Николай Крамной - Похитители мудрости
— Как только судмедэксперт Шатров вчера после обеда сообщил мне эту новость по телефону, я ему не поверил, — стал заканчивать свой рассказ Друян. — Сел в машину — и в морг. Приезжаю, точно: нет трупа. После этого всю ночь не спал, — пожаловался Сергей Викторович, — а утром прямо к тебе. Даже в прокуратуру заходить не стал.
— А этот дежурный санитар, он что, в обморок упал? — недоверчиво спросил Кириков. — Там ведь обычно такие хваты работают, что их ничем не испугаешь. Ко всему привыкли…
— Черт его знает! — рассеянно отозвался следователь. — В обморок упал, или загипнотизировала она его… Судмедэксперт пришел с консультантом, а Слободкин на полу без сознания лежит, и трупа на каталке нет.
— Пьяный, наверное, — нашел разгадку случившемуся Денис Николаевич. — Знаю я этих служителей морга! Насмотрелся в свое время. Сунул ее в какой-нибудь холодильный шкаф и спать лег. А теперь с похмелья не помнит, куда ее определил.
— Если бы так, — с сожалением ответил Друян. — Обыскали мы весь подвал, сверили список с наличием, — нехотя усмехнулся Сергей Викторович, — все в порядке. Шатров тоже думал, что санитар пьяный лежит, тем более — на столе недопитый стакан с водкой стоял. Поднял Слободкина с пола, привел в чувство, а он ему всю эту ахинею и выдал, которую я тебе только что рассказал.
— Значит, все-таки водка была? — обрадованно спросил Кириков.
— Была, — не стал отрицать следователь. — Но Слободкин выпил немного. Я сам с ним пытался поговорить. Спиртным от него потягивает, но — не пьян. Он и бутылку показал, из которой наливал, да и в стакане еще оставалось порядочно.
— А почему «пытался поговорить»? — перебил друга Денис Николаевич. — Не захотел тебе отвечать, что ли?
— Он к тому времени, как я в морг приехал, уже заговариваться стал, — пояснил следователь. — Видно, того… — покрутил Друян пальцем возле виска. — Сидит на стуле, крестится беспрерывно и все время по сторонам оглядывается. Его при мне в психушку отправили; — сообщил Сергей Викторович.
— Там подлечат! — с насмешливым скептицизмом заметил майор. — Так, что не только это происшествие забудет, но и имя свое. Ладно, давай пока оставим морг и этого санитара, — предложил майор. — Меня интересуют две вещи: в каком состоянии были дверные замки и удалось ли обнаружить на дверцах книжных шкафов отпечатки пальцев?
— Замки не взломаны, — ответил следователь. — Все три замка сложной конструкции, наверное, импортные, — предположил он. — Но открывали их не отмычкой, а ключами.
— Откуда такая уверенность? — усомнился Денис Николаевич.
— Домработница утром застала дверь как обычно запертой и открывала замки своими ключами, — пояснил Сергей Викторович. — Воры не стали бы возиться с отмычками, чтобы запереть дверь после себя. Бросили бы все как есть — и подальше от этого места. А тут… Они, наверное, хорошо знали режим дня Шарфиной, потому и не тронули ничего в других комнатах. Думали, что она поздно выходит к завтраку, а домработница, найдя квартиру в полном порядке, не поднимет шум раньше времени. В одном они только ошиблись: домработница Нина каждое утро спрашивала свою хозяйку, что ей приготовить на завтрак. Этого они не знали! А отпечатки… Там их на дверцах шкафов уйма, — полез опять в папку Друян. — Только неизвестно, чьи они: хозяйкины или незваных гостей. Вот, возьми, — подал следователь Кирикову несколько увеличенных снимков. — Может, удастся что-нибудь обнаружить в твоей картотеке.
— А что анализ шприца показал? — поинтересовался Кириков, кладя рядом с собой на стол снимки. — Удалось выяснить, чем он был наполнен?
— Если бы… — с сожалением отозвался Друян. — Мы, говорят, с таким соединением еще не сталкивались. И остатка мало, качественных анализов сделать нельзя. Мне кажется, они просто не знают, с какого конца приступать… Но признаваться им в этом не хочется.
Сергей Викторович помолчал немного и с надеждой спросил:
— Ну что, Денис, ты ничего не придумал?
— Насчет чего? — удивился майор.
— Как мне прокурору об этом доложить? Чтобы он меня раньше времени за идиота не принял.
— Да-а, задача… — качнул головой Кириков. — По-моему, тебе надо на доклад к нему идти вместе с судмедэкспертом. Не могут же сразу два человека на одном пункте помешаться. Может, тебе еще коньяка налить? — участливо спросил майор. — Я сейчас прикажу, чтобы тебя домой отвезли. Поспишь, продумаешь все, созвонишься с Шатровым и вместе пойдете к прокурору.
Друян не успел ответить: мягко щелкнула дверь, и в кабинет вошел подполковник Артамонов.
— Фф-уу, слава Богу, с души камень свалился! — шутливо заявил подполковник.
— А я подумал, что у тебя в кабинете пожар. Иду по коридору, а из-под двери гарью тянет. Ну, думаю, пропал мой помощник. Вы хоть бы форточку открыли, — упрекнул Артамонов, — а то на дворе липы цветут, а вы тут сидите взаперти, коптитесь.
Подполковник прошагал по ковровой дорожке к окну и, распахнув форточку, заметил:
— Что-то у вас вид скучный. Случилось что-нибудь?
— У Сергея Викторовича труп пропал, — бесстрастно сообщил майор, гася в пепельнице сигарету. — Теперь вот сидим и думаем, как ему об этом прокурору города доложить.
— Шутники! — хохотнул подполковник, садясь на стул возле стены. — Вообще-то молодцы, что у вас чувство юмора не угасло, — одобрил он друзей. — С нашей работой, если иногда разрядку не делать…
— Я вполне серьезно говорю, — откинулся на спинку стула Денис Николаевич. — Хорошо, что вы сюда зашли, Павел Семенович. Может, посоветуете что-нибудь… Расскажи, Сергей, вкратце, как дело было, — попросил Кириков следователя.
— Да как? — нехотя начал Друян. — Позвонил мне прокурор города…
Подполковник внимательно выслушал рассказ следователя и задал единственный вопрос:
— А ты, когда ехал к месту происшествия, действительно не знал, кто такая Шарфина и чем она занимается?
— Конечно, нет, — искренне ответил Друян. — И сейчас толком не представляю, хотя домработница и старалась меня просветить.
— Жалко! — с сожалением заметил Павел Семенович. — Таких людей надо знать лучше, чем своих ближайших родственников! — назидательно поднял палец вверх подполковник.
— Вы это серьезно? — недоверчиво спросил Друян.
— Вполне! — заверил его Артамонов.
— Если я буду знакомиться с биографиями гадалок, мне придется изучить родословную всех городских цыганок, — насмешливо заметил следователь. — У них ведь другого ремесла нет, кроме как будущее предсказывать. Ну, еще подворовывать по мелочам, — закончил он.
— Шарфина была не цыганка, — пересел подполковник вместе со стулом ближе к столу. — Она была…
— Экстрасенс? — опередил его майор.
— Да, — кивнул Павел Семенович. — К тому же еще и астролог. Причем клиентами у нее были не случайные прохожие с улицы, а люди, ворочающие огромными деньгами или… — помедлил подполковник, — обладающие большой властью. Вот так-то, друзья!
Сергей Викторович припомнил многочисленные гороскопы, печатающиеся в солидных газетах и журналах, интервью с колдунами и недоверчиво сказал:
— Насчет людей с большими деньгами понятно. Они хотят еще больше иметь и боятся все потерять. Потому и ездят к гадалкам. А политики… Это же серьезный народ, аналитики. Как они могут верить в такую чертовщину?
— Да при чем тут чертовщина? — вспылил подполковник. — Любому политику нужна уверенность, что он принял верное решение. А Шарфина любого аналитика могла за пояс заткнуть! Если бы ее советы не помогали, люди бы не прибегали к ее услугам. И я не понимаю, почему ты боишься докладывать, что Шатров не смог определить, жива она была или нет? — с недоумением спросил подполковник. — Не он первый и, наверное, не последний. Вот, например, Николай Васильевич… Всю жизнь боялся, что его похоронят живым, — начал приводить пример Артамонов.
— Кто это — Николай Васильевич? — простодушно поинтересовался майор.
— Гоголь, — пояснил подполковник, недовольный тем, что его прервали. — Слышал про такого писателя?
«Ну, это теперь надолго, — уныло подумал Денис Николаевич, поняв, что его начальник оседлал своего любимого конька и теперь не слезет с него до тех пор, пока подробно не поделится очередным сюжетом из своих литературных курьезов. Хорошо еще, если каким-нибудь анекдотом ограничится, а то может целиком «Вечера на хуторе близ Диканьки» пересказать. Там с каждой страницы нечистая сила выглядывает». Но, к удивлению и радости Кирикова, рассказ оказался коротким.
— Да-а… — продолжил Артамонов, почесывая пальцем высоко вздернутую левую бровь. — Его тоже однажды утром обнаружили мертвым. Ну, похоронили на Даниловском кладбище. А сто лет спустя какому-то умнику пришло в голову перенести его останки в Новодевичий монастырь. Решили перенести — переносите. Так нет же: им интересно в гроб заглянуть! — обронил подполковник горький упрек в адрес неизвестных могильщиков. — Вскрыли, — помедлил он, — а Николай Васильевич лежит в гробу лицом вниз. Вот так! Человек за много лет вперед предвидел, что его ждет. А ведь его, прежде чем похоронить, наверняка врачи осматривали. Да и людей вокруг толклось! — сокрушенно качнул головой Павел Семенович. Поправив темную, седеющую прическу, продолжил: — И никто не заметил, что человека живым в гроб кладут. Я вообще не понимаю твоих страхов, — обратился Артамонов к следователю. — Ты же не врач! Пусть у Шатрова голова болит, куда труп делся. Твое дело установить, что украли и кто украл, — подчеркнул подполковник. — А Шарфина сама объявится, когда сочтет нужным, — успокоил он Друяна. — Тут только может быть такой вариант, что тебя обскачут, — задумчиво предположил подполковник Артамонов.
