Гапарон Гарсаров - Ламбрант
— Сдался он тебе, этот павлин? — усмехнулся Володарёв, однако следом чуть не поперхнулся, увидев весьма странную картину.
Четверо парней уже с удивлением на лицах разглядывали десятки дохлых птиц, валяющихся вдоль тротуара.
— Осенний мор, — предположил один из зевак. — Я такое каждый год вижу в деревне у родичей.
— Да, но почему они сдохли прямо тут? — недоумевал второй парнишка, разводя руками. Его негодование было объяснимо. Птички предпочли умереть в подозрительной близости с внедорожником декана, который переливался золотом на полуденном солнце.
— А может, здесь какие-нибудь вредные испарения? — предположил третий студент, и его товарищи на всякий случай с опаской отошли от машины Валерия Георгиевича.
— Бог ты мой, — прошептала Зоя, когда заметила дохлых воробьёв и ворон.
Её воззвание к Господу заставило Пашу поморщиться, но в этот самый момент позади них кто-то предупредительно кашлянул.
— Я, конечно, понимаю, что золотая краска большая редкость и смотрится сногсшибательно, — промолвил декан молодым людям, — но мне совсем не нравится, когда мою тачку обступает столько зрителей.
— Да вы только гляньте, — повысила голос Смирдина и указала на безжизненных птиц.
— Ну и что, — равнодушно мотнул головой мужчина, будто бы вместо воробушков вокруг него валялись жухлые листья. — Я тороплюсь, дети, будьте добры, отойдите.
Подчинившись требованию, студенты шагнули в сторону и вновь замерли. Декан, недовольно озираясь на подопечных, открыл золотистую дверку, на секунду осмотрел крышу внедорожника, покрытую засохшими кровавыми пятнами, и скрылся в салоне. За тонированными зеркальными стёклами не было видно абсолютно ничего, а через мгновенье джип загудел и мигнул фарами.
— Неужели ему всё равно? — шепнула Зоя Павлу, который отпинывал от себя воробьиные тушки. — Я бы так не смогла.
— Просто ты слишком любопытная, — зевнул Володарёв и отошёл ещё на метр, пропуская сдающий назад «Субару». Колёса автомобиля беспощадно раздавливали мёртвых воробьёв, порождая неприятный хруст.
Иномарка выехала на узкую дорожку, огибавшую сквер, и внезапно заглохла. Сидевшие на крыше института двое голубей взметнулись было в небо, однако не пролетели дольше пяти секунд и шумно ударились об асфальт прямо перед джипом.
— Чёрт возьми! — прорычал декан, выбравшись из машины, и со скрежетом открыл капот.
— Парень, может, тебе помочь? — вызвался один из студентов.
— Уйди к чёрту! — внезапно огрызнулся тот и принялся ковыряться во внутренностях внедорожника.
— Эй, это же наш декан, — сообщила Зоечка незнакомому парню. — Как ты к нему обращаешься!..
— Декан??? — изумился тот и о чём-то зашептался с приятелями.
Захлопнув капот, мужчина вернулся за руль. На этот раз всё заработало нормально, и Валерий Георгиевич сумел спешно уехать с институтского двора. Хотя двигалась инормарка так же нервно и быстро, как утром, когда декан чуть не сбил на ней своего студента-сатаниста. Интересно, что это Валерий Георгиевич делал в такую рань на городской окраине? Насколько знал Володарёв, жилых кварталов там никогда не было. Да и мёртвые птицы рядом с его машиной выглядели более чем странно.
* * *К вечеру погода испортилась. Синоптики, правда, не обещали, что тепло растянется на весь сентябрь, но Паше всё равно сделалось не по себе при виде чёрного неба, которое изредка озаряли молнии. Товарищи по секте говорили, что во время грозы ад наиболее близок к этому миру. Якобы в такую погоду высока вероятность повстречаться с демонами и нужно устраивать срочные собрания для отправления «чёрных» ритуалов. И хотя их представления о дьявольском происхождении бури были не больше, чем домыслами, перенятыми от суеверных бабушек и матерей, Володарёв чувствовал себя неуютно перед зданием ночного клуба «Devilry». Противный ветер поднимал с асфальта пыль и посыпал ею всё, что попадалось ему на пути. Паша бы с удовольствием забежал внутрь, однако копуша Зоя попросила подождать её возле перекрёстка. Обычно, девушка не позволяла себе задерживаться, а сегодня и подавно клялась, что прибудет на вечеринку раньше всех.
— О, какие мы скромные! — раздался прокуренный женский голос из проулка, но посмотреть на его обладательницу помешал очередной вихрь пыли, ударивший прямо в глаза.
Паша вскрикнул от боли.
— Ну, ладно, чё ты, — испугался голос, и в ноздри закрался приторный аромат вперемешку с сигаретным дымом. — Не думала, что ты такой ранимый. Ну, не плачь, я же не спецом. Просто вижу, топчешься перед клубом, зайти стесняешься…
— Да не плачу я! — отмахнулся от незнакомой барышни Володарёв. — Песок в глаза попал, ничего не вижу!..
— А, вон чё, — вздохнула та и повела его куда-то влево. — Надо промыть. Сама вся в пыли, вихрь чисто ураган сегодня…
Теперь Павел вспомнил, кто решил ему помочь. Это Даша Доценко, хулиганка и оторва, по крайней мере, именно так она себя зарекомендовала за первые недели учёбы, устроив в институте настоящее стихийное бедствие. Девица засорила все унитазы в женском туалете с помощью гигиенических прокладок, в результате чего система канализации была испорчена и всё поплыло наружу. Масштабы аварии получились огромными, и несколько дней на первом этаже не проводились никакие занятия. Во время лекций девица вела себя шумно: разговаривала по сотовому телефону, перебивала преподавателей, пускала бумажные самолётики, посылала кому-нибудь записочки. На переменах она запросто могла пристать к сокурсникам и частенько кричала кому-нибудь: «Ну ты хохол!» Несомненно, эта барышня была у Павла во вкусе со своим взрывным характером, если б не одна мелочь. Камнем преткновения стала Дашина причёска. Волосы были коротко пострижены, взлохмачены и, хуже всего, покрашены в ярко розовый цвет, отчего Доценко выглядела совершенно отвратительно.
— Сюда… Осторожно, здесь порог, — приговаривала Дарья, заводя сокурсника в помещение клуба. — Щас всё будет нормалёк. Ну ты хохол!
Павел услышал сокрушающую стены музыку, крики, свисты, почуял шлейф запахов сигаретного дыма, духов, обуви, спиртного и споткнулся-таки о какой-то выступ, проигнорировав предупреждение Даши.
— Ну, полегчало? — с серьёзным видом спросила она после того, как Паша добрался до раковины.
— Да, благодарю, — прогундосил Володарёв, утирая лицо бумажным полотенцем перед большим зеркалом. Глаза выглядели ужасно — красные, слезящиеся и узкие, как у китайца. Паша был похож на наркомана.
— Вот очкарикам хорошо, — подметила всклоченная девушка. — У нас город как пустыня, чуть ветер дунул — пипец пылища. Фу-ф, напугал же ты меня, хохол!..
— Тебя ещё что-то может напугать? — Паша был не в силах сдержаться от хамства.
— А ты чё, никогда ничего не боишься?! — состроила Дарья самодовольную улыбочку.
— Наверное, будь на моей башке розовая дрянь, я бы часто чего-нибудь шарахался, — съязвил он.
— Сочувствую.
Пропуск в «Devilry» обошёлся не дешёво. Вероятно, лишь по этой причине из ста ребят на вечеринку пожаловали всего пятнадцать. Видимо, институтское руководство наивно полагало, что без студбилетов многие захотят расстаться с деньгами. Расплатившись за вход, Павел на секунду выглянул во двор клуба, убедился, что Зоя так и не соизволила прийти, и уверенно направился в первый зал.
Как и предполагалось, ничего примечательного тут не было. Возле постамента для низкорослого ди-джея под скучную мелодию извивались пятеро девчат. У бара, зевая, сидели двое мужчин в кожаных костюмах, а чуть подальше, в темноте, обнималась парочка подростков. Свисты и задорные крики были искусственными и просто сопровождали музыку. Никаких особенных осветительных приборов не наблюдалось. Стены были выкрашены в голубой цвет, а на потолке вертелся зеркальный шар. Правда, свою основную функцию он не выполнял — работники клуба забыли направить на него луч света.
Во втором зале стоял плазменный телевизор. Он был, пожалуй, единственным достоянием этого помещения, придавая обстановке хоть какую-то современность. Вдоль стен расположилось несколько полукруглых диванчиков и стеклянные столики с пепельницами. Посетителей в этой части клуба тоже было не густо. Впрочем, чего уж там! Кроме студентов-первогодок, не было больше никого.
— Вот видишь, ещё один пришёл, — указал на него пальцем тучный паренёк в джинсовом костюме, и Володарёв с трудом распознал в нём того тихоню, который любил почитывать Ницше и Макиавелли.
Первокурсники поприветствовали новоприбывшего и усадили за свой столик, заставленный пивными бутылками.
— Да, не общительный собрался народ на нашем курсе, — заключила рыжеволосая девочка со смешной заколкой-бабочкой в углу лба. — Я рассчитывала, что придут минимум человек пятьдесят. Многие же соглашались!..
