Марина Серова - Эти проклятые доллары
Поговаривали даже, что эти экстракты принимают шахматисты во время мировых чемпионатов, но я этому не очень-то верю.
Итак, я сварганила чудодейственный эликсир и налила его в рюмку синего хрусталя.
Вова же решил, что это какой-нибудь ликерчик и выпил содержимое залпом. Оценивающе смакуя жидкость, он удовлетворенно кивнул, а потом вдруг уставился в потолок и надолго замолчал.
Я поначалу даже испугалась — не стало ли ему плохо. Но Маркин вдруг внимательно посмотрел на меня — так, словно видел впервые в жизни, и проникновенно произнес тихим спокойным голосом:
— Знаешь, я что-то сегодня усталый. Давай лучше просто посидим. Что-то в тебе есть такое, особенное. Ну я, блин, просто не знаю. Бабу снять легко, трахнуть еще легче, а вот поговорить…
Ого! Вот, оказывается, какие возможны парадоксальные реакции с экстрактом «шакти».
Наверное, это у них в Индии можно просчитать до стопроцентной вероятности действие подобных препаратов. А у нашего народа, вскормленного на других продуктах и вспоенного, так сказать, на иной влаге, преимущественно местного ликеро-водочного завода, возникают и такие странные для нормального мужчины желания — просто поговорить…
Я решила использовать представившуюся мне возможность на полную катушку, тем более что действие препарата было ограничено по времени.
Осторожно, издалека я начала приближаться к интересующему меня вопросу:
— Слушай, как ты можешь жить с такой женой, это же катастрофа какая-то!
— А я и не собираюсь больше, — меланхолично произнес Вова. — Теперь мне все вдруг стало ясно. Завтра иду на развод подавать, а потом с тобою — в загс.
— Шутишь! Ты у меня хоть бы спросил. И потом: а как же Леночка-секретарша, с которой ты тоже собирался совместно слушать марш Мендельсона?
— Кто это тебе сказал? Чушь какая!
— Твоя супружница Луиза. Кстати, завтра она в обед идет твоей Леночке голову отрезать. А вечерком тебя холодцом попотчует…
— Да пусть они хоть живьем сожрут друг друга, мне сейчас как-то не до этого… Хорошо так, пусто, спокойно… Как в раю.
— И любимый дружок Славик тоже стал не нужен? — тут же спросила я.
Видимо, бизнес все же более волновал Вову, нежели отношения с противоположным полом. Маркин сразу же оживился и помрачнел.
— Сволочь он, а не друг, — со злобой выкрикнул Вова и потянулся за сигаретой.
— Чего это ты вдруг так про Славика начал? — деланно изумилась я. — Мне он всегда казался порядочным человеком…
— «Пор-рядочным!» — передразнил меня Володя. — Он нас всех ограбил и «кинул»!
— Да не может быть! — продолжала удивляться я. — По-моему, он на такое не способен.
— Еще как способен! Ты только никому лишнего не болтай, а я тебе сейчас расскажу, чтобы ты успокоилась насчет Славы (про его Олю разговор отдельный). Думаешь, чего это он так спешно в бега ударился к немецким дружкам? Знал, что нам писец приходит. А знаешь почему? — Володя нервно курил сигарету и, казалось, окончательно пришел в себя, но по инерции продолжал начатый разговор: — Да потому, что мы обязаны вернуть охеренный кредит, а денежки накрылись. Причем элементарно. Мы на них купили огромную партию дорогостоящих лекарств там, у немчуры. Ну, на таможне груз, естественно, тормозят, шмонают по полной программе и находят… Что ты думаешь? Наркотики! Какая-то сволочь воспользовалась нами, чтобы переправить их сюда… Весь контейнер тут же арестовывают, пока идет следствие, а мы сидим в большой и толстой попе…
— Ну а Слава-то что делает в этой ситуации? — спросила я.
Этот вопрос я задала больше для порядка. Мне уже все стало ясно.
— Эта сволочь, пока мы с Плющом мотались на границе со злополучным контейнером, выгреб все деньги из кассы и из банка, по нашим прикидкам, что-то около двухсот тысяч баксов… Когда мы с Плющом вернулись в Тарасов, Славика уже и след простыл… Сказал только Ленке, что по делам в Германию отъедет, вот и все дела…
— Что это ты все о грустном да о делах! Деньги еще наживутся, а может, у Славика совесть проснется (тут Вова скептически хмыкнул). Давай еще немножко выпьем, я вспомнила, что у меня в баре есть коньячок.
Маркин был в восторге от сей немудреной идеи и вскоре с моей скромной помощью выхлестал почти всю бутылку, начисто забыв о негодяе-шефе. Новая порция алкоголя круто легла на экстракт «шакти», и через минуту Володя уже мирно посапывал, раскинувшись на кровати.
А я приступила к делу.
Свела вместе две Вовиных руки и защелкнула на них наручники.
Затем извлекла другое полицейское чудо — изящные хромированные браслеты, чтобы заковать ноги. Вскоре и ноги безмятежно дрыхнущего Маркина были приведены в нужное мне состояние.
Гуманно решив, что мужику лучше дать проспаться, я села в кресло, закурила и стала думать:
«Исчезновение Ольги явно связано с коварным бегством Славика, и похоже на то, что это его заместители где-то держат мою подругу и выпытывают у нее местонахождение набитого долларами шефа».
На часах было уже больше двух, до прихода Алины оставалось не так уж много времени, и я вскоре намеревалась Маркина растолкать. Пока же отправилась на кухню и сделала себе кофе с парочкой бутербродов. Под конец своей скромной трапезы я чуть не подавилась куском хлеба с сыром: из комнаты раздался нечеловеческий вопль:
— А-а бля-а-а!!!
Да, судя по всему, Вове не понравилось то состояние, в котором он себя обнаружил. Но ничего, со всеми случается.
Я не торопясь допила кофе и вошла в комнату. Маркин, увидев меня, перестал вопить и широко открытыми глазами, где читалось, мягко говоря, недоумение, уставился на мою безмятежную физиономию.
— Зачем же так кричать, Владимир Федорович, — укоризненно заметила я, — менты все равно не приедут, а вот соседи сбегутся. Нужны они здесь?
— Ты, ты… Что, блин, за шутки с похмелья… Я садомазохизма с детства терпеть не могу! У меня сейчас крыша набок съедет от таких приколов! Развяжи, тьфу, расцепи… мать твою!
Маркин начал дергаться и извиваться, а учитывая то, что был он, ко всему прочему, в чем мать родила, — зрелище получалось трагикомичнейшее.
— Володя, как только ты сообщишь мне местонахождение моей подруги Ольги Матвеевой, и я это проверю, ты немедленно получишь вожделенную свободу и даже литр холодного пива на опохмел души.
— Да не знаю я, где это твоя Ольга, угребла, наверное, «за бугор» вслед за этим козлом! Отпусти… хоть ноги, сука ты ментовская… я в сортир хочу.
— Готова ухаживать за тобой, как преданная медсестра, приносить и уносить судно, не принимая во внимание грязные оскорбления неблагодарного хамоватого больного. Но браслеты с тебя не сниму, пока не скажешь, что вы сделали с Ольгой. И все же, пока я не одолжу на денек-другой судно в ближайшей больнице, постарайся не обмочить мою любимую кроватку.
Произнеся эту тираду, я с достоинством повернулась и направилась к двери.
— Стой! — В голосе Маркина явно сквозила нерешительность. С одной стороны, он осознал, что я не шучу, с другой — не знал, какие его ждут последствия, если он проболтается. — Ты, вообще, кто такая?
— Вот, вот, Владимир Федорович, откровенничаете с малознакомой дамой, даже не удосужившись выяснить о ней хоть самое элементарное, кроме имени. Все вы, кобели, такие! — Я горько вздохнула.
— Ну, так скажи, ты — кто? — Он опять нервно задергался.
— Я? Я — Татьяна Иванова, частный детектив, к вашим услугам!
— Это Штирлиц, что ли, или, как его там… Мегрэ с сиськами? — он хохотнул.
— Да, пропил ты, Вова, остатки интеллекта. Последний школьник-двоечник и то знает, что Штирлиц был разведчик, а не детектив. А относительно Мегрэ с сиськами… Ну-ну. Хамство наказуемо. Теперь ты даже судна не получишь. Ходи под себя. Кровать, в конце концов, куплю новую.
По моему тону он понял, что с шуточками пора завязывать, и примирительно пробурчал:
— Ну, ладно, извини дурака… А насчет Ольги… Это тебе надо с Лешей Плющом пообщаться. Мы, когда вечером в тот день на нее из баллончика брызнули, Леха ее в своей машине куда-то увез. А мне сказал только, чтоб не беспокоился: мол, жива будет, но про Славика ему расскажет… Он, знаешь, мужик без комплексов.
— Ну, и где мне сейчас искать этого твоего Плюща? — поинтересовалась я.
— Да наверняка он дома сидит… может, «разрабатывает» эту твою Ольгу…
— Его телефон?
— 22-33-44.
Я опять по привычке, как будто бросила свои магические кости, вспомнила:
«Вас подстерегают опасности. Используя данное вам природой, вы сможете их преодолеть».
Так, так… Подстраховаться мне действительно не помешает.
— Итак, Володя, я сейчас от наручников тебя освобождаю, но, пока ножки у тебя связаны, ты сделаешь две вещи: напишешь мне одну содержательную бумажку, а затем позвонишь Плющу и назначишь ему срочную встречу.
