у входных дверей, я с изумлением обнаружил, что оставленная мною сумка исчезла. Это настолько поразило меня, что я даже не заметил: дверь открыта. Мало того, в прихожей горела лампочка. Щурясь от слепившего глаза света, я разглядел в глубине помещения сидящее на лавке странное существо, голова которого состояла как бы из двух частей: из огромных солнцезащитных очков и копны черных волос, каковых было такое великое изобилие, что лицо гостьи казалось худеньким и бледным.
Какое-то время мы смотрели друг на друга одинаково неуверенно.
– Пан Малкош? – Вопрос и обстоятельства, в которых он прозвучал, что-то смутно мне напомнили. Молодая – хотя, если присмотреться, и не очень уж – дама и нетрезвый – но опять же не очень уж чтобы – владелец того, что именовалось охранным, прости Господи, агентством.
– И что на этот раз? – глуповато ухмыльнулся я. – Зондаж?
Она непроизвольно поправила очки.
– В каком смысле?
– Я имею в виду зондаж общественного мнения. Или вы по поводу страховки? – Тон моего вопроса был вполне доброжелательным. – А может, вы ко мне… по делу?
– Да! – Она даже подскочила со своего места. – Я к вам по делу, пан Малкош!
Только теперь я разглядел, что она довольно-таки крупных размеров. И говорила она как-то странно. Честно сказать, впервые в жизни я говорил с женщиной задирая голову. Нельзя сказать, что она была намного выше меня (кстати, на ней были туфли на шпильках), просто это был тот самый случай, когда не только рост женщины – проблема. Она была крупной, так сказать, во всех своих проявлениях, а ее бежевый костюм еще больше это подчеркивал. И вы знаете, ни по какой шкале размеров ее нельзя было отнести к полным или дурно сложенным. Вряд ли она добилась бы успеха на конкурсах красоты, но мужикам такие бабы нравятся, это точно.
Но в том-то и дело, что мужиком я себя как-то не ощущал.
– Нет-нет, только не сегодня. В смысле, не сейчас. – Я сначала сказал это, а потом стал думать: а что это я сказал? – Сегодня у меня нет времени.
Она сделала полшага ко мне. Слишком много для такого тесного помещения.
– Но я не местная. Я не из Кракова. – Только в этот момент я заметил туристическую сумку, стоявшую на полу, и притулившийся к ней мой пакет с покупками.
– Мне очень жаль, – сказал я совершенно искренне, – но я должен уйти.
– Надолго? – Моя гостья занервничала, и сразу стало заметно, что она не только не краковянка, но и не полька.
– Ну, скажем, до завтра меня не будет.
– До восьми часов ноль-ноль минут?
– Это уж как минимум. – И тут вдруг я с легкой укоризной сказал себе: да не тебя не будет, а у тебя не будет, и уже никогда в жизни, дурень ты этакий! Она была как шикарная шкатулка за стеклом дорогого бутика. И я смотрел на нее глазами ребенка из многодетной семьи клошара из-под парижского моста. Наверное, потому я и сказал: – Да и какая разница? Я не принимаю новых заказов. У меня вообще нет времени.
И в контексте занюханной истины, что время – это и есть деньги, я ей даже не соврал.
– То есть это значит: вообще не приходить? – довольно-таки спокойно вопросила она.
Костюмчик, туфли, белый свитерок – все это было куплено явно не в комиссионке, правда и не вчера, и даже не на прошлой неделе. При таком достатке мадам могла бы обратиться в фирму посолидней. А она дожидалась меня. Здесь, в этой вот засранной прихожей, где все и слепому видно. Интересный факт…
– Пани хочет что-то взорвать? – поинтересовался я на всякий случай. – Или кто-то хочет взорвать пани?
– Нет.
– Тогда извините, мне надо идти. У меня назначена встреча.
– С кем?
Подобный вопрос имела право задать разве что жена. Судя по всему, гостья деликатностью не отличалась.
Моя улыбка как-то сама собой стала ухмылкой.
– С любовницей, – сказал я.
– Вы ее любите? – Моя шутка отскочила от нее, как теннисный мячик от бетона. Я вдруг почувствовал, что этот разговор мне надоел.
– А вы что, монашенка в штатском? – Я даже не стал ждать ее ответа. – Нет, не люблю. Я просто пользуюсь ее услугами.
Кончики ее губ дрогнули.
– Естественно. Для этого и нужны женщины. Она красивая?
Ну не могло же богатство так испортить человека! Или до нее дошло, что я пьян?
– Сойдет, – сказал я. – Она такая… обтекаемая. Как литровая бутылка…
Изысканной мадеры в фирменном сосуде, чтобы угостить ее, у меня не было.
– И этого достаточно?
– Я не максималист. Могу довольствоваться тем, что есть.
– Значит, вы ее фактически не любите, – вздохнула она.
– Какая разница. Она нужна мне… Хозяйка туристической сумки ненадолго задумалась. Особой радости у нее на лице не было.
– А если никакой разницы, – подумав, сказала она, – зачем же кроссовки топтать?
– Да я ведь ухожу не джоггингом заниматься!.. – Нет, она, кажется, достала меня.
